Баффер - Михаил Дулепа

– Я не рушил ничего!

– И я ничего. Так что ж ты на магов напраслину возводишь?

– Но кто-то же все развалил?

Так, это надо прекращать.

– Илья, давай на боковую, ты спишь уже. – Проводив в самом деле зевающего мальчишку, я пересел на его место, где меньше капало, и поплотнее укутался. – Студент, запомни накрепко – ты маг, у тебя есть ресурс, твоя сила, и потому тебя будут пытаться использовать все. Сейчас это хочет сделать Никанорыч, председатель наш, несменяемый четвертое десятилетие. Думаешь, он первый по трем деревням, потому что такой весь простой и честный?

– Но люди довольны им. Я же спрашивал.

– Конечно, довольны. Ты вот про мир говорил, про духовность. У тебя сколько тут родни? Ноль целых хрен десятых. А у Никанорыча полдеревни. Вот и подумай, за кого скажет «мир», если трети ты чужой, а двум третям – ненадобный? Ну и нищий ты к тому же, а он пару ящиков водки всегда поставить может. Выпьет «мир» и решит, как твою жизнь в целях председателя использовать. А ты согласишься, ведь все по-честному? Для того его и придумали.

Студент помолчал, смотря в темноту, на падающие капли.

– Знаешь, я никак понять не могу – ты в самом деле такой хладнокровный ублюдок? Ты же людям помогаешь, почему ты тогда…

– Помогаю. Где могу – спасаю. Иногда рискую жизнью, в меру. Думаешь, я притворяюсь хорошим?

– Не знаю. Ты, похоже, всех чужими считаешь.

– Не всех. Но многих, да.

– И нас с Ильей?

– Тебя… ну, не совсем чужим. Ты парень хороший, только тараканов в голове больно много. Больших, городских.

Он не принял шутливого тона.

– А Илюха?

– Илья… да, он мне не чужой. Я взрослый, он ребенок, пусть и сильный. Если пустил в свой дом, то должен нести за него ответственность, растить, учить.

– И как учить?

– Своим примером. Своим жизненным опытом. Дать часть своей жизни и пояснить, что к чему.

– А то, что он в процессе такого обучения людей поубивает, это ничего?

– А он и так и так поубивает. Пусть хоть с пользой для развития.

– Михалыч, а ты не охренел? Такое с ребенком сотворить? – Парень вскочил. Ну да, раньше он только морщился, когда я вел с Ильей разговоры, а теперь прорвало, похоже. Может, и не зря он в педвуз пошел, может, в самом деле призвание.

– Ну, я его ребенком не считаю. А чего – такое?

– Ты считаешь нормальным пацану про убийства говорить? Ты бы его еще пытать поучил!

– Это потом. Сейчас ему вполне хватает убойной магии, для грязных переговоров есть я.

– Ты из него убийцу растишь! Дрессируешь карманного зверя?

«Где я».

– Илья, как ты думаешь, я тебя дрессирую?

Мальчишка вышел из-за занавески, снял браслет невидимости, подошел ближе, пожимая плечами.

– Совсем немного, Михалыч. Но я понимаю, так надо. Вы же сами объясняли – это чтобы запомнилось надежнее.

– В том числе. Видишь ли, Студент, я могу завтра из прыжка не вернуться. Тебя с таким отношением к людям скоро убьют в чужой драке. Останется Илья один, как ему выживать? Не научу правильно выбирать цели, трезво оценивать мотивы людей – сгинет. А он парень неплохой, с задатками.

– Но все равно…

– Знаешь, о чем мой отец постоянно сожалел? Что его отец-фронтовик, мой дед, умер слишком рано, не успел научить, как правильно людей саблей рубить. Это ведь тоже хитрая наука. Люди ее веками собирали, проверяли. А теперь никто и не помнит, как надо.

– Это ты к чему?

– К тому, что первый долг воспитателя – как можно более точно передать собственный опыт, при этом не задавив личность воспитуемого. Весь опыт, не скрывая ошибок.

– Я тоже многому могу научить.

– Ну да. А Илья – тебя. К примеру, тому, что тебя могут не захотеть услышать. – Пора закругляться. Я все, что хотел, узнал. А то, что он не все сказал, то не беда, у молодых слов много, они у них в голове кипят, бурлят, пеной выплескиваются. – Студент, пустой у нас разговор. Пошли спать. Устал я в этом прыжке.

Он кивнул, но остался сидеть. Пусть сам двери закроет, я все равно проверю, как они уснут. В кухне посмотрел на раскладушку Студента. Крестика над ней не висело, значит, все это время он готовился если не к драке, то к силовому конфликту. Это хорошо, хотя бы на шаг вперед планировать умеет. Авось в жизни пригодится.

Шаги за спиной, и вопрос, которого я никак не ожидал:

– Михалыч, а почему все-таки Бразилия?

Я вздохнул.

