Отринуть любовь (СИ) - Белошицкая Ольга

А теперь и Альбре станет прошлым.

Она остановилась посреди тропинки, не дойдя до башни и половины пути, жадно впитывая сочную бирюзу океана. Вон над теми останками древних фортов он учил ее справляться с ветрами. Они осмотрели их все, один за другим. Внезапно Юлька пожалела, что не надела крылья. Как здорово было бы сейчас слетать туда, промчавшись над океаном, сияющим и спокойным, полежать на нагретых солнцем камнях, бездумно глядя в небо.

И тут она вздрогнула: с одного из них в небо поднялась крупная черная птица.

Юлька опешила. Да нет, мало ли тут птиц, она же совсем не знает местную фауну. Присмотревшись, она убедилась, что птица не такая уж и большая, да и угольно-черной не кажется. Может быть, виною всему солнце и белый снег, слепящий глаза. Тем не менее, она не могла сдвинуться с места, пристально следя за ней. Птица приближалась к берегу, и Юлька со страхом убедилась, что она все-таки гораздо крупнее обычных птиц. Когда он поравнялся с тропинкой и стремительно пронесся у нее над головой, у нее не осталось сомнений, что это ворон.

Большой черный ворон.

Нет, не может быть, подумала она со страхом. Это существо не может быть Ресом. Рес умер, отказавшись возвращаться. А то почти безжизненное тело, что осталось в Далерне…

Она проводила его взглядом, пытаясь понять, светятся ли синим кончики крыльев, но неожиданные слезы мешали ей видеть.

Меж тем, птица описала вокруг башни широкий круг и снова полетела прямо на нее. Промчавшись высоко над головой, она взмыла над океаном, рванув в небо, затем камнем упала вниз, ниже уровня берега, туда, к тонкой песчаной полоске. Потеряв ее из виду, Юлька опасливо подошла к краю.

Ворон плескался в волнах, разбрасывая вокруг себя серебристые брызги. Отсюда он казался ей гранитно-серым и чуточку бесплотным.

Фантом, подумала Юлька. Это же фантом, с ужасом поняла она. Кто-то опять создал фантом, чтобы напугать или запутать обитателей Элезии. Заменить настоящего Ворона призрачным, а человека, лежащего в Далерне — внешне похожим, объяснив разницу состоянием здоровья.

Похолодев, она стала нервно озираться в поисках оператора, наверняка затаившегося где-то за скалами, лежащими за башней. А она здесь одна. Что если ее опять попытаются взять заложницей, чтобы шантажировать Сашу? Похоже, Румянцев не успокоится, пока не отомстит…

Она оглянулась назад. До города было ближе, чем до башни. Убедившись, что подозрительная птица ее не видит, она опрометью бросилась по тропинке в сторону Альбре.

Как назло, птица вынырнула из-под скал, поравнялась с ней и какое-то время неслась в точности у нее над головой. Потом обогнала, уйдя далеко вперед, и опустилась над тропинкой на высоте человеческого роста. Юлька резко затормозила и, споткнувшись о припорошенный снегом камень, не удержала равновесие, растянулась на тропинке и упала лицом в снег. Боль от ушиба растеклась по телу, но она, стиснув зубы, заставила себя подняться, для начала — на четвереньки. И замерла — напротив нее так же неловко вставал с тропинки хорошо знакомый ей человек.

Живой.

— Я тебя напугал, да? — спросил он, неуверенно садясь на бок. — Прости пожалуйста. Я тебя не узнал, — он улыбнулся, отряхивая налипший на серый свитер снег. — Ты такая… такая необычная, такая красивая в этой шубке… Я привык, что ты всегда в летном комбинезоне, и удивился — что это за девушка тут гуляет…

Живой.

Мир расплылся и помутнел — это слезы застилали ей глаза. Ноги подогнулись сами и она тоже неловко осела в снег рядом с ним.

— Ты… когда ты… вернулся?

— Три дня назад, — ответил Рес, неловко пытаясь встать. Его пошатывало, тем не менее, со второй попытки он сумел принять вертикальное положение. — Ты прости, что тебе не сказали сразу, это я попросил. Я действительно мало чем отличался от трупа после пробуждения, и чувствовал себя так же. Шандр вчера искал тебя, но не застал дома.

Дрожа всем телом, Юлька медленно поднялась на ноги. Голос ее не слушался.

— Пойдем домой, — всхлипнула она. — Ты совсем синий и едва стоишь.

