Плоть и кровь - Майкл Каннингем

— Я здесь, — ответила она им обоим. — Не беспокойтесь, я здесь, с вами.

Бен и Джамаль поднялись по ведущим на веранду ступеням, постояли немного на верхней. Пчела наконец приняла решение. Произвела вираж и устремилась на восток, пролетев над головами Джамаля и Бена. А Зои увидела — или знала это и раньше? — что Бен и Джамаль — это тоже пара. В своем роде. Вилл и Гарри были парой иного толка. И у пчелы имелись собственные желания. Зои держалась за прядь волос.

— Привет, ребята, — сказал Вилл. — Как дела?

— Мы видели рыбу, — ответил Джамаль.

— Правда?

Бен молча стоял в его одеревенелой добродетельности, во всей любви, которой он желал и не желал.

— Очень большую, — сказал Джамаль. — Под причалом.

— А поплавать пойти не хотите, а, братцы? — спросил Вилл.

— Годится, — ответил Джамаль.

Бен промолчал. Ушел в дом и хлопнул за собой сетчатой дверью. Из нее успело вырваться на веранду дуновение застоялого воздуха, полное запахов дома. Вилл взглянул на Гарри. Забавный парнишка, верно?

Джамаль подошел к Зои, встал, ожидая ее слов или молчания, ожидая следующей минуты ее жизни.

— Так что, рванули на пляж? — сказал Гарри.

— Мам? — произнес Джамаль.

— Идите втроем, — сказала Зои. — Я передумала, мне и здесь хорошо.

— Ты уверена?

— Целиком и полностью.

Однако Джамаль не сдвинулся с места, и Зои мягко шлепнула его по спине.

— Иди, — сказала она.

— Ты хочешь, чтобы я пошел поплавать?

— Да, я хочу, чтобы ты пошел поплавать.

— Ладно.

— Ладно.

Она осталась сидеть в кресле, Вилл, Гарри и Джамаль ушли в дом, переодеться для купания. Крошечные передвижки происходили в воздухе, в нем перемежались интервалы чуть большего и чуть меньшего свечения. Что-то накапливалось, что-то золотистое, синее, старое. Когда Джамаль, и Вилл, и Гарри вышли из дома, их сопровождал Бен, с его гладкими мышцами, в мешковатых оранжевых трусах. Вилл поцеловал Зои, остальные с ней попрощались, даром что меньше чем через час им предстояло вернуться. В последнее время с ней всегда прощались. Она смотрела им, уходящим к заливу, вслед. Ее сын, племянник, брат и любовник брата удалялись все вместе, и Зои поняла: равновесие достигнуто. Оно здесь, в этом мгновении, — самое сердце лета. Месяцами силы созревания и распада восходили все вместе к этому мигу, к колоссальному покою, к дремотной глубине золота и синевы, не содержащей ни перемен, ни противоречий.

Потом она увидела, как проходит и это. Увидела, как появился первый ниспадающий свет, услышала первый бесконечно тихий щелчок осени. Осознала, что все это время держалась за прядь своих волос. И когда ее сын, брат и любовник брата скрылись из глаз, выпустила прядь из ладони.

— Тебе тут тепло? — спросил голос. На миг ей подумалось, что это голос самого воздуха — глубокий, с намеком на гобой и литавру. Пчела могла бы плыть в таком голосе, подобно электрической искорке, пронизывающей музыку.

— Да, — ответила она.

Подошел и встал рядом с нею отец. Это был его голос. И его сладковатый, затхлый запах.

— У тебя все в порядке? — спросил он. — Просто сидишь здесь одна?

— Они все только что были здесь, — сказала она. — А теперь пошли купаться.

— Кто?

— Вилл, Гарри, Джамаль и Бен.

Он подошел к перилам. Хмуро вгляделся в день, который уже начал неторопливо остывать, идти на убыль. Завтра — первый день осени, хотя по календарю до него еще три недели. Завтра свет будет более жирным, более склонным к синеве.

— В два у Бена с Джамалем урок, — сказал отец. Любовь и ненависть перемежались в нем, система приливов и отливов. Волосы его начинали редеть. Кожа покрылась старческими пятнышками.

— Все нормально, — сказала ему Зои.

— А?

— Они успеют вернуться вовремя.

— Ну да.

Он неохотно оторвался от перил. Склонился к Зои, приблизил свое лицо к ее.

— Тебе хорошо здесь? — спросил он. — Не зябнешь?

— Нет. Все прекрасно.

Он кивнул, втянул сквозь зубы воздух, четвертную ноту воздуха, и Зои подумала, что отец, может быть, пробует этот день с его увядающими обещаниями на вкус.

— Все прекрасно, — повторила она. — Здесь так приятно сидеть.

— Милая, — прошептал он. — Моя маленькая девочка.

