ТенеСвет. Темное пророчество - Дорит Медвед

Мне нужно было броситься в бой и спасти то, что еще можно было спасти, – но сначала я собиралась снова найти отца. Я позволила ему сбежать, чтобы залечить собственные раны – но теперь, увидев, как мало наших солдат еще держатся на ногах, готова была снова встретиться с ним лицом к лицу. Возможно, трансакийцы выбросят белый флаг, когда увидят смерть своего предводителя.

Я лихорадочно оглядывалась по сторонам. Ну, где же ты?..

Наконец я обнаружила Авана – и лишь в этот момент полностью осознала всю меру своей ошибки, всю судьбоносность своих родственных колебаний.

Отец стоял в паре десятков ярдов от меня – с мечом, занесенным над моей матерью.

Мать распростерлась перед ним на траве, умоляюще подняв руки. Она что-то шептала – видимо, просила пощады. Вокруг лежали трупы ее телохранителей.

Я не могла пошевелиться, не могла даже вскрикнуть. Окаменев, я стояла и взирала на происходящее. Впрочем, даже если бы я рванулась к ней, то никак не успела бы добраться до нее вовремя.

Я не могла спасти собственную мать. Теперь было уже слишком поздно.

Аван что-то говорил ей, но находился слишком далеко от меня, и я не разбирала слов. Мне еще удалось увидеть злобную ухмылку на его лице и безумие в его глазах, прежде чем он вонзил свой меч прямо в сердце моей матери. Королевы Лунарии. Прямого потомка Богини Света.

Последний пронзительный крик сорвался с ее губ. Яркий свет ее глаз погас, словно догоревшая свеча.

Что-то сломалось во мне.

Это я несла ответственность за произошедшее. Если бы я наказала Авана раньше, моя мать осталась бы жива, как и ее телохранители.

Я была трусихой. Глупой, слабой трусихой. Мать погибла из-за моей трусости.

Аван, казалось, тоже лишь сейчас осознал, что наделал. Меч скользнул на траву, и король, словно не веря собственным глазам, посмотрел на свои дрожавшие руки. Там, где раньше я читала на его лице лютую ненависть, дикое безумие и отчаянное желание мести, теперь осталась одна лишь боль. Упав на колени рядом с моей матерью, он прижал руки к кровоточащей ране прямо над ее сердцем.

Теперь он раз за разом, как заклинание, произносил ее имя. Я могла прочитать это по его губам.

– Сайя! – всхлипывал грозный король Трансаки. – Сайя! Сайя!

Как будто это ее вернет!..

Аван, казалось, и сам понял наконец безнадежность своих попыток – и оторвал руки от тела матери. Они были залиты кровью. Все еще не в силах пошевелиться, я смотрела, как он наклонился и в последний раз поцеловал мою мать в губы.

Все тщательно выстраиваемое годами равнодушие Авана исчезло. Остались лишь боль, пустота и любовь. Хотя он все эти годы думал, что похоронил свои чувства под испепеляющей жаждой мести, они никогда не исчезали полностью. В конце концов, он продолжал любить мою мать все это время.

«Вот почему мне с такой легкостью удалось вывести его из себя, – отрешенно подумала я. – Неужели он сорвался именно после этого?..»

А теперь мать была мертва. Он убил ее.

Стрела, почти бесшумно прошипев в воздухе, пронзила сердце отца. Аван умер, не произнеся ни звука. С широко раскрытыми от ужаса глазами он рухнул на землю рядом с моей матерью. Когда смерть – наконец-то!.. – нашла его, его рука сжимала ее руку.

Я не знала, что чувствую. Облегчение? Печаль? Ужас? Наверное, жуткую смесь всех этих чувств.

Я не могла оторвать глаз от мертвых тел своих родителей. Этот трагически-абсурдный образ подходил скорее монументальному полотну, нежели ужасному полю битвы. Два трупа с переплетенными руками, из сердец которых вытекала кровь. Мертвые монархи, потухшие в своем сиянии, потерянные для этой жизни, словно их никогда и не было на свете.

Два некогда любивших друг друга сердца. Два смертельных врага. Король и королева.

