Творения - Антоний Великий

(216) Вопрос. Мы должны разуметь только то, что написано, или это содержит в себе какой–то внутренний смысл — вопрос Петра и ответ Господа ему вопрошающему: «Сколько раз, если согрешит по отношению ко мне мой брат, отпущу ему? До семи ли раз?». На это Господь изобильно отвечал «Аминь, говорю тебе, не только до семи, но до седмижды семидесяти».

 Ответ. Хорошо и уместно, конечно, и на пользу обеим сторонам — и согрешающему, и прощающему. Первому — что он просит, [обещая этим] исправиться в том, в чем согрешил, а второму — что он виноват в тех же вещах, ибо нет никого без греха и вины, только единая вышевластвующая и несравниваемая Святая Троица во едином естестве. Ибо говорит богоносное слово Писания: «Кто похвалится, что у него чистое сердце? Или кто дерзнет рассматривать себя как чистого от греха?» Прежде Спасителя дивный Иов, незыблемый столп, когда его бил диавол, а он не слабел от страданий, не истощался, этот человек явным образом восклицает: «Никто не чист от греха». Даже если и один день живет он на земле, он проживает жизнь, а не из ложесн выходит жить. Но с возрастанием тела и завершением ума — начало Промысла о житии. Ибо Петр желал взять ключи Царствия Небесного и церковного устроения. Под ключами нужно понимать власть прощать грехи. Вместо ключа у нас есть язык, который отворяет небеса и затворяет. И при нас это — языком себе отворять или затворять небеса: первое — когда мы делаем достойное, а второе — когда делаем недостойное того, что изречено Богом. Тот, у кого надежда приять власть прощать грехи, спрашивает Господа: «Сколько раз, если согрешит по отношению ко мне мой брат, отпущу ему? До семи ли раз?» Почему он не ищет четного или круглого числа, а здесь спрашивает «до семи»? Думаю я, что он желал узнать тайну об убийце: удостоен ли будет прощения Крещением и покаянием тот, кто впал в семь грехов. Первый в мире убийца Каин осужден на столь великие мучения соответственно связанным с убийством грехами. Первый среди людей Каин сотворил зло — первый убил. Первый солгал Богу, когда Бог спрашивал о убитом. Первый доставил родителям плач и рыдыние, убив брата. Первый породил ненависть и ревность. Первый лукаво принес початки хлеба. Первый землю осквернил кровью, став посредником ее проклятия. Семь раз он был в убийственном действе — равночисленное мучение приносит божественный глас: безпло–дие и безхлебие земли, не принимающей при этом убийцу, стон и дрожь по всему телу… Подобает понимать, что мучение завершилось по этому числу. «Проклята земля от тебя» — первая мука. «Возделывай землю» — вторая. Он сопрягся с некоей неизреченной необходимостью, которая заставляла его страдать на земле и трудиться. И не позволит земле даровать от своего обилия — третье мучение — трудиться и от усилий не иметь никакого приплода. «Стенать и дрожать на земле» — к трем мукам Божие устроение прибавляет две: беспрестанное стенание и не отпускающую дрожь, так что нельзя доставить телу ни пищи, ни питья, чтобы правая рука не устала, ибо крепость руки убила брата: здоровьем надо искупать болезнь. Шестая мука, что он лишился дерзновения к Богу, а это страшная и тяжелая мука все выдерживать, когда Бог отвращается. В ней, рыдая, находясь в этом искушении, он просит смерти, которая бы избавила от бедствия, и она лучше, чем жить отверженным от Бога. И сказал: «Если отлучишь меня от земли», то есть не велишь при этом наслаждаться ее плодами, и «от лица Твоего скроюсь», раз земного, что служит потребностям, я лишился. «И когда Ты велишь, я не могу явиться, и пусть любой, кто меня встретит, меня убьет, лучше мне умереть, чем жить, жестоко мучимым». К нему Господь сказал: «Никак нет. Я поставил знак на тебе, чтобы тебя не убил никто из встречающихся тебе». Это седьмая мука — не удостоиться смерти, которая обращает в прах всякий позор и «славу», но продолжать жить в мучениях, будучи обличаемым знаком, что он есть начинатель злых среди людей. Ибо это самая тяжелая мука — позор среди наделенных даром разума и слова. Виновным суд Божий налагает запрет, когда говорит: «Воскреснут эти в жизнь вечную, а эти — в срам и похуление вечное». Так как убийца внес семь зол, то столькими же наказаниями был осужден. Знал Петр, что седьмой день назван почтенным Господним днем: Господь в этот день прекратил Свои дела. И не почему–либо другому, но именно поэтому закон почитает субботу, чтобы, в соответствии с названием *, отдыхать от трудов. И число семь особо выделяется и почитается иудеями. И в нем все численные установления. В нем день очищения. А седьмой год у них — в честь прощения. Шесть лет вспахивая землю и собирая урожай, учреждают на седьмой год, чтобы она отдыхала и была нетронутой, изобилуя самосевом хлеба. Раб, поработав семь лет, получал свободу, когда седьмой год заканчивался. Семьдесят лет пробыли иудеи пленниками в Вавилоне. Прибавляется и святой Христоносной нашей Церкви благодать седьмых. «Семь раз днем я восхвалил Тебя», — сказал Давид, божественный песнопевец. Днем он называет настоящий век (настоящую жизнь), восхваляя семь дней недельного круга. Исайя насчитывает семь духовных даров, и «семь очей Господних», что сказал и Соломон: «Премудрость создала себе храм и поддержала его семью столпами». Премудрость — это Христос, как объясняет божественный Павел, а дом — это небо и Церковь. Семь столпов — это ангельские чины. А в Церкви — те, кто вместе со Стефаном и Филиппом — семь диаконов апостольских. И опять же другой из святых сказал: «Семь раз праведник падет и встанет», — не иначе как покаянием. Седьмой от Адама Енох по преставлении не увидел смерти. Итак, его преставление указует, что мы сможем из тленного и временного жития [преставиться] в бессмертное житие Церкви, сохраненные от потопа бесов, как духовно понимаемый Ной, имея Христа кормчим. Седьмой после Ноя — Авраам; он принимает обрезание, отбрасывая плотное и тучное жизни. Седьмым после Авраама явился божественный законодатель Моисей: изменение жития, очищение от беззакония, возвращение благого Закона. Он даст дивный устав, чтобы на седьмой год почитать «субботу»: чтобы была свободна пахотная земля, чтобы должники были прощены от долгов, а рабы освобождены из рабства. Семьдесят седьмой от Адама рождается Христос, как свидетельствует божественный Лука по числу родов. И именно поэтому Священное Писание число прощения грехов дает по уставу семи; по седмицам продолжается и настоящее житие. Седьмой день совершен у Творца. Седмица, возвращаясь всегда к себе, несет отпущение грехов через покаяние — для тех, кто склоняется к исправлению (выпрямлению) и трезвению, дарованному от Бога. Мы об этом ленимся, но вскоре мы, отринувшись от весьма горшего, опять прикоснемся деланию добра. Омоем одежды и сердце от скверны, убежав от нее, чтобы не задохнуться, и взойдем к древнему возвышенному житию. Слух приклоним к Божией воле, забудем земное. И приобретем верховный град добродетели от любви. И на скрижалях сердца начертаем Божий Закон, став доской в руках Бога.

