Звездоплаватели - Георгий Мартынов

– Это подтверждает нашу догадку, - сказал Баландин. - Обитатели Венеры работают по ночам.

Белопольский пристально вглядывался в плотину. Чтобы лучше видеть, он поднялся на вершину штабеля. Линия камней была отсюда видна как на ладони.

– Никакого сомнения быть не может, - сказал он, спустившись вниз. - Эта преграда искусственная. Но если исключить помощь технических средств, такое сооружение могли создать только существа, наделенный исключительно большой физической силой.

– То же самое сказал и Борис Николаевич.

– Весь вопрос в том, зачем это сделано?

– Видимо, им нужна древесина, - ответил Баландин. - А здешние деревья им не по силам. Сами видите, какие исполины растут здесь.

– Это единственное объяснение, - согласился Белопольский. - Лес сплавляют откуда-то сверху. И затем перетаскивают его на озеро. Мы же видели штабеля на его берегу. Но зачем им так много древесины? Здесь тысячи стволов, - прибавил он, указывая на реку. - И можно смело предположить, что такое же количество сплавляется каждый день, или, по-нашему, каждые три недели. Вот что непонятно. Но мы узнаем это, когда посетим жителей Венеры, - там, где они живут.

– Мне кажется, что их поселения должны находиться на берегу озера, в лесу, - заметил Баландин.

– В лесу?

– Да, я полагаю, что в лесу. А разве вы думаете иначе?

– Проедем на озеро, - не отвечая на вопрос, предложил Белопольский.

– Через лес?

– Конечно. Раз от реки до озера протаскивают длинные бревна, должна быть просека.

– Поищем ее, - лаконично ответил профессор.

Он подумал, что подобная экскурсия очень опасна и лучше было бы отправиться на более мощной машине, и не на одной, а, по крайней мере, на двух. Но вслух он ничего не сказал. Ему совсем не хотелось услышать от Белопольского то, что он уже услышал однажды от Мельникова. Эти четыре человека - Камов, Пайчадзе, Белопольский и Мельников - были людьми особого склада. В их спокойной смелости было что-то, что заставляло молчать голос обычного благоразумия. Втайне профессор надеялся, что они не найдут достаточно широкой просеки.

– Опасности нет, - словно услышав его мысли, сказал Белопольский. - Обитатели Венеры безусловно ночные существа.

– Едем!

Они заняли свои места в вездеходе. Баландин по радио сообщил на корабль об их намерении. Со стороны Мельникова, находившегося у рации, никаких возражений не последовало. Он только попросил держать связь со звездолетом.

Долго искать не пришлось. Ожидаемая просека оказалась совсем рядом, почти напротив штабелей, и была достаточно широка для вездехода.

Белопольский остановил машину у первых деревьев.

Извилистая тропа уходила в темную глубину леса, лавируя между гигантскими стволами. Слабый свет дня, вернее вечера, не проникал сквозь густую листву, и в десяти шагах впереди уже ничего нельзя было рассмотреть. Дорога скрывалась во мраке.

Баландин с волнением всматривался в просеку. Здесь проходили обитатели планеты, ее хозяева. Они были естественными господами природы Венеры, как люди были господами природы Земли. Существа, наделенные разумом и способные к целеустремленному труду, всюду и везде были, есть и будут повелителями природы. Пусть низка ступень, на которой находится сейчас разум обитателей Венеры, пусть примитивны и грубы способы их труда, пусть отсутствует у них техническая мысль, - это не меняет дела.

"Может быть, обитатели Венеры руководствуются инстинктом? - подумал Баландин. - Может быть, их возня с деревьями подобна работе наших бобров? Не творческий, а механический труд?"

Но он хорошо понимал, что какие бы хитроумные заключения ни делал, их все опровергает факт находки линейки у кораллового острова. Она могла принадлежать только обитателям Венеры. Создание измерительного инструмента не доступно никакому животному. Оно требует математического мышления, пусть самого примитивного. А математические понятия не могут возникнуть в мозгу, лишенном способности к логическому умозаключению. Логика - привилегия человека.

– Нет, это все-таки люди, - громко сказал профессор.

Казалось, Белопольский понял ход его мыслей. А может быть, он сам думал о том же.

– Линейка не дает возможное сомневаться в этом, - ответил он. - Вы обратили внимание на почву? Кажется, Борис Николаевич прав, и в лесу ливни не страшны.

– Из чего вы это заключаете?