Поскольку спален в доме на всех не хватило, Вилл и Гарри принялись расставлять на чахлой траве за домом палатку. Они купили ее специально для этой поездки — красную, нейлоновую, яркую, как леденец. Зои наблюдала за ними, смеющимися, препирающимися о том, что и как следует делать. Наблюдала за руками и спиной Вилла, втыкавшего колышки в песчаную почву. Ночь жила светляками и комарами, шелестом листвы и неспокойным, незримым присутствием залива. Зои услышала Сьюзен, учуяла ее запах, затем Сьюзен коснулась ее плеча.

— Как они справляются? — спросила Сьюзен.

— Мм?

— Как. Они. Справляются? — медленно и громко, словно разговаривая с иностранцем.

— Эббот и Костелло разбивают походный лагерь, — ответила Зои.

Сьюзен помассировала ей плечо. Пальцы у Сьюзен были сильнее, чем полагал кто-либо.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она.

— Угум.

— Эй! — крикнула Сьюзен через голову Зои. — Если вам, ребятки, это дело не по плечу, так давайте палатку поставим мы с Зои.

Голос Сьюзен был мотором семьи. И то, что она не ведала счастья, лишь добавляло этой на славу смазанной машине особого блеска.

— Спасибо, у нас все идет отлично, — ответил Билл. Кожа его поблескивала в темноте. Уже взошла молодая луна.

— Давай пойдем и поможем им, — предложила Сьюзен.

— Ладно, — согласилась Зои.

— Давай. Пойдем. И. Поможем. Им.

— Я тебя слышу, Сьюзи. Я здесь.

Зои и Сьюзен покинули прямоугольник падавшего из кухни света, сошли по узким деревянным ступеням, вступили в траву. Зои показалось, что она бредет по теплой воде. Она чувствовала, как глаза незримых животных наблюдают за ними из кустов. Сьюзен придерживала Зои под локоть, точно старушку сопровождала.

— Слава богу, — сказал Гарри, — вот и Национальная гвардия прибыла.

— Наша взяла, — объявил Вилл. — Взгляните. Все сделано.

Он поднялся на ноги. Действительно, палатка хоть и обвисала немного, но стояла прямо. В ее красной треугольной простоте она вполне могла быть рисунком ребенка.

— Вы уверены, что вам здесь будет удобно? — спросила Сьюзен.

— Я уверен, что мы в этом уверены, — ответил Вилл. — Мы любим спать на природе.

— То есть это мы полагаем, что любим спать на природе, — сказал Гарри. — Пока ни один из нас ни разу на природе не спал.

— Вот и неправда, — сказал Вилл. — Когда мне было двенадцать, я однажды ходил в поход с семьей моего лучшего друга.

— Можно, я посмотрю, как там внутри? — спросила Зои.

— Пожалуйте в гости, — ответил Вилл.

Зои развела нейлоновые клапаны палатки и заползла в нее. Внутри обнаружился глянцевитый красный мир, на удивление обособленный от мира большого, наружного, наполненный теплым пластиковым запахом.

— А здесь очень мило, — сказала Зои. — Уютно.

Вилл заполз следом, присел рядом с ней на корточки.

— Неплохо, а? — спросил он.

— Мне тоже хочется спать здесь, — ответила Зои.

— Никак нельзя. Только для мужчин.

Сьюзен, разведя клапаны, опустилась на колени в самой середке треугольника черной травы и звезд.

— Похоже, вам здесь будет хорошо, — сказала она.

Затем в треугольнике объявился Джамаль. Зои увидела волосы сына, размытое поблескиванье его глаз.

— Клево, — сказал он.

— Залезай, — сказал ему Вилл.

Джамаль, поколебавшись, забрался в палатку. Зои увидела, какое сходство со зверьком он способен приобретать. И представила себе проскальзывающего в палатку енота, чувство собственника, которое он мог бы принести с собой.

— Клево, — повторил Джамаль. Он сидел совсем рядом с ней. Зои сжала пальцами край его футболки.

— Может быть, — сказала она, — мальчики позволят тебе поспать здесь с ними.

— Если ты захочешь, ради бога, — сказал Вилл. — По-моему, для нас троих места здесь хватит.

Джамаль взглянул на Зои. Она ощутила его желание и страх. Она знала о его потребности оставаться с ней и о его потребности уйти.

— Давай, — сказала она. — Это будет занятно, ты же никогда не ночевал в палатке.

Он подтянул к подбородку колени. Постарался как можно сильнее сократиться в размерах и теперь молча замер перед Зои и Биллом.

— Ты, случаем, не храпишь? — спросил Вилл.

— Нет, — ответил Джамаль.

— Ну, тогда ты приглашен. Будешь успокаивать меня и Гарри, если мы вдруг испугаемся чего-то.

— Это глупо.

— Правильно. Глупо. Ты можешь просто остаться здесь, если захочешь. А если не захочешь, никто на тебя не обидится.

— Ладно, — сказал Джамаль. — Останусь.

Чуть позже, в доме, Джамаль натянул желтые пижамные штаны. Футболку группы «Джезус энд Мэри Чейн» он снимать не стал. Зои стояла в двери ванной, глядя, как он чистит зубы.

— Это будет занятно, — сказала она.