Japanland. Год в поисках "Ва" - Карин Мюллер

И вдруг меня точно сбивает 10-тонный грузовик, несущийся со скоростью 40 миль в час. Я сильно ударяюсь о землю и сперва не могу даже вздохнуть. Я даже не видела, какой прием он использовал.

Поднимаюсь на ноги. Сэнсэй без слов хватает меня за рукав. Пытаюсь отреагировать, на этот раз проворнее и уже не так заботясь о здоровье дедули, но, не успев сделать даже шаг, снова падаю на спину.

И снова встаю, стараясь не показывать досаду. Не понимаю, зачем он со мной так? Эти тренировки призваны внушить ученикам уверенность в своих силах, а если всегда получать отпор, рано или поздно начнешь думать, что у тебя ничего не получится.

Я пробую нанести другой удар, чтобы застигнуть его врасплох Он с легкостью блокирует мой прием. Его скорость, точность и сила движений просто невероятны.

Другие ученики уже не пытаются делать вид, что продолжают тренировку, а просто молча смотрят на нас. На лицах – сосредоточенная звериная жестокость: так волчья стая наблюдает за смертью слабой особи.

В течение получаса я пробую дюжину стратегий – от скоростного нападения до ложных и комбинированных приемов. Каждый раз, когда я ударяюсь оземь, мое негодование растет; Сэнсэй ни разу не поправил меня, не показал, что я делаю неправильно. Он вообще не сказал мне ни слова с тех пор, как я вошла в комнату, если не считать, конечно, этого противного писклявого хихиканья, которое он издает каждый раз, когда я падаю на мат. Эта схватка абсолютно бессмысленна. Он вообще не сэнсэй, а всего лишь мерзкий садист, отыгрывающийся на любом лопухе, которому не посчастливилось явиться к нему на тренировку.

Год назад я бы высказала ему все, что думаю, и гневно хлопнула бы дверью. Но теперь я совсем другой человек Хорошо это или плохо, но за это время я научилась быть гордой, «держать лицо» и хранить самообладание. Я буду стоять до последнего.

Проходит еще полчаса. Падая, я сосредотачиваюсь на том, как буду вставать. Вставая, обдумываю следующий прием. Встречая сопротивление, размышляю о том, как сделать падение наименее болезненным.

И вдруг, по чистой случайности, моя нога соскальзывает на 2 дюйма влево. Я делаю захват и пытаюсь опрокинуть и перевернуть сэнсэя, как и во все предыдущие разы. Только на этот раз он поддается, как гибкий ивовый прутик Я выкручиваю руку, и он во весь рост растягивается на полу.

В зале повисает абсолютная тишина. Я знаю, что однажды смогу прочувствовать всю полноту этого момента, ощутить торжество, гордость, удовлетворение. Каждая секунда отпечатается в моей памяти, и когда мне исполнится 92, будет о чем вспомнить в кресле-качалке. Но сейчас внутри только пустота. Я стою и жду, что будет дальше.

Сэнсэй медленно встает. У меня ноет каждая мышца, я едва держусь на ногах. Завтра я не то что рюкзак не смогу поднять, даже кулак сжать будет больно.

Сэнсэй поднимает правую руку, как будто снова хочет схватить меня за воротник, и я впервые замечаю, что пальцы у него скрюченные, с артрозными шишками. Ему, должно быть, очень больно хвататься за грубую ткань.

Но, вместо того чтобы снова опрокинуть меня на спину, он резко тычет мне пальцем в грудь.

«Упорствуй, – говорит он по-японски и, подняв руку выше, касается моего лба. – Верь».

И уходит, хихикая себе под нос, шаркая ногами и опираясь на трость.

БЛАГОДАРНОСТИ

Путешествие похоже на айсберг. Те, кто принимает в нем непосредственное участие, делают лишь малую часть работы, от которой зависит общий успех. Настоящие же герои остаются в тени, и именно их нужно благодарить за неустанный труд. Это те добряки, которые в ответ на письмо с моей лихорадочной просьбой готовы были бросить всё и тут же собрать посылку с оборудованием. Мои многострадальные друзья, которые провожали меня со вздохом облегчения, но через год по необъяснимой причине все как один явились в аэропорт, чтобы встретить меня с самолета. Щедрые незнакомцы, которые, как по волшебству, возникали именно в тот момент, когда меня покидало мужество, и заставляли меня поверить в людей, когда я уже думала, что в них разочаровалась. Именно благодаря им осуществилось мое путешествие и появилась эта книга. Благодаря им моя жизнь имеет смысл.

Они – мои герои.

Джоди Роудс, мой агент и подруга. Поверив в человека, она готова сражаться за него, как тигрица за своих детенышей, и она никогда не отчаивается. Вот кого бы я взяла на необитаемый остров.

Крис Поташ, великолепный редактор, мастер характеров и сюжетов, кудесник художественного слова. Он безупречно вежлив и деликатен, как настоящий джентльмен. Общение с ним было одним из лучших моментов в работе над книгой.

Доминик Фуччи, из доброты душевной (и по глупости) ответивший на мой технический вопрос в Интернете. Если Доминик что не знает о постпроизводстве и медиа-менеджменте, значит, этого не знает никто. Он не жалел для меня ни советов, ни времени; за год я послала ему почти 700 писем, и он на каждое ответил. Вместе с документальным фильмом у меня появился настоящий друг.

Кэти и Дэвид Стейплз из «Images Group, Inc.» Они верили в меня, даже когда я этого совсем не заслуживала. Их уверенность придавала мне мужество в трудные времена, а поддержка помогала не сбиться с пути.

Не многие компании в мире обладают таким талантом и дальновидностью, как «Woolrich, Inc.» Именно эта компания предоставила мне удивительную одежду, которая вместе со мной пережила этот год и побывала в многочисленных переделках. В этой одежде я путешествовала, ходила в походы, плавала и спала. Единственное, что грело меня теплее их флисовых курток, – мысли о людях, которые их сделали.

Роз Брэйтон, президент компании. В его жизни 2 главные ценности: честность и забота о людях. Он был со мной с самого первого дня.

Ледерле Эберхардт, вице-президент по дизайну и мерчандайзингу. Ее безупречный стиль в одежде позволил мне не замерзнуть и произвести впечатление на придирчивых японцев.

Тим Джозеф, директор по маркетингу и масс-медиа, с его заразительным энтузиазмом. Каждый разговор с ним вдохновляет меня на новое путешествие.

Джерри Райндер, вице-президент по продажам, и его команда: я не выжила бы без их постоянной поддержки и воодушевлений.

Но есть еще люди, которых встречаешь в пути. У них нет причин помогать чужакам, но они все равно это делают, а порой даже прилагают огромные усилия, чтобы помочь человеку, которого, может, видят в первый и последний раз. Всех их не перечислить, но есть все же те, у кого я в неоплатном долгу, – это моя японская семья. Я от всей души надеюсь, что когда-нибудь мы увидимся снова и, может, даже станем друзьями. На большее я и не рассчитываю.

И, конечно, Сэцуко Морита. Морита-сан, вы не просто делали свою работу. Без вас ничего из задуманного мною никогда бы не осуществилось. Огромное вам спасибо.