Там, за синими морями… - serg

Фок-мачта выгнулась дугой и сломалась. А потом днище "Ласточки" заскрипело, пройдясь по рифам, и Зарк со стоном представил, как ее дубовые шпангоуты расходятся от удара, и вода врывается в трюм.

Звяк!

– Ой, мамочки!

От очередного удара волны стекло висящего на стене фонаря разбилось, осколки из него посыпались на одеяло, которым укрывалась Рил, незащищенная ничем свеча выпала, покатилась по полу и погасла. Стало совсем темно.

Рил вцепилась в гитару, сбоку блеснули призрачным светом глаза Пушка.

– Хитро вьется… вьется хитро… – Чуть не плача, повторяла она, пытаясь занять голову вспоминанием слов то ли песни, то ли наговора, и не думать, как там сейчас Таш.

– Хитро вьется тропка к дому

Среди сторожей – камней,

Но непрошенному гостю

Лучше не ходить по ней.

Но мы же не непрошенные!! – Она готова была выскочить на палубу и прокричать это окружающему их корабль безумию. – Мы же не враги! Почему же тогда к нам так?

– На тропинке ждет любого

Испытание ненастьем.

Успокоить его можно

Каплей крови из запястья.

В этот момент корабль снова дернулся, накренился и ухнул носом вниз. Рил закричала и, сопровождаемая истерическим мявом Пушка, вывалилась из койки.

Ударилась, к счастью, не сильно, толстое одеяло смягчило падение, только откатилась к стене вместе со всем, валяющимся на полу скарбом. Затем несчастная "Ласточка" мучительно содрогнулась, и по ушам ударил воющий, скрежещущий звук, когда судно задело килем и всем правым боком острые выступы рифа под ними.

Выброшенный из кровати и слегка оглушенный ударом Венк, мотая головой и отплевываясь от поднятой им пыли, лежал на мешках с зерном. Вставать не хотелось.

После того, как Таш проводил его до трюма, у него болело всё. Свигров изгой знал, куда и как надо бить, чтобы его внушения дошли до самых глубин подсознания нерадивого ученика. И даже Рил не пожалуешься, потому что ни синяков, ни ссадин тот не оставил. Кстати, насчет Рил Венк тоже получил небольшое внушение, в результате которого очень хорошо понял, что бриться ему теперь придется самому.

Не успел бывший болотник толком прийти в себя, как вдруг справа, в полуметре от него днище вспухло и мгновенно прорвалось узкой длинной щелью, сразу ощетинившейся вставшими дыбом досками. Венк секунду тупо смотрел, как хлынувшая в дыру вода заливает дно трюма, потом, выматерившись, вскочил и начал забрасывать ее тем, что подвернулось под руку: мешками с зерном, какими-то тюками, сложенными в углу. Нельзя сказать, чтобы у него все получалось – вода продолжала прибывать, хоть и медленнее, чем могла бы. К счастью, помощь подоспела быстро. Он еще не успел забросать всю щель, когда наверху зазвенели ключи, и дверь распахнулась, пропуская внутрь десяток матросов. Они споро принялись за дело, не отказываясь, впрочем, и от помощи ненавистного болотника.

Перед реальной опасностью в виде дырки в днище все распри были забыты, и они дружно взялись заделывать ее сначала куском парусины, потом заколачивать приготовленными на этот случай досками, а потом заваливать уже попорченными морской водой мешками с зерном.

– Успокоить его можно Каплей крови из запястья. – Снова и снова повторяла Рил, слепо шаря вокруг себя и пытаясь в полной темноте найти хоть что-нибудь, что помогло бы добыть эту проклятую каплю крови. Как назло ничего не попадалось. Корабль сильно качало, и ее то и дело швыряло от одной стены к другой, неласково прикладывая то табуреткой, то оторвавшейся от пола тумбочкой. Все передвижения сопровождались воем перепуганного до смерти кота.

– Вот тогда утихнет буря, – глотая слезы, бормотала она только лишь для того, чтобы не поддаваться панике, – Паруса наполнит ветер, И песчаный белый берег Дочь свою с любовью встретит. Ай!!!

У стоявшего в шаге от нее сундука лопнули веревки, которым он был привязан к крюкам, вбитым в пол и стену, и он поехал прямо на Рил. Она еле успела отползти в сторону, но тут корабль качнуло, и сундук, развернувшись, снова направился к ней.

– Выбегут навстречу люди, – рассказывала пятящаяся на четвереньках Рил надвигающемуся на нее сундуку, Что не могут жить без власти.

И повиснет ее тяжесть

Кандалами на запястьях.

Вдруг под рукой что-то хрустнуло, и она радостно вскрикнула, нащупав осколок стекла от злополучной лампы. Царапнула по запястью, возмущенно шепча дрожащим от страха голоском:

– Да подавитесь вы! Опять кровь! Когда вы, наконец, нажретесь?? Вампиры вы все тут, что ли??

В этот момент "Ласточку" снова накрыло волной, и дверь каюты распахнулась, впуская внутрь стремительный пенящийся поток. Рил окатило с головы до ног, и, если бы не вставший на пути неповоротливый сундук, непременно унесло бы в море.

А так только ударило об него головой, заставив потерять сознание.

Минуты, последовавшие за ударом "Ласточки" о риф, слились для Зарка в одну бешеную круговерть. Сначала они втроем, навалившись на штурвал, рвали жилы, поворачивая ставший неповоротливым корабль вправо. Потом, когда возвратной волной их отбросило от скал и, слава всем богам, протолкнуло в нужную протоку, Таш и помощник оставили его одного, взмокшего от страха и неимоверного напряжения, и отправились на нос рубить такелаж, пытаясь избавить корабль от балласта в виде оторванного бушприта. Оставшиеся на палубе матросы тоже быстро пришли в себя и застучали топорами по остаткам фок-мачты. Если бы она не сломалась, то при падении вполне могла бы перевернуть корабль, но от нее осталось не более половины, и, когда ее роняли, "Ласточка" только сильно накренилась, захватив бортом приличное количество воды. Всех окатило, но никого, слава богине, не смыло. Зарк первым делом нашел взглядом Таша, которому, по идее, должно быть сложнее, чем привычным к таким делам матросам, но потом сам же одернул себя. Этот сухопутный изгой в смысле ловкости мог дать фору любому из его команды, и переживать за него было верхом глупости.

Чуть позже поднявшийся к нему помощник сообщил, что пробоина внизу небольшая, и ее уже слегка подлатали. Зарк только успел перевести дух от огромного облегчения, как вдруг…

Все кончилось.

Ветер перестал рвать паруса и утих, а море успокоилось так быстро, как будто кто-то прекратил его раскачивать. Не понимая, что происходит, все начали поглядывать на капитана, а сам Зарк почему-то неуверенно оглянулся на снова вставшего за спиной Таша. Но жесткое смуглое лицо изгоя на этот раз не добавило спокойствия капитану, потому что оного спокойствия на нем не было и в помине. Его изуродованная шрамом щека вдруг дернулась, и Таш, как будто очнувшись, со скоростью летящего арбалетного болта рванул по направлению к каютам.