Александр Македонский - Филлипс Грэхем

Юстин сообщает, что далее Пердикка сделал заявление, которое, похоже, поразило всех присутствующих: он сказал, что Роксана ждет ребенка от Александра.

Пердикка высказал мнение, что им всем следует подождать, покуда Роксана освободится от бремени, поскольку она вот уже восьмой месяц носит под сердцем дитя Александра. И если она родит мальчика, то его и следует признать наследником отца.

Тот факт, что Роксана была беременна, для нас особенно примечателен, потому что ее в этом случае следует исключить из списка подозреваемых в убийстве. Если бы родился мальчик (как впоследствии и произошло), то он и так считался бы наследником царя. Роксана была умной женщиной и понимала, что если Александр умрет до рождения ребенка, тогда появится масса вариантов развития ситуации и обязательно найдется кто-то из военачальников, кто попытается захватить трон. А если это произойдет, тот факт, что в жилах ее ребенка течет кровь Александра, уже не будет значить ровно ничего, когда новый царь утвердится на престоле. Так что, даже если Роксана и вынашивала планы убийства мужа, беременность становилась той причиной, по которой она должна была желать, чтобы он оставался жив, по крайней мере до рождения ее ребенка. Повторим: если Роксана намеревалась убить Александра, то ей в любом случае следовало подождать, пока родится дитя. А вот если бы родился мальчик, тогда она, конечно, привела бы свой замысел в исполнение, не дожидаясь, пока у него появятся дети от Статиры.

Запутанная ситуация с наследником сохранялась на протяжении нескольких дней после смерти царя, однако это дает нам возможность исключить из списка подозреваемых в убийстве еще одного участника того рокового пиршества. По словам Курция, беспорядки начались после того, как флотоводец Неарх отверг предложение Пердикки подождать с определением наследника до тех пор, пока у Роксаны не родится ребенок.

Тогда Неарх спросил, зачем они должны ждать, коль скоро и так понятно, что трон может достаться лишь тому, в ком течет кровь Александра, а у царя уже имеется сын, рожденный Барсиной… Многим воинам не понравилось такое предложение, и они стали выражать свой протест, стуча копьями по щитам. Когда же Неарх начал настаивать на своем, едва не начался мятеж.

Согласно сведениям, которые сообщил Курций, Мелеагр, чьи войска как раз и выражали несогласие с предложением Неарха, особенно резко возражал против того, чтобы наследником престола становились дети Роксаны или Барсины. И дело тут заключалось не только в том, что обе эти женщины были чужестранками — одна из Согдианы, другая из Персии. Мелеагр подозревал, что Пердикка намеревается стать регентом при наследниках престола и таким образом желает править лично. Юстин рассказывает то же самое об этих драматических событиях, но при этом сообщает, кого предложил сам Мелеагр.

Тогда в лагере находился Арридей, брат Александра, человек с изысканными манерами и приемлемый для всех не только за свои личные качества, но и потому, что его отцом был Филипп.

Курций отмечает, что огромная толпа бунтовавших солдат, собравшаяся вокруг Мелеагра, моментально стихла, едва услышала его предложение.

Словно по приказу одного человека, все собравшиеся затихли. Затем все в один голос закричали, что нужно позвать Арридея, и те, кто созвал это собрание, не пригласив его, заслуживают смерти… Тогда Мелеагр привел Арридея к шатру, показал его своим людям и приветствовал как своего царя.

Пехота была довольна сделанным выбором, однако тут едва не взбунтовалась конница, которой командовал Пердикка. Следом за ней волнения начались среди персидских воинов, которых теперь в армии также насчитывалось несколько десятков тысяч. Персы как раз были бы не против, если бы царем стал сын Барсины Геракл, поскольку эта женщина была дочерью известного персидского вельможи и происходила из знатной семьи. Юстин утверждает, что главный телохранитель Александра Птолемей попытался погасить разгоревшиеся страсти и найти выход из сложившейся ситуации.

Птолемей отказался признать царем Арридея… по причине чрезвычайно слабого здоровья, о чем всем было известно: даже если он будет называться царем, править придется все равно кому-то другому. Еще он добавил, что им лучше выбрать кого-то из тех, кто равен царю по заслугам, и кто сможет управлять разными землями, и кому можно доверить вести войны. Это будет лучше, чем подчиняться тирании недостойных людей, которые будут прикрываться царской властью.

По словам Курция, Птолемей также предположил, что если они изберут малолетних сыновей Барсины или Роксаны, то дети станут игрушками в руках кого-то другого, явно намекая на Мелеагра и Пердикку. К несчастью, его предложение избрать царем лучшего означало не что иное, как призыв к гражданской войне. Ситуация вновь стала взрывоопасной. Однако этот поворот, похоже, вновь позволил Пердикке захватить инициативу. Один из кавалерийских командиров выступил с предложением, сказав, что лучше всех с такими обязанностями справится именно Пердикка.

Тогда выступил Аристон, говоря, что, когда Александра спросили, кому он оставляет свое царство, тот ответил: «Самому достойному», а затем подкрепил свою волю тем, что передал Пердикке свой перстень. Таким образом, совершенно очевидно, что он намеревался передать всю власть Пердикке.

Конница согласилась с этой кандидатурой и с этими аргументами; но ее также поддержала и значительная часть воинов из числа персов, надеявшихся получить в этом случае определенные выгоды, поскольку Пердикка был им более симпатичен, чем Мелеагр. Пердикка объявил амнистию всем, кто исповедовал зороастризм, а также дал обещание вновь назначить своего тестя Атарепату правителем Северной Персии. Солдатам из числа местного населения было также ясно, что если власть захватит Мелеагр, то их всех из армии выгонят, а на их место придут европейцы. Курций утверждает, что большая часть армии признала Пердикку царем.

Все собравшиеся согласились, что мнение Аристона правильное, и позвали Пердикку, чтобы тот взял царский перстень. Пердикка, желая показать, что неохотно принимает на себя власть, некоторое время делал вид, что колеблется, однако толпа заставила его надеть знаки царской власти.

Однако данный исход собрания воинов в конечном итоге завершился кое-чем более значительным, нежели простой бунт. Сразу после этих событий Мелеагр увел пехоту и приготовился к сражению с конницей Пердикки и его сторонниками из числа персов. Юстин описывает то, что произошло в дальнейшем: