Великие Цезари - Александр Петряков

Так кто же он? Гений или злодей? Или: гений и злодей? Давайте попытаемся разобраться и ответить на эти вопросы в этой заключительной главе, хотя на предыдущих страницах этой книги в авторских комментариях к тем или иным событиям эта тема уже затрагивалась.

Безусловно, необходимость перемен во время поздней республики была очевидна. Государственный аппарат и способы управления уже не могли обеспечивать порядка и нормального функционирования страны в новых геополитических и правовых условиях. Нельзя было архаическими методами и существовавшими законами, годными лишь для управления самим Римом или пусть даже всей Италией, держать в стабильном состоянии уже сверхдержаву с обилием колоний и зависимых, хоть и формально самостоятельных, царств и княжеств. Ими надо было управлять из единого центра по единым правилам и законам, устанавливая хотя бы юридическое равенство между теми же провинциалами и италиками.

Ясно также и то, что отживающий класс аристократов преследовал лишь свои корыстные цели и вся правовая система работала лишь на них, поэтому неизбежен был страшный и беззастенчивый грабеж и социальный произвол, ставший просто кошмаром в условиях рабовладельческого общества. Поэтому в отдельно взятом регионе не могло быть и речи о правовом равенстве и развитии экономики.

Появились совершенно новые социальные слои взамен ушедших – с исчезновением крестьянства, замененного рабами в латифундиях, в столице страшно вырос класс безработных бедняков, сидевших на шее государства. Причем впадали в нищету и ели даровой хлеб в основном именно разорившиеся крестьяне, пришедшие в Город в поисках пропитания.

Колонисты, а это, как правило, выслужившие свой срок службы солдаты, жили в провинциях по римским законам, возбуждая тем самым инстинкт неравенства у провинциалов, принужденных жить рядом с ними в качестве ущербных неграждан с урезанными правами.

Ну и самое, конечно, главное, что общество устало от бесконечных войн, особенно гражданских, трясших великую державу практически все первое столетие до Рождества Христова. В результате римского народу, по переписи Цезаря, поубавилось вдвое, причем очень большие потери понес и высший класс в бесконечном антагонизме и борьбе за власть и деньги.

Суммируя все это, автор ничуть не умаляет заслуг Цезаря, который провел необходимые реформы, заложившие основы стабильности и относительного гражданского равноправия на огромных просторах великой средиземноморской державы.

Но цена этих реформ оказалась слишком большой. Не столько даже демографическая, сколько моральная. Солдаты Цезаря, лучшая часть римского народа, завоевывая новые территории и проливая свою кровь в гражданских войнах, равно как и гражданское население, полагали, что великий, равный богам, гениальный политик, наделенный даром предвидения и способный решать порой неразрешимые проблемы, являясь, таким образом, лучшим гражданином Республики, сможет ее вылечить, поставить на ноги и дать ей новые одежды в виде новых законов. В том числе и выборных, чтобы эта система, совершенствуясь и развиваясь, не зависела бы от денег кандидатов, не были бы продажными и склонными к коррупции магистраты, чтобы и сенат избирался бы по демократическому принципу из лучших, а не лишних людей.

Без сомнения, народ нуждался в искусном и добродетельном врачевателе, который исповедовал бы основополагающий принцип медицины: «Не навреди!» Но болезнь тогда зашла так далеко, что терапия гражданских паллиативных реформ едва ли что-нибудь способна была изменить, требовалось хирургическое вмешательство. Цезарь и явился таким востребованным хирургом, но он решил не реставрировать республику, не врачевать и вырезать ее язвы, а затем постепенно выходить и дать ей новую жизнь и возрождение, подобное Фениксу, красоту и величие справедливости и равенства. Вместо этого он воспользовался ее слабостью и овладел ею, иначе сказать, изнасиловал.

Многим историкам свойственно рассматривать события в свете телеологии, учения, по которому все в природе устроено целесообразно и всякое развитие является планомерным движением к заранее предустановленным целям. С этим хотелось бы согласиться, если цели – благородные. С какими целями Цезарь уничтожил республику и что предложил взамен? Абсолютную власть одного человека, по воле, вкусам и пристрастиям которого все должны жить. Вот равенство по Цезарю: я повелеваю – вы исполняете, испытывая при этом радость, что подчиняетесь богоравному человеку, гениальному политику и полководцу и тому подобное. И если, конечно, такие находились в солдатской среде, то в просвещенном гражданском обществе далеко не все были оболванены настолько, чтобы быть готовыми жертвовать всем, вплоть до своей жизни, за радость исполнить приказ.

Любопытно, что источники хоть и сообщают о его единомышленниках, но мало где говорится, что он прислушивался к чьему-либо мнению и делал бы что-то по чьему-либо совету. И это просто поразительно. Для человека с нынешним развитым демократическим сознанием это может показаться аномалией. Даже злые демоны тирании двадцатого века Гитлер и Сталин прислушивались к своему окружению, многие вопросы решались коллегиально. Можно предположить, что факты демократического начала в Цезаре источники умалчивают. А с чего бы им их утаивать? Если мы вспомним его консульство пятьдесят девятого года вместе с Бибулом, которого он практически отстранил от должности и посадил под домашний арест, то все встает на свои места: возомнивший себя не только сверхчеловеком, но и божеством, Цезарь не желал для себя никаких ни в чем ограничений и не признавал ничьих мнений, полагая, видимо, что все человеческое недостойно его божественного сознания.

Он вершил произвол во всем по собственному усмотрению, и, надо признать, его галопирующие реформы были своевременны и необходимы, и мы об этом уже неоднократно говорили, но их необратимые последствия обернулись бедой для римского народа в уже самое близкое после его смерти время, не говоря о том, что они стали фундаментом империи. Объективности ради можно сказать, что, к примеру, появление новых людей в правительстве и сенате, более одаренных и менее склонных к коррупции и прочим грехам олигархической республики, можно считать благом. Равно как и увеличение числа чиновников облегчало и улучшало состояние государства в сфере судопроизводства, экономического регулирования, порядка в правовой и социальной сферах и так далее – мы об этом уже достаточно распространялись. Но все эти новые люди во власти были назначенцами, они не проходили горнила народного обсуждения и затем голосования, то есть система выборов должностных лиц, главный институт республики, была практически в одночасье ликвидирована. Хотя формально выборы проводились, но Цезарь рассылал по округам (трибам) рекомендации, и они служили мандатом тому или иному намеченному диктатором кандидату. Нечто похожее было и при советской власти в России.