Приманка для хищника - Сара Харви

— Мы решили устроить несанкционированный пикет у выхода на посадку — тогда ты не улетишь! — крикнул Сильв, когда я оказалась в пределах слышимости.

— Ты ведь не уедешь, правда, детка? — Абигайль, наряженная в куртку из искусственного розового меха, тряхнула рыжими волосами, вскочила на ноги и обняла меня, пролив кофе Сильв.

Бен тоже поднялся и, когда Абигайль наконец отпустила меня, в свою очередь обхватил своими лапами.

— Спасибо, что пришел проводить, — пробормотала я, с трудом заставив себя посмотреть ему в глаза. — Я боялась, что ты меня разлюбил.

Он покачал головой.

— Ты по-прежнему мой друг, Белл. Ты ведь никогда не врала нам, правда? И потом, если бы не ты, я бы не познакомился с Амандой. Она, кстати, хотела приехать, но на сегодня у нее запись к парикмахеру.

Я приподняла брови.

— Она не могла отменить, там запись за три месяца…

Я подняла брови выше.

— Не обязательно всем решать вселенские проблемы, — слабо предположил он.

— Главное, чтобы ты был счастлив.

— Она отлично печет шоколадные пироги.

— Это залог идеальной семейной жизни, — ответила я и обняла его. — Я шучу. Я действительно надеюсь, что у вас все будет хорошо. Один совет — не давай ей увлекаться аэробикой.

Следующей в очереди была Дот. Ее голубые глаза покраснели. Мы пару минут постояли, обнявшись, у меня по щекам лились слезы, Дот шмыгала носом мне в плечо.

Наконец она отступила назад и вытерла лицо, размазав по щекам тушь и помаду.

— Прости, но я повторю это еще раз. Тебе не надо было убегать, нужно было поговорить с ним, Белл.

Я пожала плечами.

— Я пыталась, Дот.

— И это называется «поговорить»!

— Он рассказал тебе, как все было?

— Более-менее. Ему просто нужно было остыть. Он испытал шок.

— Теперь у него будет целых два месяца.

— Так, значит, ты все-таки едешь?

— Нет. я останусь в аэропорту со своим билетом и рюкзаком, — в любом случае это лучше, чем торчать за стойкой, — хмыкнула я.

Они все толпой опять облепили меня, Ники чуть ли не обхватила мои колени. Я уже была готова подумать, что они собираются держать меня до тех пор, пока не улетит самолет. Так или иначе, по радио еще несколько раз объявили о завершении регистрации на рейс, прежде чем мне удалось вырваться.

Когда я оглянулась в последний раз, Джеми и Ники держались за руки, и мне стало легче. Вполне возможно, скоро я опять получу приглашение на свадьбу. Они столько времени потеряли зря, что теперь их отношения, наверное, будут развиваться со скоростью света.

Последние двадцать четыре часа я пыталась убедить Ники и Джеми в правильности своего решения и только теперь, оказавшись в самолете, задумалась, действительно ли это так.

Я вдруг почувствовала себя ужасно одинокой, а ведь сейчас меня от друзей отделяет только летное поле. Что же будет, когда я окажусь на другой стороне земного шара?

Когда я в прошлый раз садилась в самолет, летящий из Англии, я чувствовала себя совсем не так. Тогда большое приключение только начиналось. А сейчас это было больше похоже на конец.

Я не смогла сдержаться, и горячая слеза скатилась по моей щеке. Я отвернулась, чтобы этого не заметил запоздавший пассажир, устраивавшийся на соседнем месте, и стала рыться в рюкзаке в поиске платка.

— Не хотите вступить в клуб путешественников? — произнес кто-то. с трудом переводя дыхание.

— Простите, что? — Мой всхлип превратился в удивленный возглас, когда я подняла глаза на вновь прибывшего.

— Нам придется как-то убить время. Перелет чертовски длинный.

Я галлюцинирую. Видимо, не нужно было заглатывать четыре водки с колой подряд. Но нет, это, похоже, реальность. Пять футов девять дюймов синеглазой широкоплечей реальности.

— Эдди. — просипела я. — Что ты здесь делаешь?

— Я тоже рад тебя видеть, Белл.

— Но мы уже поехали…

Он перегнулся через меня и выглянул в окно. Бетонное покрытие сначала медленно, а потом все быстрее побежало назад, и он кивнул.

— Да, обычно самолету необходимо разогнаться, перед тем как взлететь.

Я вытаращилась на него.

— Ты хочешь сказать?..

— Я лечу с тобой.

— Что?!

— Ты слышала.

— Но…

— Я же говорил тебе, что всегда мечтал о дальних странах. — Он пристегнул свой ремень и мой тоже, аккуратно подтянув его по размеру.

— Но как же работа? — глупо спросила я у его затылка, пока он возился с пряжкой. — Ты говорил, у тебя куча дел…

Да к черту дела. А где же злой, оскорбленный мужчина, которого я покинула в «Дейзи» той ночью? Опять он ведет себя так, словно ничего не произошло.

— Кто-то говорил мне, что никогда не поздно последовать за своей мечтой, — улыбнулся он, выпрямляясь.

— Но меня не будет почти два месяца…

— Два месяца! Ты едешь на два месяца?! О, нет! Кто-нибудь, остановите самолет!

Я почти поверила ему, но тут испуганное выражение сменилось широкой улыбкой.

— Просто шучу. Как ты думаешь, двадцати пар трусов хватит? У меня была двадцать одна, но, кажется, одни куда-то подевались.

— Но…

— Так много «но», можно подумать, что ты не хочешь, чтобы я летел с тобой.

— Ты все это серьезно?

— Если нам удастся подняться в воздух — да! — Он быстро улыбнулся. — Но если меня потянет назад, мы немедленно возвращаемся.

— Мы?

— Да. Мы — ты и я. Никаких возражений.

— Но я думала… — Я потрясла головой, надеясь, что так мне быстрее удастся осознать, что Эдди сидит рядом со мной в самолете и улыбается, и забыть, как всего тридцать шесть часов назад он обвинял меня во всех смертных грехах.

— Я думала, нет никаких «мы», — прошептала я.

— Я здорово разозлился, — кивнул он. — Нет. я был просто вне себя от ярости. Ты обманула меня. Выставила дураком…

— А теперь?

— У тебя много друзей, и многие из них и мои друзья тоже. Другими словами. Дот и Аби прямо таки бросились на меня, а Бен подкрался сзади и сорвал пелену с моих глаз. В переносном смысле.

разумеется. Ты можешь представить себе, чтобы Бен к кому-нибудь подкрался?

— Пелену?

— Да. Я ничего не видел из-за собственной оскорбленной гордости, моего понимания того, что правильно и что неправильно, моих собственных моральных принципов… — Он посмотрел на меня, сузив глаза, и добавил чуть тише: —... и недостатка у тебя таковых.

Я сидела красная как рак, пока не сообразила, что он опять смеется.

— А ты ведь знаешь, как я отношусь к аморальным женщинам.

Он помолчал, потом заговорил уже серьезнее.

— Но когда я все обдумал, я понял, насколько мне будет тебя не хватать, и, поскольку мои посланцы не смогли уговорить тебя остаться, — он пожал плечами, — я здесь.