Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не готов! И впрямь в ужасе! И растерянности.
— Я лишь хочу свою женщину под боком. И жить в мире, где нет бессмысленных воин. И разные виды существ живут в согласии и по законам природы, а не по велению волколаков. Я обещал Славке, что мы увидим другие народы, что я найду место, где она не будет страшиться Зверя. Где её не возьмут без согласия, где она сможет быть свободной и счастливой… — в толпе увидел ту, о ком только что горячо говорил. Видимо она не дождалась меня в пещере и вышла, хотя я чуял, как она себя неуютно ощущала в такой многочисленной толпе ЗВЕРЕЙ.
— И мы найдём это место, — кивнул, глянув на Славушку. — Где бы оно ни было, я останусь с тобой, — теперь для неё говорил. Я протаранил толпу, коя отрезала меня от любимой. Притянул к себе, до сих пор не веря своему счастью:
— Ты же знаешь, что ты моё всё! И дом, и семья. Моё сердце… ТЫ! — Глупыха уткнулась в меня носом и тихо всхлипнула. Я сам не знал, куда деться от своего признания. Уж больно оно меня извернуло, да душу оголило.
— Но как же мы…
— Что делать нам? — летело с разных сторон.
Дагр поравнялся со мной:
— Твои порывы мне непонятны, впрочем, как и обычно. Я вижу в этом безответственность, — не угрожал, молвил так, словно искал ответы на своё непонимание. — Ты же в курсе, как это важно… Каждому из твоих сородичей хочется обрести такое же счастье. И раз ты смог…
— Да что вы к ним пристали?! — мать Рагнара всплеснула руками, сидя близ костра наравне с другими главами стай. — На них что, мир клином сошёлся? — огорошила всех волколаков.
— Но как же, — буркнул Дагр, — ежели сын сыскал невесту, они потомство должны дать. И вот так, шаг за шагом…
— Ты сам слышишь, что говоришь? — перебила его Герта. Она вообще вела себя, как полноправная хозяйка. Да, оно так и было, но в данный момент здесь собралось столько волколаков, что вступать в частые словестные перепалки с Дагром, как по мне, было не очень хорошо. А она с ним ругалась много. И громко! Не стесняясь и не выбирая выражений. Но при всём при этом, мне показалось, что они «больны» друг другом. Упорно отрицали, при возможности посылали, подначивали, но всё время крутились рядом друг с другом.
Видимо это такая зависимость: посылать-прилипать. Вроде стараешься быть отдельно, а в итоге только сближаешься.
— Сколько они смогут родить? — продолжала рассуждать Герта. — Одного? Двух? Трёх? Даже ежели всю дюжину, как быстро их род сможет разбавить вашу гнилую кровь? — не разменивалась на любезности.
— И что ты хочешь сказать? — рыкнул задумчиво Баурр, тоже проигнорировав оскорбительную реплику насчёт крови.
— То, что она — всего лишь первая, — пожала плечами Герта. — В пророчестве ничего не говорилось о том, что только одна станет невестой на века. Третья дочь людей. Первая — оставалась для продолжения рода человеческого. Вторая — для богов, ежели, они призовут. А третья — нам! Ибо мы, сильнейшие, а сильнейшие всегда берут что желают! Полагаю, Славушка стала всего лишь той самой первой, на ком пророчество сыграло. И дальше только от нас будет зависеть, сможем ли мы повторить то, что сделал Рагнар.
— А мы сможем? — вскинул брови Дагр.
— Рагнар поделится таинством с нами? — буркнул недоверчиво Баурр.
Герта глаза закатила с негодующим: «Пф!»:
— А кто по-вашему его надоумил?
Альфы задумчиво переглянулись.
— И что нужно делать?
— Для начала растить невест под каждого жениха отдельно… — Герта наслаждалась тем, что внимание было исключительно на ней. Все волколаки, рты открыв, слушали её. А она шаг за шагом раскрывала то, что мы провернули со Славкой. И даже жена моя время от времени уточняла: «Правда?».
— Это всё хорошо, — после речи матери кивнул Дагр. — Но ежели жена Рагнара уже тяжела, почему бы ему…
— Что ты пристал к сыну? — рыкнула Герта. — У него своя жизнь, отличная от твоей. У него другой путь, и в отличие от тебя, он выбирает свою ЖЕНЩИНУ!
