Зеркальное отражение - Том Клэнси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судя по всему, Скуайрс собирался поднять русского на борт, и пилот, совершенно естественно, был этим обеспокоен. Роджерс поймал себя на том, что его промокшая насквозь от пота рубашка прилипла к спине.
Снова заговорил Хонда:
– Пилот беспокоится по поводу лишних двухсот фунтов груза, а также по поводу того, сколько времени потребуется, чтобы поднять всех на борт. Но если он откажется, его будет ждать бунт.
– Рядовой, – решительно произнес Роджерс, – теперь главный у вас пилот, и он должен заботиться также и об экипаже вертолета. Это понятно?
– Понятно, сэр.
Эти слова дались Роджерсу с огромным трудом, и Худ пожал генералу руку, выражая свою поддержку.
– Тело русского показалось из кабины, – продолжал Хонда. – Он ведет себя как мертвый груз.
– Но он жив?
– Да, сэр. У него шевелятся руки и голова.
Снова наступило молчание. Роджерс и Худ переглянулись; прерванный отпуск и споры по поводу того, кто главный, остались позади, в эти минуты их объединило общее мучительное ожидание.
– Теперь я вижу подполковника Скуайрса, – снова заговорил Хонда. – Он высунулся из окна и держит русского за воротник. Он делает знаки – показывает на состав и проводит пальцем по горлу.
– Скуайрс хочет сказать, что состав потерял управление, – сказал Роджерс. – Так?
– Мы тоже полагаем, что командир показывает именно это, – подтвердил Хонда. – Подождите немного, сэр. Сейчас мы зайдем над составом, а затем, думаю... да, сэр.
– В чем дело, рядовой?
С нарастающим волнением Иси Хонда произнес:
– Сэр, пилот приказал нам спустить лестницу. У нас будет восемьдесят секунд на то, чтобы поднять ребят.
Роджерс наконец смог сделать задержанный выдох. Жадно глотая кислород, он смотрел на часы на экране компьютера, ведущие неумолимый отсчет.
Глава 72
Вторник, 23.57, неподалеку от Хабаровска
"Москит" скользнул над составом перезрелой дождевой тучей, черной, зловещей и бесшумной. Скуайрс проследил взглядом за тем, как вертолет пролетел над паровозом и тендером, остановился, развернулся на 180 градусов и медленно пополз назад.
Вниз быстро опустилась веревочная лестница, и по ней на несколько ступенек спустилась Сондра Де-Вонн. Крепко держась одной рукой, она нагнулась, протягивая другую руку вниз, готовая помочь.
– Поднимайтесь! – крикнула молодая женщина.
– Ньюмайер! – заорал Скуайрс, перекрывая рев двигателя.
– Я здесь, сэр.
– Отпусти русского и поднимай Грея. Затем поднимайся сам.
Ньюмайер подчинился без колебаний. Подобно всем бойцам сил специального назначения, "бомбардиры" обучены в критических ситуациях выполнять приказы беспрекословно, не раздумывая, даже если эти приказы идут вразрез с их мыслями и чувствами. Впоследствии, когда все останется позади, Ньюмайер будет снова и снова переживать всю процедуру эвакуации, ночью в постели, во время занятий, в беседах с психологом Лиз Гордон. Сейчас же он поступил так, как приказал подполковник Скуайрс.
Отпустив русского, Ньюмайер подставил плечо сержанту Грею и поднялся на ноги. Вертолет завис прямо над ними; пилот опустился еще на один аут, чтобы нижняя ступенька лестницы оказалась на одном уровне с коленями Ньюмайера.
Поставив ногу на вторую ступеньку, рядовой медленно полез вверх. Как только он поднялся достаточно высоко, Сондра и рядовой Папшоу, протянув руки, подхватили Грея и затащили его в вертолет.
Еще когда Папшоу помогал сержанту забраться внутрь, Сондра уже протянула руку Ньюмайеру. Ее взгляд при этом не отрывался от подполковника Скуайрса.
– Тридцать секунд! – окликнул их второй пилот Йовино.
– Сэр! – крикнула молодая женщина Скуайрсу, который пытался взвалить на себя Никиту. – Полуминутная готовность!
– Двадцать пять! – крикнул Йовино.
Отпустив волосы русского, Скуайрс взвалил его на плечо, а сам уселся на край окна и начал подниматься на ноги. Но тут Никита, очнувшись, оттолкнул его, пытаясь залезть обратно в кабину.
– Двадцать секунд!
– Черт бы тебя побрал! – прошипел Скуайрс, хватая за воротник Никиту, сползшего в кабину.
Обвив ручку двери, Никита намертво вцепился в нее.
– Пятнадцать!
В голосе Сондры прозвучало напряжение, отразившееся у нее на лице.
– Господин подполковник, осталось пятнадцать секунд!
Стоя в окне, Скуайрс дал вертолету знак зайти сбоку.