Тесса стояла на небольшом возвышении в нескольких ярдах от меня. Ее лук все еще был поднят. Лицо ее было искажено гримасой неизбывной ненависти. На нем не было ни малейшего следа того отчаяния, которое я испытывала сама – и которого ожидала и от нее.

Эта битва изменила каждого из ее участников и участниц.

Внезапно я осознала, что сестра моя здесь и сейчас перестала быть той высокомерной девушкой, которой была раньше.

Тесса превратилась в воительницу.

И в прирожденную королеву.

* * *

Мне хотелось подбежать к матери, отдать ей последнюю дань, а потом как следует оплакать ее – но у меня не было на это времени. Надо было помочь друзьям – если они вообще еще живы.

В отчаянии я снова огляделась по сторонам. Битва продолжалась в нескольких ярдах от меня. Между вражескими солдатами мне удалось различить Астру и Леннокса. Они переходили от одного трансакийского солдата к другому, словно два ангела смерти; их клинки были залиты кровью.

Я собиралась было броситься к ним, но меня остановила раненая нога. Жгучая боль пронзила все мое тело, когда я попыталась сдвинуться с места. Яростно выругавшись, я перенесла вес на другую ногу.

– Держи! – внезапно сказал кто-то рядом со мной. Тесса протянула мне повязку. Я прижала ткань к ране, и повязка сразу набухла алой кровью. Сестра сняла с себя пояс и обвязала им мою ногу. Она перетянула ее так сильно, что я закричала от боли – но это хотя бы остановило кровотечение.

Я благодарно кивнула ей и уже открыла рот, чтобы заговорить с ней о смерти матери – но Тесса с высоко поднятым луком уже двинулась к нашим врагам. Я последовала за нею. Теперь, даже при ужасной боли в ноге, я более или менее могла передвигаться.

Медленно приближаясь к солдатам, я постоянно искала глазами Леандера и Люсифера. Ни малейшего следа ни того, ни другого! Я крепко выругалась. Разве я не поклялась себе, что не спущу с обоих глаз?

Времени на тяжелые мысли не осталось, потому что в следующий момент меня с поднятым мечом атаковал вражеский солдат. Приготовившись к бою, я крепко уперлась пятками в землю и подняла собственный меч в ожидании удара.

Удара не последовало. Солдат внезапно застыл.

Мужчина недоуменно смотрел на меня. Он все еще мог гримасничать, но тело его словно оцепенело. Он поднял свой меч, готовый ударить меня – и на замахе превратился в камень, словно какая-то невидимая сила поработила его разум и заставила его остановиться.

Я знала только одного человека, способного на такое.

В этот момент я краем глаза заметила движение. Юноша с черными волосами и в темной одежде упал на землю на некотором расстоянии от меня. Меч с потускневшим лезвием выскользнул из его руки.

Забыты были обездвиженный солдат и раненая нога. В голове моей эхом отзывалась одна лишь мысль.

Люсифер, Люсифер, Люсифер…

Я проковыляла мимо внезапно застывших вражеских солдат и мимо озадаченных лунарийцев и сатандрийцев. Они не находились под влиянием Люсифера.

Люсифер! Да где же ты?.. Где? Где?

Вот он! Мой друг свернулся калачиком на земле между двумя солдатами, в которых я смутно распознала Астру и Леннокса. За исключением нескольких царапин он казался невредимым, но все его тело было напряжено. По вискам стекал пот, лицо искривилось в напряженной гримасе, а глубокие черные глаза широко распахнулись. Пальцами он отчаянно впивался в землю.

Грубо оттолкнув Астру и Леннокса, я упала на колени рядом со своим другом и осторожно ощупала его лицо. Хотя он и был покрыт потом, кожа его была ледяной.

– Люсифер, ты меня слышишь? – в отчаянии спросила я. Его веки в любой момент могли закрыться.

– Тара, – еле слышно выдохнул он. Должно быть, ему стоило невероятных сил управлять всеми вражескими солдатами. Таких сил не было ни у кого из людей, даже у него самого. Это было за пределами его возможностей.

– Прекрати! – умоляла я. – Оставь солдат в покое! Мы найдем другой выход.

Конечно, он обездвижил солдат, чтобы у нас появился шанс. Без его подвига мы неизбежно проиграем битву, ведь трансакийцев было слишком много. Но если Люсифер рисковал ради этого