Беглец в жизнь - Ростислав Гельвич

Тон разговора ненавязчиво пополз вверх, и Яторд взъярился:

– СТОП! – рыкнул он, стукнув кулаком по столу. – Мы пришли помочь. Не надо срывать на нас свою злость. – Яторд повернулся к напарнику: – И не надо кичиться своими умениями.

Альфаран вздрогнул – Талхат растянул губы в усмешке. Промолчали оба. Яторд обвел их глазами и продолжил:

– Как давно это все началось?

– Три седмицы назад, да еще денька так три. Сначала пьяные и дети у нас пропадали. А потом уже началось. Они же деревню фактически заполонили. – Талхат утер пот рукавом рубахи. – Благо что тупые, в дома не врывались.

– А все это как смогли сделать? Стену, патрули?

– Всем народом навалились. Я, как служивший, командовать и распределять все начал. Каждого на свое место. И все наладилось. Худо-бедно, но все же….

– И будет еще лучше, – Альфаран улыбнулся. – Я упокою зомби.

Ритуал не представлял особого труда, с одной лишь оговоркой – для него нужен был относительный покой и сосредоточие. Именно поэтому Талхат отправил с посланцами четырех вооруженных крестьян.

Изумительным было их потрясающее спокойствие – словно сивуху пить шли. Эти четверо уже, в общем-то, немолодых людей, нормального оружия никогда не державших, спокойно сопровождали мага, несмотря на опасность этой миссии.

– Слушайте… вы сразу скажите, не сбежите, если горячо будет? – Яторд немного засомневался в стражниках.

Среднего роста мужичок с криво остриженной бородой ответил, слегка щуря глаза:

– А чого-ж там бежать-то… ну мяртвяки и мяртвяки… чо их бояться…

На том разговоры и кончились.

Бежать было не от кого, а если точнее, то от недовылезших из земли мертвецов бежать не требовалось. Вся работа стражей заключалась в том, чтобы подойти и рубануть. Альфарану, соответственно, никто не помешал спокойно расчертить рыхлую землю некромагическим узором и начать приготовления к обряду. Яторд сделал было попытку расспросить, что и как, но некромаг быстро эту попытку отверг.

Узор представлял собой четыре круга, нарисованных на равном друг от друга расстоянии и образующих собой квадрат. От каждого круга шли линии, соединявшие все круги вместе. В центре этой композиции, на земле, пересеченными линиями образовался крест.

Как раз на пересечении линий, в центре, лежала тщательно отрубленная голова мертвеца. Альфаран, содрав с нее скальп, старательно вырезал на кости все те же некромагические символы. Покончив с этим делом, он положил голову обратно и вышел за пределы общего земляного узора.

Скоро обряд кончился, он не был особо зрелищным или долгим. Вместе с приготовлениями все действо заняло не больше часа.

– Кто-нибудь разбейте эту голову… – несмотря на малое время обряда, по лицу некромага катился крупный пот, и дыхание его было прерывистым.

Один из крестьян пожал плечами и с небольшого разбега саданул по голове обухом топора. И все. Как только обух разметал ставший неожиданно податливым череп и полугнилые мозги, на кладбище прекратился шорох, шум и стоны вылезавших из-под земли мертвецов. Наступила необыкновенная тишина, можно даже сказать, что тихо было до звона в ушах.

– Э-э-э… и это все? – промямлил Яторд.

– Все, – кивнул Альфаран. – Я перенес контроль над всеми мертвецами в эту голову. Артефакт сделал, проще говоря. Больше не восстанут. Пойдемте уже назад. Я жрать хочу.

Они вернулись в деревню. Талхат, по крайней мере с виду, остался все таким же грубым степняком. Однако же, завидев в дверях некромага, он степенно встал со стула и подошел к нему.

– Спасибо, парень. – Степняк сильно сдавил дрожащую руку Альфарана. – Спасибо тебе. Наконец-то это кончилось. Говорите, что надо, всем, чем могу – помогу.

Яторд достал из планшетной сумки карту, испещренную разными обозначениями. Подойдя к столу и расстелив карту на нем, Яторд красным мелком обвел две точки.

– Подойди сюда, Талхат. Вот это две деревни, где мы еще не были. Тебе что-нибудь известно о тамошней ситуации?

Степняк забрал красный мелок и размашисто перечеркнул один кружочек.

– Этой деревни больше нет, – сказал он и сразу же добавил под недоуменными взглядами посланцев. – Она построена на старом кладбище. Большинство жителей деревни погибли. Те, что выжили, сейчас у меня.

– А насчет второй ничего не известно?

– Ну, я, честно говоря, не знаю, почему ты ее обвел… Это поселение цело, и там вполне спокойно. Конечно, там была парочка мертвяков, но они забрели туда от нас или от другой деревни.

Увлекшись разговором, Талхат не заметил опешивших лиц Альфарана и Яторда, спокойно продолжая говорить:

– И если бы была возможность уйти туда, я бы увел людей… м-да…

Тихо поскрипывал пол. Звук дыхания был прерывистым, и ничто другое не нарушало образовавшейся тишины.

– Дашь четверку коней, мы поскачем туда. Сменим животных на ходу – успеем до завтра. Яторд, это шанс успеть и спасти людей!

– То есть вы не останетесь? – Талхат снова превратился в строгого руководителя.

– Поедем прямо сейчас, – глаза Яторда сверкали, и лицо покраснело от прилива крови. Путь предстоял нелегкий.

Скакать предстояло почти что четыре-пять часов, и поэтому сборы происходили в спешке. К седлам лошадей приторочили небольшие сумки с едой, крепким вином и перевязками, на случай непредвиденных ситуаций. Спешно попрощавшись с Талхатом, Альфаран и Яторд подстегнули лошадей и ринулись в путь.

Погодка стояла тихая, и это облегчало путь. Горячий ветер не бил в лицо, и можно было даже поговорить, не опасаясь получить полный рот песка. Поэтому Яторд не стал молчать:

– Обряд был странный!

– Чего? – некромаг не услышал голоса друга в громком топоте копыт.

Яторд поднял тон до крика:

– Странный обряд был, говорю! Я думал, что он будет… другим.

– Так легче!!

На этом любые разговоры окончились, поскольку достаточно трудно нормально говорить во время бешеной скачки. Жара была неимоверной, даже сквозь плотную ткань шляп ощущались лучи солнца. Мысленное напряжение усиливалось еще и некромагическими эманациями, которые Альфаран ощущал почти не напрягаясь…

Он резко натянул поводья и остановил коней. Яторд проскакал чуть дальше и тоже остановился.

– Ты чего?!

– Скачи, я догоню!!

Некромаг быстро достал из седельной сумки бутылку вина (в которой оставалось еще немного, чуть больше чем на донышке), откупорил ее и залпом влил в себя всю сладко-горьковатую жидкость. По телу сразу будто пробежали тысячи мурашек, и в желудке образовался шар мягкого тепла. Сразу стало легче, все неприятные ощущения (в том числе и от задницы, натертой об седло) притупились. Альфаран всадил задники сапог в бока коню, и тот ринулся вперед.