Безымянный раб - Виталий Зыков

Ярослав отшатнулся. Глаза неведомой твари смотрели прямо на него. Раздалось шипение, «мешки» за плечами развернулись в пучки полутораметровых щупалец с темными когтями–ятаганами на каждом. Хотелось сравнить ее с таким любимым образом писателей, как машина смерти. Но почему машина? Любая машина, аппарат есть плод, результат творения человеческого гения, но как бы ни было продумано человеческое создание, оно всегда будет нести на себе печать незавершенности, содержать в себе возможность доработок и улучшений. Это же было совершенное существо, существо, предназначенное для убийства. Да куда там предназначенное, существующее только ради одного – сеять смерть. Сама первородная тьма глядела из–за спины монстра.

Тварь встала на задние лапы и издала чудовищный полурев–полукрик, бросая вызов всему живому. И в голове у Ярика раздался знакомый голос Рошага: «Я найду тебя, червь. Найду, и ты проклянешь тот день. Жди меня, грязерожденный!»

После этих слов мир перед глазами Ярика завертелся дикой каруселью, меняя небо и землю местами. Серая пелена накрыла его сознание.

Зверь открыл глаза: мир был полон красок и необычных запахов. Шелестела трава, и шуршали ветки. Хотелось скакать и прыгать от удовольствия и радости. Мир прекрасен. В нем есть добыча с такой теплой, почти горячей кровью, есть враги и битвы с ними. В нем есть пушистый–с–теплым–и–влажным–носом, от которого пахнет молоком и парным мясом, с ним тепло и хорошо. Но зверь уже вырос, и пора расставать Это плохо…

Но есть мир, и есть зверь. И мир ждет его. А еще ее Большой. Он где–то далеко–далеко. Его трудно ощутить он есть. И это просто замечательно. До него придется долго долго бежать, но зверь его найдет, и тогда все будет хорошо Будет много врагов и добычи…

Серо–стальное тело с короткой шерстью змейкой просочилось сквозь узкий вход в дупло и каплей ртути стекло на землю. Изредка задирая клиновидную головку с бусинками глаз вверх, как бы пробуя воздух, зверь помчался на восток. Конечно же он не знал, что там восток, но там находился Большой и этого было достаточно.

Глава 20

Ярик задергал носом: что–то теплое и очень щекотное устроилось на его носу. Это место жутко хотелось почесать, крепкими ногтями раздирая кожу. Вокруг приглушенно слышался шум просыпающегося лагеря. Нудно ворчали шестилапы, зло шипели тирры, раздались первые голоса людей.

«Пора вставать! Негоже рабу валяться дольше, чем хозяевам. Нужно еще проклятых шестилапов чистить. Они ведь за ночь небось такое устроили, сволочи…». – внутренний голос опять начал привычный нудеж.

Ярик открыл глаза и тут же их зажмурил: он лежал лицом в сторону Порубежных гор, и солнце теперь светило ему прямо в глаза сквозь широкие щели в щите. Ярослав недовольно дернулся и вскочил, забыв, где он находится. Его голова с размаху впечаталась в днище повозки. Раздался глухой удар. Изнутри прозвучали проклятия и угрозы. Любящий поспать Дукан лежал как раз над Яриком, и удар прервал его радужные сны. Сегодня Ярику придется пошустрить, если он не захочет получить небольшую трепку. Молодой раб развязал узлы и приподнял щит, висящий между колесами. Рабы, ночующие под повозкой, служили еще одним рубежом охраны: если бы коварный враг полез ночью через эти щиты, то он гарантированно натолкнулся бы на спящего человека, то есть рабы были чем–то вроде сигнализации. Чем дольше Ярик здесь жил, тем больше он поражался практичности этих дикарей.

Выбравшись из–под повозки, человек метнулся к ящику позади нее и достал оттуда свои орудия труда: совок, скребок и плотный мешок. С помощью первых двух он должен был кратчайшие сроки собрать все продукты жизнедеятельности хозяйского шестилапа в этот мешок. Потом на долгих стоянках содержимое мешка клали под гнет и высушивали, превращая гадость в сухие брикеты, которые отлично горели. А если еще полить из специальной бутылочки, то при горении они даже не воняли! Если Ярику не изменяла память, на Земле такие брикеты назывались кизяками (или кизяком?).

Ярослав споро наполнял мешок. Что поделаешь – сноровка. Как бы это ни было неприятно, но если выполнять такую работу месяцами, то можно достичь невиданного профессионализма.

– Профессиональный уборщик навоза с университетским образованием. Каково? – ругаясь сквозь зубы, бормотал под нос все еще сонный Ярослав.

И в этот момент его сонливость как рукой сняло: он вспомнил вчерашний вечер и ночные кошмары. Что касается избавления от Темного ошейника, то ясно, что это дело не одного месяца. А если вспомнить про почти смертельную усталость… придется отыскивать способ улучшения питания. Ярик прислушался к себе: есть хотелось очень и очень сильно, но отдых сделал свое дело мышцы только самую чуточку ныли, как после сильных перегрузок.

Но вот что касается кошмаров, то тут, с одной стороны, после столь изматывающей усталости могло присниться и не такое. На Земле после авральных работ над собственным дипломом какой только ерунды не снилось в течение целого месяца! Но, с другой стороны, перед похищением в этот мир Ярику тоже снились сны, и они тоже предупреждали о грядущих напастях. А уж сегодняшний сон по реалистичности и убедительности дал бы тому сто очков вперед. Очень мерзкий и убедительный сон.

Чего–то подобного и следовало ожидать: если нас бьют, то бьют серьезно! Рошаг ожил. Ну надо же! Хотя от этой магии можно ожидать всего. – Ярик застыл около терпеливо стоящего в ожидании уборки шестилапа. – И зуб на меня имеет, гадина! Я, говорит, тебя найду! Да ищи, только долго искать придется, не один месяц и не два… А мне к тому времени надо будет освободиться и убраться отсюда подальше».

Самым краешком разума Ярик подивился своему спокойствию. Какой–то не такой он стал, излишне спокойный и хладнокровный, что ли? Раньше было иначе. И нельзя это списят на постоянно преодолеваемые препятствия и борьбу за вьживание, ой нельзя!

Тут вспомнился самый последний сон, он был какой–то странный. Не только на фоне кошмара с оживлением Рошага – этот сон сам по себе был на редкость приятен. Добрый такой красивый. Словно Ярик поселился в теле маленького, но смелого зверька, который только–только покинул родное дупло (гнездо?) и отправился на поиски приключений или какого–то там Большого. Такие сны бывают у детей, когда они ощущают себя персонажами мультиков и странствуют с ними по выдуманным мирам. Да вот беда, Ярик давно уже не ребенок, да и не было налета нереальности в этом сне. Слишком четкими были мельчайшие детали, придающие сну черты реальности и завершенности. Но при чем здесь он?..