Фемистокл - Виктор Поротников

Сердце Фемистокла сильнее забилось в груди, когда он встретился с гетерой взглядом и услышал негромкое приветствие из её уст.

Фемистокл даже не успел ответить. Ему помешал Павсаний:

- Спартанец приказал Гермонассе приблизиться к нему и встать на колени.

На щеках гетеры вспыхнул румянец стыда, тем не менее она молча повиновалась.

К изумлению и внутреннему негодованию Фемистокла, Павсаний, развалившись на стуле, задрал на себе хитон и обнажил свой детородный орган.

- Займись-ка делом, милая, - с похотливой усмешкой промолвил он. И, обращаясь к Фемистоклу, добавил: - Когда мы взяли персидский стан при Платеях, какие там оказались персияночки, как они умеют услаждать мужчин! Не передать словами! Но мне запомнилась одна египтянка, не помню её варварского имени. - Павсаний слегка поморщился. - Я подарил её начальнику своих телохранителей, о чём теперь жалею. Строптивым лаконянкам далеко до этой египтянки. У наших женщин божественно прекрасные уста, но кое-каким умением их боги не наградили.

Павсаний громко и развязно расхохотался.

У Фемистокла пересохло во рту от увиденного. Он вполуха внимал Павсанию, который продолжал описывать свои сексуальные «подвиги».

- Когда мои воины вошли в Фивы, то ко мне привели жену и дочерей изменника Тимегенида, который уговорил фиванцев заключить союз с Ксерксом. - Павсаний одной рукой поглаживал Гермонассу по волосам. - Старшей из дочерей было шестнадцать лет, младшей - четырнадцать. Очень миловидные девочки! По просьбе матери я не стал лишать их девственности, заставил ублажить моё «сокровище». Они делали это по очереди. Но перед этим я неплохо развлёкся с их грудастой мамашей…

Павсаний вдруг издал несколько блаженных стонов…

- А теперь, милая, сделай приятное моему другу, - отдышавшись, властно произнёс он и указал на Фемистокла. - Тем более что ты в прошлом не раз отдавалась ему. Вспомни былые деньки!

Фемистокл бурно запротестовал.

Павсаний принялся уговаривать его, уверяя, что между едой и сном очень полезно насладиться красивой женщиной.

Тут, нарушив их спор, вновь появился посланец эфоров.

- О боги Олимпа! - простонал Павсаний, схватившись руками за голову. - Когда же закончится в Спарте владычество обнаглевших от власти эфоров! Меня - царя! - принуждают, как мальчишку, присутствовать на ужине в доме сисситий!

- Царь, если ты не подчинишься, то эфоры по закону лишат тебя командования войском, - громко и бесстрастно объявил гонец.

- Иду, иду! - с видом уязвлённого самолюбия воскликнул Павсаний. - Эй, слуги, где мой плащ?

Оставшись одни, Фемистокл и Гермонасса какое- то время сидели молча. Она положила голову ему на плечо. Он держал её руку в своих ладонях, нежно перебирая суставы точёных пальчиков с гладкими перламутровыми ноготками.

Наконец Гермонасса с ненавистью произнесла:

- Если бы ты знал, Фемистокл, как мне опостылел этот дом и этот город! А Павсания я просто готова убить.

- Что же заставило тебя стать его наложницей? - спросил Фемистокл, давно мысленно искавший ответа на этот вопрос.

Прежде чем заговорить, Гермонасса глубоко вздохнула.

Затем она стала рассказывать, что, когда Фивы были поставлены на колени, кое-кому из местных аристократов, уличённых в тесной дружбе с персами, удалось бежать от мести спартанцев и коринфян. Одним из них был Аттагин. Спартанцы усердно его искали. Аттагин перебрался на остров Эвбею и был случайно узнан в городе Халкида. Халкидяне схватили его и передали эгинцам. Эгинцы решили выдать Аттагина коринфянам, поскольку те обещали за него большую награду. Спартанцы же за пленение или убийство Аттагина ничего не обещали.

- Коринфяне послали на Эгину триеру, - говорила Гермонасса. - На беду, командиром этого корабля оказался мой брат. В пути Аттагин умело изобразил приступы удушья, поэтому его вывели из трюма на палубу отдышаться. Руки у Аттагина не были связаны. Стражники не уследили за пленником. Они не ожидали, что Аттагин отважится прыгнуть за борт, когда до суши оставалось не меньше семи стадий. К тому же была ночь… В Коринфе моего брата обвинили в том, что он был в сговоре с Аттагином и тот бежал не без его помощи. Главным обвинителем выступал Адимант. Он же настаивал на казни Каллина. Мерзавец таким образом мстил мне за прошлое, за мою неприязнь к нему! Я обратилась за помощью к Павсанию, только он мог спасти Каллина от петли. Павсаний выставил условие: я должна стать его наложницей. Я согласилась. Надо же было выручать брата!

Гермонасса немного помолчала.

- Теперь я вынуждена терпеть унижения от Павсания, поскольку поклялась богами выполнять все его прихоти. А какие это прихоти, ты, Фемистокл, только что видел сам…

Глава одиннадцатая. ПОХОД НА КИПР

- Что-то ты не очень торопился навестить нас, Фемистокл, - такими словами встретил гостя эфор-эпоним[158] Мекистей. - Ты в Спарте уже шесть дней и где только не был - у Еврибиада, Павсания, Леотихида, - но только не у нас. А ведь именно к нам ты должен был прийти в первую очередь, появившись в Лакедемоне.

Посланец эфоров разыскал Фемистокла на пиршестве в доме царя Леотихида. Фемистокл пришёл в эфорейон прямо оттуда, даже не сняв с головы венок главы застолья. Его, согласно обычаю эллинов, выбирали пирующие тайным или открытым голосованием на заключительной стадии пира, когда гостям предлагалось вино, фрукты и лёгкие закуски.

- Если бы я был направлен афинянами только в Спарту, то правота твоих слов была бы несомненна, уважаемый, - сказал Фемистокл. - Но я держу путь на Керкиру, а в Спарте задержался из-за штормов, что бушуют на море в эту пору года. Не сегодня завтра продолжу своё плавание. Чувствую, подзадержался я в Лакедемоне…

Эфоры, все пятеро, слегка заволновались. Они расположились в креслах с подлокотниками из слоновой кости, стоявших полукругом. Фемистокл сидел перед ними на стуле.

Он находился в главном зале эфорейона с очагом посередине и с круглым отверстием в потолке для выхода дыма. Стены просторной полупустой комнаты были расписаны сценами из жизни Геракла. На стенных росписях Геракл очень походил на спартанца: у него была мощная мускулатура, длинные волосы и борода, но не было усов. Это сразу бросилось в глаза Фемистоклу. Афинские живописцы обычно изображали Геракла в ином обличье, с бородой и причёской, как у ионийца.

- Так ты направляешься на Керкиру? - с вкрадчивой полуулыбкой спросил эфор Этион, рослый и кудрявый, с красивыми, как у женщины, глазами. - Зачем?

- Керкиряне ищут союза с Афинами, - с безмятежным видом ответил Фемистокл. - Мне велено оговорить с их властями все условия союзного договора.

- Они лжецы и предатели! - резко бросил длиннобородый эфор, сидевший справа от Этиона. - Неужели афиняне забыли, как двусмысленно вели себя керкиряне, когда персы вторглись в Элладу. Неужели у афинян такая короткая память!

«Зато у вас, лакедемонян, память очень длинная!» - сердито подумал Фемистокл.

- Опрометчиво поступают власти Афин, очень опрометчиво! - проворчал эфор-эпоним, сверля Фемистокла мрачным взглядом. - Неужели они не ведают, что керкиряне враждебны Коринфу и Спарте.

Союз с Керкирой поставит Афины в… э-э… невыгодное положение.

- А я думаю, что союз с Керкирой очень выгоден Афинам, - усмехнулся Фемистокл. - Судите сами, уважаемые. Керкиряне имеют шестьдесят боевых кораблей. Прибавьте к ним сто восемьдесят афинских триер. Да с таким флотом можно одолеть на море любого врага!

- С кем же собираются воевать афиняне, если, конечно, это не секрет? - поинтересовался Этион, прикрыв длинными ресницами тёмно-синие глаза.

Эфоры напряжённо ждали ответа.

- Пока афиняне воюют лишь с персами, - спокойно сказал Фемистокл.

- А стена, возводимая афинянами столь поспешно вокруг своего города… Ведь это намёк на то, что власти Афин намерены пересмотреть свои союзные отношения с Коринфом и Спартой. Так? - спросил Мекистей.

Фемистокл сделал удивлённые глаза:

- Какая стена? О чём вы, уважаемые?

- Не притворяйся, Фемистокл! - раздражённо проронил Этион. - Нам всё известно! Адимант недавно побывал в Афинах и видел крепостную стену собственными глазами. Что ты на это скажешь?

- Думаю, вам известно, уважаемые, как сильно ненавидит меня Адимант, - промолвил Фемистокл, сердито сдвинув брови. - Он также недолюбливает Ксантиппа, Аристида, Клиния и ещё кое-кого из афинян…

- Это ты к чему? - не понял Этион.

- К тому, что из ненависти к афинянам Адамант готов сделать все, чтобы поссорить Спарту с Афинами, - продолжил Фемистокл. - Какие такие стены увидел Адимант? Где эти стены? Почему я их не видел?