Призраки мёртвого мира - Виктор Айрон

Неожиданно он посмотрел прямо на Гретхен, от чего та судорожно вздохнула.

– Эх, был бы я лет на сто, а то и сто пятьдесят моложе, – произнес неожиданно Древниц с легким весельем в голосе, чем снова привел всех в шок. Как неожиданной переменной темы беседы, так и озвученной цифрой. Никто больше не закашлялся, но вниманием представителей Альянса мужчина завладел полностью.

– Долгая жизнь, пусть и не вечная, тоже сродни проклятью в какой-то мере. На тебя, твои знания и опыт все надеются, а ты не можешь отказать этим детям. Сам ведь их растил. Вот и приходится разгребать ваши игры в песочнице.

Мужчина в балахоне теперь сосредоточил свое внимание на Женевьеве, и женщина смотрела на него, как удав на кролика. Нет, под капюшоном была не тьма, а лишь голограмма от некоего маскирующего устройства. Призраки и тут были себе верны. Хотя голос неизвестного, скорее всего, был не изменен.

– Я внимательно слушал ваш рассказ, пока общался с полковником. В нем много нюансов которые для вас естественны, но мне они дают определенную информацию о вас и вашем обществе. Вроде прецедента с тем исследовательским кораблем. Например, никто у вас не задумался, если он нашел тогда нашу планету, почему он не сообщил о сути находки? Это ведь явно важнее новости о нашем народе? Мы успели заметить лишь его уход, и поняли, что мы не одни в этом мире, но мы не уничтожали его. Я не вру вам сейчас. Более того, я не буду вам врать и далее. Я даже отвечу без утайки на некоторые ваши вопросы. Ну а если не смогу ответить, то просто промолчу. Но сначала я расскажу вам о том, что вижу.

Люди, сидящие по правую руку от того, кого бойцы Призраков назвали Древним, затаили дыхание. Все они почувствовали, что прикасаются к чему-то необычному, таинственному. Однако мужчина начал свой монолог совсем с другой стороны.

– Вы все здесь, к каким бы силам и партиям не относились, по сути своей созидатели, а не разрушители. Вы хотите сохранить свой дом, каким бы он ни был: город, планета, весь ваш Альянс из потомков разных народов. Недавно вы объединились с людьми близкими вам по духу и устремленичм. У вас появились ресурсы и возможности изменить губительные процессы в вашем обществе. Однако на данный момент вы не знаете, что делать. Число ваших сторонников растет, но сейчас, когда мы пришли положить конец необъявленной войне, вы находитесь в тупике.

Гретхен переглянулась с доктором Матрихт. Та лишь молча кивнула ей, пока Древний, наблюдающий за ними, продолжал говорить.

– В силу того, что наш народ ранее долго превращали в ваших врагов, шансы вашей партии удержаться у власти примерно пятьдесят на пятьдесят. Ваш народ, настроенный ранее только на победу, решит, что вы сдались. При этом сдались тем, кто отобрал у них у всех надежду на новую жизнь в новом прекрасном мире. Что вы подписываете договор с убийцами, которые покупают вас необычными технологиями и товарами.

Мужчина замолчал, давая собеседникам время осмыслить его слова.

– И потому вам нужен знак для ваших людей. Доказательство вашей силы. Подтверждение, что вы верны идеалам вашей родины. Я понимаю. Мои люди это понимают. И вы пришли предложить нам сделку. Мне не важно, что вы хотели предложить. Мы не возьмем от вас ничего.

После этих слов напрягся даже Маккензи, а Гретхен почувствовала боль, когда сжала кулаки так, что ногти пронзили кожу на ладонях. Древний, от внимания которого ничего не ускользнуло, только еле заметно кивнул.

– Но мы сами дадим вам немало. И не попросим ничего взамен, насколько бы вам это не казалось странным, – произнес мужчина, а Женевьева судорожно вдохнула воздух. Разговор определенно приобретал ну очень странный характер. Что здесь происходит.

– Мы заметили, что кто-то в Альянсе, притом определенно не наши и не ваши союзники, начал странную информационную компанию в поддержку моего народа. При том один из воинов подразделения «Мрак» стал, как вы это называете, знаменитостью. Хотя по сути своей он стал лишь точкой социального фокуса в грядущих событиях, а заодно и краеугольным камнем стратегии наших общих врагов. Один нелицеприятный факт насчет прошлого Варга становится достоянием общественности, и Кляйст потеряет поддержку. Ваши оппоненты снова на коне. Поэтому вы и хотели обсудить нечто с моими учениками. Ведь наш неугомонный волк из их стаи. И вы тут паники навели из-за пустяков?

Маккензи, нахмурившись, рассматривал попеременно то Древнего, то посланниц Кляйста.

– О чем он говорит, Женевьева? Черт возьми, назначая встречу, вы говорили, что хотите снять градус напряжения общества насчет Черепов. Без обид господа за это прозвише. Но что это всё значит? – посол обвел рукой присутствующих.

– То, что наш собеседник во всём прав, Джон. Консерваторы и первые выяснили это раньше и загнали нас в ловушку. Этот Череп с "Афины", Варг, был опознан разведкой. Именно он руководил отрядом в битве за Новый Эдем. Судя по уникальным элементам снаряжения, даже царапинам на шлеме, это несомненно он. Именно отряд Варга и он сам казнили наших сдавшихся разведчиков в битве на полюсе планетв, – ответила Гретхен вместо своей коллеги.

– О господи! – только и смог выдавить Маккензи, ошарашенный этой новостью. Посол перевел ошарашенный взгляд на Древнего и его.… А кто они ему? Подданные, подчиненные и ученики, как он сказал? Он знал о таинственном госте в посольстве, но даже и представить себе не мог, что это один из лидеров союзников Аквитании. И такую информацию от него скрыли. Почему?

– Кляйст получит самую большую поддержку общества. Он, как и вы, одержит две победы над нашими общими противниками. На серьёзных врагов эти шавки не тянут, – произнес Древний, чем снова приковал внимание к себе.

– И как мы решим вопрос с вашим человеком? Вы даже не отрицаете, что это был он? – в ярости прокричал Маккензи.

– Да, – спокойно произнес мужчина в балахоне. – Потому вы и сделаете запрос на "Афину" о задержании и аресте Варга, как обвиняемого в военных преступлениях. Потом его доставят на Новый Марс, в это посольств. Стражу до суда будут нести ваши и наши люди. Так ваш народ, через Кляйста, получит первую победу – торжество справедливости.

Ворон и другие солдаты после этих слов не произнесли ни слова. Словно им было наплевать, что