Они медленно, неторопливыми неуверенными шагами двинулись по тропинке, словно два подбитых зверя, едва очнувшихся от ранений. Где-то посреди пути Юлька громко, со свистом вдохнула морозный воздух и подавилась рыданием, и он остановился, обнял ее, прижав голову к груди, а потом поцеловал ее мокрые от слез глаза и дрожащие губы.

— Все будет хорошо, любовь моя, — прошептал он, и она мелко закивала, судорожно вцепившись в его свитер, и заметив, что его тоже потряхивает, то ли от волнения, то ли от холода. Взяв его под руку, Юлька подтолкнула его вперед, к башне — не хватало еще, чтобы он окоченел тут от холода.

Двигались медленно — Ресу явно было нехорошо. Он шел и ворчал.

— Тело как тряпка, мышцы атрофировались. Я вчера утром только с кровати сполз, и то, когда обернулся.

— Подожди, а как же наконечник? — испугалась она, подхватывая его, когда его в очередной раз шатнуло.

— Да ну вас, развели курятник, — рассердился он. — Я его выбросил из тела при трансформации. Я ж сабли как-то обратно трансформирую, когда металл с собой беру! Ну вот. Дырку потом зашили, и все. Раскудахтались — нельзя, нельзя, сердце рядом… — продолжал бурчать он. — Я вчера вечером от них сбежал. В Башню.

— Может, не надо было? — осторожно спросила Юлька, когда он остановился передохнуть. — Ты и правда еле живой.

— Зато я полетал, — заявил он довольно. — Там, на камнях, так хорошо… Вырасти пока не могу, сил не хватает. Ну, это дело временное.

— То-то я тебя за фантом приняла, — улыбнулась она, вспомнив только что пережитый страх. — Решила, что это опять какие-то козни наших врагов.

— А что, дельная мысль, — согласился Рес. — Пугать людей демонами, чтоб они в них верили и боялись. Не удивлюсь, если вскоре мы об этом услышим.

Тут он сделал несколько шагов вперед и неожиданно осел на тропинку.

— Все, я пришел, — рассмеялся он со странной смесью раздражения и веселья. — Зови Нвера.

Юлька попыталась его поднять, чтобы самой дотащить до башни, но не тут то было — даже несмотря на худобу, он был тяжелый и категорически не хотел наваливаться на Юльку, а ей не хотелось оставлять его мерзнуть на снегу.

— Почему не оделся? — спросила она со всей возможной строгостью.

— Так я же только полетать, — жалобно возразил он.

И тут она неожиданно вспомнила про ожерелье в сумочке. Концентраторы были полностью заряжены.

— Надевай, — велела она, сунув артефакт ему в руки. Какое-то время он сидел с закрытыми глазами, медленно дыша и впитывая из него фэйр, а потом, облегченно улыбнувшись, поднялся на ноги, и они продолжили свой неторопливый путь.

— Я хотела вернуть его Воронам, — пояснила Юлька. — Там, на Старой земле, оно бы мне не пригодилось.

— А почему ты решила вернуться? — спросил Рес.

— А почему решил ты?

— Ну… ты меня убедила, — рассмеялся он.

Из башни навстречу им уже торопился Нвер, неся своему беспечному Верховному теплую куртку и шарф. Какое-то время они оба стояли внизу, обнявшись и глядя на залитый солнцем океан, а потом так же медленно поковыляли наверх. Он все еще сильно хромал и задыхался на каждой ступеньке, отчего подъем превратился в долгое и не слишком радостное предприятие.

Стол в его кабинете как всегда был завален бумагами.

— До чего ж мне лень во все это вникать, — признался он, с облегчением вытягиваясь на диване, и Юлька поспешила укрыть его пледом.

— Успеешь еще, — улыбнулась она, усаживаясь рядом. — Народ тут таких легенд про Ирнанскую битву насочинял — диву даешься, на что людская фантазия способна.

Выпив горячего вина, он сразу же уснул, а Юлька забралась в его огромное кресло и с удивительным успокоением глядела, как Нвер разжигает камин. За окнами темнело, и она решила подняться на верхнюю площадку, чтобы полюбоваться невероятно красочным, алым закатом. Даже здесь, в этом средоточии ветров, сегодня было непривычно тихо. Она долго стояла, сквозь слезы глядя на всю эту красоту, и думала о делах, брошенных в ожидании возвращения домой, и которые теперь срочно придется переделать. Ильнара будет счастлива, но пожалуй, с Шандром она ее знакомить не будет. Не пара они. И слава богу, что она не отправила Ширин письмо…