– Требования издательства по этой серии – не меньше двух подружек у главного героя, желательно экзотических. А в Бразилии и белые, и мулатки, и латинос. Вот и закинул туда.

Студент постоял с раскрытым ртом и ушел к себе за печку.

Кажется, Илья тихо хихикнул. Послышалось, наверное, ему же подобные шутки еще рановато понимать?

35

Утром дождь начал слабеть, уже к полудню тучи поредели и наконец показалось солнце. Впрочем, грязи было столько, что никакого желания выйти за пределы двора не возникало. Позавтракав, я без азарта спорил со Судентом, сидя на крыльце.

– Аниме очень полезная штука! Не будь аниме, половина Интернета осталась бы без аватарок!

– Где оно, твое аниме? Вместе с Интернетом.

– Интересно, что сейчас в Японии?

– Да то же самое. Где-то лучше, где-то хуже. Где-то совсем звиздец.

– Как думаешь, Интернет подключат?

– Думаю, да. Лет через сорок. Когда вымрут все, кто знает, как его можно использовать.

– Серьезно?

– Серьезно. Была необходимость в нем, чтобы сбросить лишний пар от обилия информации. Теперь такой необходимости нет.

– А я в городе слышал, что для властей есть Интернет, военный, строго по пропускам.

– Нету. Я спрашивал в Гильдиях, иногда пытаются восстановить энтузиасты, но получаются в лучшем случае локальные городские сети, под жестким контролем властей.

– И что, так везде?

Я не успел ответить, Илья выбежал из дома, держа в руках рацию.

– Михалыч, вас вызывают!

Вызывал Иван Степанович, новости были не самые лучшие.

В Белом вчера умер ребенок. Неделю болел, думали, простуда, но вчера стало хуже, и не успели даже собраться в дорогу. Бывает, мало ли чем болел, но кое-кто обвинил меня в том, что я мог бы его вовремя доставить в больницу. Раз обвиняют, значит, это кому-то надо. Местным такая мысль вряд ли пришла бы в голову, тихий маг монашествует в лесу, в жизнь не лезет, многим родня – идеальный вариант. Значит, разговоры велись приезжими. Тем более что Студент именно с ними общался, значит, мог что-то сболтнуть про порталы.

Городских и в самом деле было немало, практически не осталось свободных домов, все огороды вскопаны и засеяны, народа приехало не меньше полутора сотен, если детей не считать. Как водится, сразу же начались споры с местными. Кто-то что-то не так сделал, кто-то кому-то чего-то не сделал вообще, кто-то отчего-то поступил не так, как от него ожидалось. Чужие люди, понаехавшие, не знающие, что здесь, как и почему, со своими мнениями и взглядами. Разные люди, в городах за зиму всякое повидавшие. Пару раз пытались и ко мне на хутор поселиться, пришлось объяснять, что не стоит. Я не жадный, просто земли хватало и за оврагом, в лес мимо нас я никому не запрещал ходить, а жить тут ничуть не лучше, наоборот, в деревнях всяко веселее, с электричеством и водопроводом. Постояв несколько часов в оцепенении, пришельцы согласились, что зря сюда пришли, и уже месяц было все спокойно.

А теперь вот повылезло. Да, я как-то после перехода в Южную Америку меньше стал внимания уделять местным делам, словно уже наполовину ушел туда. Зря, конечно, надо было хоть иногда показываться на глаза. А теперь, осмелев, люди идут требовать у меня чего-то.

Вообще, сейчас трудно стало чего-то требовать. Для начала надо найти того, кто за это отвечает, а дураков нет, все прячутся. Причем надо найти того, от кого можно требовать безопасно, ведь набирать умеренных и лояльных магов в городские Гильдии стали на следующий день после объявления чрезвычайного положения, и при каждой власти есть какая-то сила, если не сверхъестественная, то хотя бы обычные бойцы. Не полез бы я тогда в город, быть может, сейчас спокойно бы дежурил в Гнединской управе или в Воронеже, получал свою сытную пайку и в ус бы не дул.

Требовать сейчас надо так, чтобы не раздражать магов, а это сложно. Никто не любит претензий, и даже мне хватит одной «пыльной бури», чтобы толпу разогнать, а сильным магам только рукой махнуть, чтобы полгорода развалить. Их, правда, мало, сильных-то, но есть. Меня, значит, сочли слабым. Ну да, я демонстрировал мелкий крафт, световые шарики то есть, невидимость, оцепенение и возможность куда-то уходить порталами. Фаерболами не кидался, землетрясений не устраивал, даже с налетчиками расправился в основном Илья. Вывод – слабый маг, которого можно использовать. Ну-ну.

– Илья, дома останешься?

– Я с вами.

На это и надеялся.

– Браслеты возьми. Студент, ты тоже.

– Стрелка на мосту! Как в лихие девяностые!

– Как в поганые девяностые. Хорошим в них было лишь то, что мы были молоды.