(217) Вопрос. Почему Петр, который, столько раз согрешив, получил прощение, сам не простил Ананию и Сапфиру, но одновременно словом умертвил обоих. И этот грех не сопоставим с клятвенным отречением. Тем более, что речь идет об утаивании своего золота, а не чужого. И даже если оно было чужое, то это нельзя приравнять: немного утаить из своего — или отвергнуться Бога.

 Ответ. Не бездумно к виновным применено верховное наказание — проразумея наставление, многим людям уврачующее страсти. Потому что тот человек Богу передал только одну часть золота, но уязвленный святокрадством, утаил [остальное]. А когда его спросили, то отрекся. И когда начал Петр сеять евангельские семена, то увидел только проросшие плевелы. И он искусно их сразу остановил: чтобы они, растя вместе с пшеницей, не задавили ее. И когда они не изменились к лучшему, о чем и вся горесть Симона, осудил их на смерть. Он уразумел Духом и ответил, что они не изменятся к лучшему. Они молились простить от стыда, но сердце их пело нестройно с устами. , Как сказал божественный песнопевец о Израиле: «И возлюбили устами своими, а языком своим солгали Ему: ибо сердце их не по прямому пути с Ним». И. не стали верными в Завете Его. Так и искусные во врачевании обычно делают: если кто до конца одержим (удерживается) неисцелимым страданием, то отрезают от руки или ноги палец, прежде чем повреждение не распространится на прочие члены. Так и дивный Моисей, когда увидел изначально, что принадлежащее Закону находится в небрежении, хотя и слаб был, приказал камнем побивать того, кто в субботу греховно собирает хворост. Так Бог повелел написать — преступление осуждаемо и о великом и о малом. Как сказал Господь: «Если кто выполнит и весь Закон, но согрешит об одном, то будет повинен всему». Не губит он всю [свою] добродетель, ибо так подобает думать тем, кто неправедно и плохо мыслит о Божием праведном суде, но думается, что повинен всему тот, кто отнимает что–то от добродетели.