УБИЙСТВО ЦАРСКОЙ СЕМЬИ И ЧЛЕНОВ ДОМА РОМАНОВЫХ НА УРАЛЕ - Дитерихс К.

Несмотря на постоянное повторение в трактате, что “Россия для Русских”, что никакое русское правительство, каких бы политических убеждений оно ни было, не в состоянии отдать страну в жертву безграничной иностранной эксплуатации, тем не менее дух положений, проводимых вожделениями автора, проникнут всецело принципом “Германия прежде и выше всего”, что совершенно исключает необходимость в добровольном согласии России на союз и на договор. “Пусть меняется место мирных переговоров, пусть сменяются господствующие партии вражеской страны, основной пункт мирных переговоров германской политики будет состоять все в той же цели - континентально-политического захвата Востока. Общий ход германской политики не зависит ни от современного для данной минуты русского правительства, ни от условий социальной жизни в России. Германская политика нуждается в систематическом континентальном развитии; решение русской проблемы является для нее решением совместной проблемы; ей необходимо обеспечить за собою неприступную торгово-политическую позицию на Евразийском континенте и для этого захватить важнейшие промышленные пункты. Поэтому она не должна обращать внимания, с какой Россией связуют ее основные положения ее восточной политики. В чужой стране она больше не знает партий, а есть только партия сама в себе. Поэтому она с одинаковой определенностью ставит свои требования - сегодня большевистской, завтра социал-революционной, послезавтра кадетско-романовской России. Мы выскажем свои взгляды относительно необходимых условий для заключения мира, и будем считать личным делом русского правительства того времени, с каким чувством оно воспримет наши условия и доведет мирные переговоры до их завершения”.

Будет ли и каким способом будет бороться Россия против стремления Германии “стать твердой ногой в Азиатской России и взять в свои руки экономическое развитие этой мощной и нетронутой страны вместе с Дальним Востоком и его окраиной, нисколько нас не касается, ибо это не наше дело. Согласие на заключение мира означает в то же время соглашение на основаниях существующего военного положения. В данном случае мы занимаем выгодное, а русские невыгодное положение”. К такому немецкому логическому выводу должно, по мнению автора, “привыкнуть” каждое русское правительство, как то, которое заключит мир, так и то, которое ему наследует. “Если встретятся препятствия, которые затруднят приобретение данной привычки, то наше военное положение дает возможность оказать нежное давление, достаточное для того, чтобы отбросить их в сторону”.

В мирное время немцам, оказывается, было затруднительно “действовать более интенсивно в торгово-политическом отношении” в Европейской России, так как “автократический строй русского правительства” оказывал им в этом постоянное препятствие. Но теперь, с уничтожением прежнего “царизма”, “даже при возвращении царизма, хотя бы и в либеральной одежде и, по всей вероятности, в образе Великого Князя Николая Николаевича”, немцы уверены, что ни одно русское правительство не сможет не пожелать открыть им братские объятия и вместе с тем приобрести “капитал, индустрию и организацию от Германии”, которая будет таким образом вознаграждена “соответственно ее военному положению и военному давлению”. При этом автор обещает, что по заключении договора Германия будет себя держать по отношению к России “с большим тактом и уважением”.

В заключение идеи и плана “континентального похода” Германии на Восток, ослепленный, с одной стороны, немецким шовинизмом и легкомыслием, а с другой - тщательно и подробно изученными богатствами Сибири, автор видит уже в будущем “естественное политическое соединение” из Германии и Японии с Россией, окружающее Старый Свет “широким железным поясом, который не разорвет никакая сила, и с твердых краев которого соскользнут всякие попытки охватить его”. При этом типичный современный тевтон забывает высказанное перед этим свое предупреждение Сибири - не рвать с Европейской Россией, дабы не лишать себя помощи, “чтобы задержать возможные шовинистические намерения Японии”. Но к чему нельзя допустить Японию, то, конечно, составляет право Германии Вильгельма.

“Будущность Сибири исполнена жизни, силы, бодрости и по своей внутренней энергии способна осуществить все надежды; она находится в напряженной готовности наброситься на все образующиеся предприятия настоящего времени и принять в них деятельное участие. Как только будут удалены внешние административные тормозы, Сибирь отважится на этот шаг, надо только чтобы нашелся руководитель, который направил бы на верный путь ее разрозненные силы”.

“Это и есть задача Германии”.