– Разве вы не видите, как вытоптана трава в лесу? А от леса до штабелей никаких следов нет. На открытом месте ливни восстанавливают свежесть травы, а в лесу они не оказывают такого же действия.

Белопольский включил скорость, и вездеход медленно двинулся вперед. Ширина дороги была едва достаточна для машины. На каждом шагу приходилось работать рулями поворота

Чем дальше, тем темнее становилось вокруг. Густая заросль кустарника, переплетенного белыми травами, вплотную окружала машину. Исполинские стволы, словно колонны, поддерживающие оранжево-красный свод, поднимались высоко вверх, ограничивая кругозор со всех сторон. Едва вездеход сделал первый поворот, деревья словно сомкнулись позади него. Берег исчез из виду. Куда бы они ни посмотрели, всюду была темно-красная стена, испещренная вишневого цвета пятнами, окаймленная снизу оранжево-белой полосой

Белопольский и Баландин молчали, взволнованные и несколько подавленные величием и грандиозностью картины непроходимого, девственного леса, по которому шла их машина, - по единственному пути, проложенному существами еще неизвестными им, но родственными, как родственны между собой мыслящие существа всей необъятной Вселенной.

Не прошло и минуты, а мрак настолько сгустился, что пришлось включить прожектор.

Ослепительно ярким, но чуждым и неуместным показался здесь электрический свет. Сотни, а может быть тысячи лет стояли эти лесные великаны, и ни разу луч Солнца не коснулся их. Привыкшие к мраку, они должны были возмутиться этим не прошенным и дерзким освещением, нарушившим их вековой покой

Но растения не чувствуют и не возмущаются.

В немерцающем, белом свете с рельефной отчетливостью выступали из темноты деревья, кустарники и странно неподвижная мертвенно-белая трава.

Ни малейшего движения… Мертвый покой…

И извилистым коридором уходила куда-то вдаль таинственная дорога.

Осторожно и медленно вездеход продвигался вперед. Следы его гусениц, ясно видимые, налагали на пейзаж Венеры земное клеймо.

Что подумают обитатели планеты об этих следах, непонятных и загадочных для них, когда, с наступлением ночи, пойдут этой дорогой, сотни раз исхоженной ими? Поймут ли они, что это означает? Может ли прийти им в голову мысль о посещении Венеры обитателями другого мира? Или, не видя звездного неба, скрытого толщей никогда не расходящихся облаков, они не представляют себе, что, кроме их планеты, существуют другие, что они не единственные разумные существа во Вселенной?.. Но как могут они заподозрить самое существование Вселенной, если никто из них никогда не видел ни Солнца, ни звезд?.. Следы гусениц будут восприняты как следы неизвестного животного, - только. И хотя до сих пор они не встречали таких животных, мысль о них появится сразу.

Перед профессором Баландиным возникла картина. Во мраке ночи огромные тени склоняются над следами, указывая на них друг другу, переговариваются на незнакомом языке. Глаза пристально вглядываются в чащу леса, в поисках неведомого зверя.

Он представлял их себе почему-то на двух ногах, с глазами, светящимися в темноте зеленым огнем, как у хищных зверей.

Что если вот сейчас из темноты леса появятся его хозяева? Существа, способные голыми руками (или чем бы то ни было заменяющим руки) передвигать огромные камни, ломать деревья. Что если свет прожектора не напугает их?..

Что им стоит перевернуть вездеход, разбить стекла окон, сорвать дверцы? Удастся ли перед гибелью предупредить по радио товарищей?

Баландин невольно бросил взгляд на рацию, желая убедиться, что она в порядке.

Зеленый огонек индикаторной лампочки спокойно горел в темноте кабины. Вот рядом с ним вспыхнул красный - сигнал вызова.

– Я слушаю, - обычным голосом сказал Белопольский.

– Приближается грозовой фронт, - сообщил Мельников. - И, по-видимому, мощный.

– С какой стороны?

– С севера. Пока он еще далеко.

– Следите за ним. Как только ливень подойдет к реке, сообщите нам.

– Хорошо.

Несколько секунд Мельников молчал. Потом спросил:

– Где вы находитесь?

– В лесу.

– Может быть, лучше вернуться?

– Не успеем. Будет интересно и важно проверить…

Белопольский не закончил фразы. Красная лампочка на щитке рации погасла. Это означало, что связь прервана.

– Очевидно, грозовой фронт исключительной мощности, - сказал он. - Барометр Топоркова предупреждает о грозе за пятнадцать минут. Так рано радиосвязь не прерывалась. Выходит, что сейчас воздух ионизирован с большой силой.