Опять настало молчание, лишь костёр потрескивал, да напряжение между отцом и матерью.
— Это ты его науськивала, — закивал понимающе Дагр, но без злости. — Глупости о свободе, неуважению к роду…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Чего не хватало? — буркнула мать. — Парень всегда жил своим умом. И сейчас сделает то, что велит сердце и мозг. Хотя тебе не понять, — клык ощерила, — ты другими частями тела всё время жил! — даже стало не по себе от таких откровенийзаявлений. По рядам волколаков ропот пролетел, смешки, взгляды заинтересованные.
— Ты меня только что глупцом при всей стаи обозвала? — Дагр опешил.
— И что? Убьёшь меня за это? — фыркнула мать, подбоченясь.
— Накажу точно, — кивнул отец. — И я больше не Альфа, — криво оскалился. — И со своей женщиной разберусь без посторонних, — прозвучало внушительно. Даже мать застыла, не находя слов. А это, прям совсем невозможно — её колючести только позавидовать.
— И кто эта дура? — даже померещилась скрытая угроза.
— Ну вот, ты только что при всех признала, что вполне меня достойна! — парировал отец и толпа, начиная с тихих смешков, разразилась дружным хохотом.
Пока Герта пышала гневом, подбирая очередную язвительно, отец её толкнул плечом:
— Мне жильё новое нужно.
— Неужто стаю бросишь? — изумилась ещё сильнее мать.
— Хочу пожить для себя… И тебя…
Герта такого явно не ожидала:
— И ты сумеешь?
— Ежели жена поможет…
— Ты ещё помнишь, что она у тебя есть?
— Да хватит уже, — поморщился Дагр. — Женщина, — подвыл к небесам, солнцу лицо подставляя, а потом рывком к себе Герту притянул: — у тебя язык без кости, но как же я скучал…
Герта, совсем сбитая с панталыку, то хмурилась уязвлённо, то усмешку прятала и глаза, но из объятия отца не спешила выбраться:
— Так скучал, что тридцать лет не приходил?
— Ты видеть меня не желала. Давал время остыть… образумиться. И вместо себя сыну позволял бегать к тебе, несмотря на твои угрозы, — добавил значимо и тихо.
Герта вскинула на него глаза. А я не выдержал:
— Ты знал, что я бегал до матери?
— Я тебя умоляю, Рагнар, — беззлобно негодовал Дагр, — думал я не учую запаха своей жены? Я лишь молился, чтобы она… одумалась и не убила тебя.
Я понятливо качнул головой, в который раз отметив, что отец великий Альфа и умный человек.
— И за сына, — голос Герты дрогнул, её глаза, к моему удивлению, увлажнились, — спасибо. Он вырос достойным…
— У тебя другого и быть не могло.
У отца даже лицо чуть смягчилось. Светлые глаза плавленым золотом обратились:
— Дай мне шанс, — и голос его не суровостью звучал, не требованием. Дагр просил и надеялся.
— Мы не уживёмся, — пробурчала куда-то в грудь отца Герта. — Убьём скорее друг друга.
— Видишь, — с укором на меня покосился Дагр, — как тяжело мне с ней было? — на оправдание смахивало. — Это самое ужасное — любить строптивую гордячку, кто даже по прошествии почти тридцати лет продолжает с тобой воевать.
— Теперь вы будете наедине, — усмехнулся, посочувствовав отцу. — И ты отыщешь к ней подход, без страха показаться стаи слабаком и размазнёй.
Теперь я точно знал. Отец всегда любил Герту, и был готов её терпеть несносный характер, но чего не мог себе позволить… чтобы она выказывала неповиновение при стае. Это бы уничтожило его репутацию, и сделало посмешищем. Волколаки не из тех, кто готовы показывать свою зависимость от самок… И я этого тоже дико страшился.
Зато сейчас, признав, что нет ничего страшного в ТАКОЙ зависимости и любви, я познал истинное счастье и стал свободным!
Теперь я обязан эту свободу подарить своей любимой и детям, которые должны родиться в новом мире, полном любви и понимания!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})КОНЕЦ