Таким самонадеянным восклицанием резюмируется идея политико-экономического плана завоевания немцами России в промышленном отношении. От начала до конца в этом плане нет ни одной идеологической мысли, что является характерным знамением всех политических и национальных тенденций Германии последнего времени; все строится на материальных расчетах, материальных выгодах, материальной власти, материализованной душе. Это и составляет мысль и дух современного юнкерского тевтона, юнкерской Германии в целом. Если в религии социализма, в религии Лжи, отвлеченная идея о духе заменена теоретической идеей о материи, то в религии юнкерства даже эта теоретическая идея заменена материалистическими расчетами, а понятие о Вселенском Духе почти воплощено в тезисе - “Германия прежде и выше всего”.

Это религия безграничной слепоты.

Путем насилия крайняя религия социализма Бронштейна, Ленина, Тобельсона стремится по идее достигнуть основной цели - всемирной власти интернационала. Путем такого же насилия религия слепоты юнкеров Германии стремится достигнуть всемирной власти немецкого национализма через материалистические расчеты. Если Бронштейн, Ленин, Луначарский, Голощекин, Белобородов, Юровский - большевики слева, то Людендорф, Вильгельм, Гофман, Вернер-Дайя, фон Кюльман - большевики справа. Сродство побуждений, характеров, темпераментов и принципов религий этих двух большевистских полюсов настолько велико, что сотрудничество их друг с другом почти нормально и почти естественно: одних - по Лжи, других - по слепоте. Так, Красины, Клембовские, Шнеуры, Гуторы, Саковичи, Ермаковы, работая в левом большевистском лагере не по идее, а по материальным причинам, являются по существу германскими юнкерами, рабами религии слепоты. Германские социал-демократы, работающие по национальному шовинизму в лагере большевиков справа, остаются в основе последователями религии Лжи.

Красины, Клембовские, Гуторы, Саковичи, Гофманы, Вильгельмы, Кюльманы - это вдохновители по слепоте исторических, политических и религиозных преступлений последнего времени в России. Это вдохновители по слепоте изуверского убийства Царской Семьи в городе Екатеринбурге.

Сродство полюсов большевизма сказалось особенно ярко в проявлениях их зверского и изуверского инстинктов: большевизм слева признает необходимым проявление грубых и вредных действий для возбуждения в массах революционного энтузиазма, а большевизм справа - для утверждения в массах безропотного преклонения перед физическим правом. В области достижения этих целей последователи религии Лжи и религии слепоты не знают пределов. Изуверский терроризм большевизма слева слишком свеж в памяти всех, чтобы нуждался в отдельных примерах. Терроризм большевизма справа уже, по-видимому, несколько забылся, но стоит вспомнить ужасы хотя бы ченстоховского изуверства, совершенного германскими войсками, чтобы убедиться в отсутствии пределов зверства и для этого полюса большевизма. В том же зверском инстинкте объединяются и мысли руководителей большевистских полюсов: выше приводились слова Карла Маркса, руководителя большевизма слева, а вот слова руководителя большевизма справа, Императора Вильгельма, проповедовавшего в 1900 году с высоты своего престола солдатам, отправлявшимся в Китай: “Не берите пленных… пусть те, кто попадет в ваши руки, погибнут. Как тысячу лет назад гунны при своем царе Аттиле приобрели себе имя, которое еще и теперь в предании напоминает об их могуществе, так имя германцев через тысячу лет должно вспоминаться так, чтобы никогда больше (китаец) не смел косо взглянуть на немца…”

Оба руководителя большевистских полюсов подготовляют своих последователей к достижению в будущее одной и той же цели - мировой власти через ту кровавую и безумную эпопею зверства и насилия, которой ознаменовалось сначала участие немцев во всемирной войне, а затем дружественная работа объединившихся большевиков справа с большевиками слева по насильственному утверждению в России советской власти. Человеческая психология часто непоследовательна в реагировании на переживаемые исторические события. Кто не помнит того возмущения, которым было охвачено русское общество при известиях о зверствах и насилиях немцев над русскими, застигнутыми войной в Германии, и над сербами в захваченных австрийцами и германцами их городах и селах? Можно ли забыть предательские, изуверские и жестокие способы ведения войны Германией? Ужели забыты немецкие руководители на Балтийском побережье, натаскивавшие матросню на кровавые подвиги, или немецкие инструктора в Смольном институте, вдохновлявшие советских главарей на социальные операции над русской интеллигенцией?