"Москит" сместился вправо, и пилот чуть опустился, так что лестница оказалась на одном уровне со Скуайрсом. Подполковник знаком показал спуститься еще чуть ниже.
– Десять секунд!
Освободив воротник Никиты, Скуайрс левой рукой ухватился за крышу кабины, а правой достал из кобуры "беретту", прицелился Никите в плечо и выстрелил. Взвыв от боли, русский выпустил рукоятку и свалился на пол кабины.
Скуайрс прыгнул следом за ним.
– Нет! – крикнула Сондра, начиная спускаться вниз.
Ньюмайер последовал за ней.
– Пять секунд! – прокричал Йовино.
– Подождите! – обернувшись, с мольбой крикнула Сондра.
Веревочная лестница висела прямо напротив окна кабины. Кряхтя и ругаясь, Скуайрс выпихнул обмякшего Никиту из окна. Сондра и Ньюмайер, ухватив бесчувственного русского офицера за полушубок, выдернули его из кабины.
Пилот ждал. Папшоу, свесившись из люка, помог Ньюмайеру затащить русского вверх.
Подполковник Скуайрс шатаясь подошел к окну. Как только у нее освободились руки, Сондра потянулась к нему.
В этот момент взорвался первый товарный вагон, а через мгновение следом за ним – второй. Ударная волна заставила паровоз подскочить вверх, задирая зад. Отцепившийся при этом тендер, встав на дыбы и рассыпая уголь, завалился набок. Паровоз опустился на землю, но уже мимо рельсов.
– Подполковник Скуайрс! – крикнула Сондра, увидев, как он отлетел внутрь кабины.
Пилот Карс резко дернул вертолет вверх, уводя его от взрыва.
– Командир, мы еще не закончили!
Но пилот быстро набирал высоту и уходил на север, спасаясь от разлетающихся во все стороны обломков.
– Возвращайся назад! – дрогнувшим голосом крикнул Ньюмайер.
В глазах Сондры отражались беснующиеся огненные шары. Она смотрела на то, как сошедший с рельсов паровоз несется вперед, отрываясь от взрывов, высекая колесами искры.
– Подполковник остался там! – стиснув зубы, прошептала молодая женщина. – Мы должны вернуться!
Однако в этот момент изуродованный взрывом мост рухнул. Его падение казалось чем-то сюрреалистическим, словно происходящим в замедленной съемке. Ощущение действительности вернулось только тогда, когда взорвался паровой котел. Обломки паровоза разлетелись вверх, вниз и в стороны – черная шрапнель, порожденная багрово-оранжевым огненным шаром. А затем все – рельсы, шпалы, искалеченный состав и преследующие его ленты пламени – полетело на дно ущелья.
"Москит" стремительно рассекал морозный воздух, и языки огня позади быстро превращались в маленькие искорки.
– Нет... – снова и снова повторяла Сондра.
Сильные руки, протянувшись вниз, схватили ее за плечи.
– Нам нужно убрать лестницу! – крикнул Йовино.
Ньюмайер посмотрел на молодую женщину.
– Поднимайся назад, – крикнул он, перекрывая вой ветра. – Пожалуйста!
Сондра с помощью Ньюмайера и Папшоу поднялась на борт вертолета. Как только она оказалась внутри, Хонда убрал лестницу и закрыл люк.
С лицом человека, замыслившего покончить с собой, Папшоу взял аптечку первой помощи и начал обрабатывать рану Грея. Затем он перешел к русскому. Гнетущая тишина в кабине "Москита" нарушалась только стонами молодого российского офицера.
– Он же был совсем рядом, – наконец пробормотала Сондра. – Еще бы всего несколько секунд, больше не надо...
– Пилот сделал все возможное, – сказал Ньюмайер. – Всему виной стал взрыв.
– Нет, – с жаром возразила Сондра, – это я виновата в гибели подполковника.
– Неправда, – попытался успокоить ее Ньюмайер. – Ты сделала все возможное.
– Я должна была сделать то, что подсказывало мне сердце, – отрезала она. – Пристрелить этого ублюдка, которого пытался спасти командир! Нам удалось уменьшить полетный вес, доведя его до нормы, – с горечью промолвила она, переводя остекленевший взор на русского. – И, будь моя воля, я бы уменьшила его еще больше! – Затем, словно испугавшись собственной бесчеловечности, она прошептала: – О, господи, ну почему? – и отвернулась.
Сидящий рядом с ней Ньюмайер тихо плакал в рукав куртки. Папшоу перебинтовывал Никите руку и ногу, настолько аккуратно и нежно, насколько позволяло ему чувство сострадания, только что прошедшее суровое испытание.
Глава 73
Вторник, 09.10, Вашингтон
Иси Хонда говорил медленно, с трудом. Каждое его слово тяжелым камнем падало на сердце Роджерса.
– Ньюмайер и сержант Грей подняты из кабины паровоза, – давясь слезами, сказал он. – Вместе с раненым русским офицером. Мы... мы не смогли спасти подполковника Скуайрса. Он остался...
