Сага о Хрольфе Жердинке - Пол Андерсон

— Что мне до того?

— Разве больше чем раз в году павшие в морских битвах воины идут на корм стаям твоих угрей, хоть и выходят в море корабли куда чаще прежнего? Разве люди не отправляются теперь в море в несметном количестве, не боясь убивать твоих тюленей и гарпунить твоих китов? Разве они не совершают набеги на гнезда твоих гагар и бакланов, опустошая их? Разве они не нарушают покой твоих уединенных островов, закутанных в облака? Я предупреждаю тебя, я — получеловек-полуэльф, предупреждаю, что человек — враг Древнейшего из миров, даже если он и не подозревает об этом, и в конце концов в результате его деяний Волшебный мир перестанет существовать, и никто из его обитателей не останется свободным, и вольное волшебство исчезнет, если мы не воспрепятствуем этому, пока есть еще такая возможность, пока не стало слишком поздно! Пора вернуться к братству Зверей, Деревьев и Вод! Для твоей же собственной выгоды — помоги мне!

— Откуда мне знать — может быть, ты просто хочешь заменить одного конунга другим?

— Ты же знаешь, что это не так! Я только хочу использовать людей в наших интересах!

Долго, очень долго водяной смотрел на нее в упор в этой ветреной темени, покуда Скульд не почувствовала, что боится его. Наконец откуда-то из глубины его горла вырвался странный пронзительный крик, похожий на крик чайки — водяной рассмеялся:

— Что ж, действуй! Ты знаешь, какова плата за подобные сделки.

— Да, я готова заплатить, — ответила Скульд.

И, сбросив одежды, она последовала за ним в глубь дольмена, где ей пришлось кусать губы и сжимать кулаки, когда его огромное тело, покрытое зловонной чешуей, навалилось на нее всей тяжестью, причиняя ужасную боль и обдирая кожу до крови. Она знала, что теперь это будет повторяться очень часто.

Но он будет рядом, когда она станет вызывать тот ужас, что обитает под землей.

В предрассветных сумерках Скульд поскакала домой. Облака полностью скрыли небо. Ее кляча хромала в непроглядной тьме. Сухой снег покрывал землю. Несмотря на дрожь от холода и боль, пульсировавшую во всех ее членах, Скульд гордо вскинула голову и выпрямилась в седле — ни зверь, ни птица не были ей теперь страшны.

Внезапно вдали послышался стук копыт. Это был не глухой топот, а скорее звон, легкий, как лунный свет. Конь, внезапно обогнавший ее, был молочно-серебристой масти и неземной красоты. Не менее прекрасна была и всадница. Закутанная в мантию, что искрилась и сверкала, словно сплетенная из радуги, женщина лицом и волосами походила на Скульд, но ее глаза, исполненные печали, были золотистого цвета.

— Дочь моя, — закричала она, — подожди! Послушай меня! Ты не ведаешь, что творишь!..

Где-то под самым небом раздался стук копыт, предвещавший приближение многочисленной кавалькады. Вдали послышался лай собак, бряцание оружия и трубное пение охотничьих рогов. Тот, кто скакал впереди, верхом на восьминогом жеребце, был одет в длинный плащ, развевавшийся за спиной подобно крыльям, и широкополую шапку, скрывавшую его единственный глаз. Он держал копье наперевес, словно намереваясь поразить прекрасную всадницу. Она пронзительно вскрикнула и, повернув своего коня, поскакала прочь, горько стеная. А Скульд осталась и, смеясь, смотрела, как Дикая Охота проносится мимо.

Утром, когда она и ее муж уже были готовы к жертвоприношениям в честь Йоля, она, отослала всех слуг прочь. Внезапно Скульд подбежала к Хьёрварду, стоявшему в другом конце комнаты, и вцепилась ему в запястье. Ее ногти оцарапали его до крови. Он, едва взглянув в ее горящие глаза в обрамлении темных кругов и на огненно-красный плащ, отшатнулся.

— Слушай меня! — ее голос был тих, но почему-то потряс конунга до глубины души. — Я давно говорила, что не подобает тебе кланяться конунгу Хрольфу. Я говорю тебе снова — так не должно продолжаться и пора этому положить конец.

— Что? — закричал он. — Что ты надумала?

— Мне явилось предзнаменование, обещающее нам победу.

— А как же моя клятва хранить верность?..

— Минувшей ночью звучали иные клятвы. Хьёрвард, ты — мой муж. Так будь достаточно мужествен, чтобы отомстить за ту низкую шутку, что конунг Хрольф сыграл с тобой когда-то! Более того — ты должен стать властителем всей Дании!

Ярл было открыл рот, чтобы ответить, но она приложила палец к его губам и продолжала, улыбаясь:

— Я придумала план, который можно осуществить. Слушай. Крепка дружина конунга Хрольфа. Но мы сумеем собрать больше воинов, чем у него, и если нам удастся захватать его врасплох, он не успеет пустить стрелу, что оповещает о войне его бондов. Ты спросишь — как нам самим собрать войско, чтоб он не узнал об этом? Есть много таких, кто не испытывает особой любви к нему: вожди, коих он в чем-то ущемил; берсерки, отосланные домой из похода против Адильса; разбойники, объявленные вне закона, что рыскают голодными по лесам; саксы, шведы, гауты, норвежцы… Да и финны были бы рады видеть его поверженным… и кое-кто другой, о ком я знаю…

Нам необходимо богатство для подкупа и платы за оружие, которое можно тайно доставить из чужих земель. Я знаю, как заполучить и сохранить его, не истратив ничего из того, что нам принадлежит по праву. Мы обратимся в Лейдру с просьбой отсрочить выплату подати на три года, с тем чтобы потом расплатиться за все сполна.

— Как это? — отозвался Хьёрвард.

— Мы объясним, что нам нужно купить корабли и товары для расширения торговли с заморскими странами. Хрольфу это понравится. А мы легко сумеем совершить то, что задумали, поскольку все передвижения в наших владениях и за их пределами едва ли внушат ему мысль об опасности.

— Но… но…

— Рискованно ли это? В худшем случае он откажет — и тогда нам придется оставаться с ним в мире. Но я не думаю, что это случится. Если мы сможем завладеть значительным богатством, тогда медленно, шаг за шагом, мы пойдем к желанной цели, не рискуя, пока не будем уверены, что сможем расправиться с ним одним ударом.

Поначалу Хьёрвард не желал участвовать в мятеже. Но Скульд не переставала уговаривать его день за днем, ночь за ночью. Наконец он сдался, и его посланцы отправились за Большой Бельт.

Они привезли ответ, что конунг Хрольф с радостью разрешает своему зятю отложить выплату податей на тот срок, который он сам посчитает необходимым, и желает ему успехов в его начинаниях.

После этого Хьёрвард приступил к поискам недовольных властью верховного конунга или тех, кто совершил неблаговидные проступки. Скульд умело направляла своего мужа, и его желание отомстить росло вместе с его силой. Со своей стороны она придумала коварные уловки, с помощью которых удавалось скрывать от Лейдры то, что происходило на самом деле. Если какой-нибудь ее, подданный, хранящий верность конунгу Хрольфу, начинал открыто интересоваться кем-нибудь из посетителей Оденсе и объяснения не успокаивали его — Скульд знала, как с помощью заклинаний ослепить или даже убить любопытного.