Новый Король Галактики - Сергей Аркадьевич Фрумкин

ничью историю, не нарушать ничьего менталитета…» больше не актуально — как говорят у вас на Земле: «не до жиру, быть бы живу!». Короче говоря, мне заявили: «делай что хочешь, выпутывайся, как можешь, никаких запретов, никаких ограничений! Если завяжутся открытые военные действия, вызывай помощь, но что бы через двое суток вас там не было!!!» Правда, так сказал Кам-тэн, и все это очень утрировано и преувеличено. Естественно, если мы с тобой развернем «открытые военные действия», нас по головке не погладят…

— Велт! — Сергей не мог слушать так долго. — Ты хочешь сказать, что можно делать все, что захочется?

— Нет, конечно. Но — во-первых: все очень серьезно. Во-вторых: у нас очень мало времени. В-третьих: я делаю гигантскую, невероятно большую глупость, что слушаю тебя, а не командование, и лезу за какой-то Короной в жерло какой-то космической пушки. И в-четвертых: раз уж я это делаю, раз я решился приземлиться прямо в центре острова на глазах у всех этих Хранителей, раз уж у меня в руках поляризатор, а не игрушечный дротик, то давай попробуем наплевать на все течения Ворга и перестанем церемониться со всякими Герцогами, Тиморами…

— С Тимором и не придется — опять перебил Сергей. — Тимор мертв.

— Неужели? Кто его убил?

— Я… То есть Герцог.

Велт понимающе усмехнулся.

— Это я и имел в виду… Вперед, напарник! — он навел дула поляризатора на каменные плиты с той стороны, где раньше располагался вход в строение. В воздухе появилась вибрация, ощущаемая кончиками пальцев даже через перчатки скафандра; стена слой за слоем осыпалась мельчайшей летучей пылью. Через какое-то мгновение в ней зияла здоровенная дыра.

Сергей невольно поморщился.

— В чем дело? — не понял Велт.

— Точно так же Герцог уничтожил обожженных лестелем легионеров. Только он сделал это не поляризатором, а взглядом!

Велт искоса посмотрел на землянина и что-то несуразное пробормотал себе под нос, предварительно отключив мысленную связь.

В грузовом отсеке катера они взяли продолговатые металлические ранцы. Повесив их на спину и вновь отправив катер в море, десантники вернулись к спиральной лестнице в темноте здания. Щелкнув переключателями на ранцах, они отрегулировали гравитацию и попрыгали с лестницы в темную бездну. Ближе к земле увеличили уже антигравитацию, чтобы сбавить скорость. Полет продолжался секунд тридцать — тридцать секунд сумасшедшего падения в колодце из ступеней. Если бы ранцы не притягивались к земле сильнее, чем их владельцы, то есть центр тяжести размещался не на спине десантников, им пришлось бы еще изрядно потрудиться, балансируя, чтобы не удариться о края колодца или вообще не вылететь на ступени и разбиться в лепешку — а так основной задачей стало не потерять сознание и вовремя выключить притяжение, плавно сбросив его до нуля — тоже достаточно сложная задача для тех, кто решает ее в первый раз в жизни, спиной вниз да еще в темноте…

Внизу, под лестницей, открывалось широкое пространство, протяженностью напоминающее туннель. Этот туннель дугой уходил в даль.

Над полом клубился туман, светящийся голубоватым светом. Через две минуты ходьбы через него, и скафандры до пояса засверкали голубым огнем.

Велт согнулся, разглядывая вещество, густо покрывшее ткань скафандра.

— Герцог не шутил, — хмуро заметил десантник. — Без скафандров мы бы тут не долго протянули. Вокруг не туман — это скопление фосфоресцирующих микроорганизмов — каких-то мелких энергетических вампиренышей.

— Откуда ты знаешь?

— Увеличь изображение в сто тридцать раз — сам увидишь. Того и гляди, что эти твари растворят металлоткань!

Туннель постепенно сузился и стал заметно закругляться. Затем он разветвился, пересек три других туннеля, еще раз разветвился, и так все время. В конце концов, десантники уткнулись в тупик.

— Лабиринт, — констатировал Велт. — Точно такой же, как наверху. Два нуль в пользу Герцога…

Теперь, когда они поняли, что коридоры расположены специально, чтобы запутать непосвященного, десантники пошли, опираясь исключительно на интуицию. Когда между ними возникал спор — Сергей хотел отправиться в одну сторону, а Велт в другую — то сходились на выборе землянина. Больше двух часов они блуждали по узким коридорам и широченным туннелям, по несколько раз оказываясь на одном и том же месте. Под ногами клубился светящийся туман, а стены и пол отражались только на эхолокаторе.

— Мне все это надоело, — признался Велт, когда очередной коридор закончился тупиком. — Куда нам, как ты думаешь, теперь двигаться?

Сергей со злости заехал кулаком по стене.

— Наверняка прямо! Какого черта…

— Что, интуиция, да? Мы сейчас в самом центре лабиринта — все туннели ведут к одному месту и оканчиваются тупиками… Кому пришло в голову строить такое бестолковое сооружение?

— Готов поспорить, что Герцог этой дорогой не ходит.

— Отойди-ка, — Велт навел на стену дула поляризатора. — Говоришь, стены тут быть не должно? — Оружие беззвучно заработало. С шипением и треском стена, толщиной метров в пять, наконец рухнула, образовав гору пыли. За ней эхолокаторы угадывали пустое пространство. Не думая долго, десантники шагнули в проем и едва удержались, чтобы не упасть.

— Смотри! — они находились на краю вертикального, круглого туннеля, диаметром около сотни метров. Это в его стены упирались коридоры лабиринта. Глубина туннеля выходила за пределы фантазии — звук вообще не возвращался. Зато выше, где-то на трехкилометровой высоте, угадывались неясные очертания горизонтальной плоскости.

— Кому понадобилась такая архитектура? — пожал плечами Велт. — Нам куда?

— Наверное, наверх.

— Тогда включай ранец… — Велт потянулся к переключателю.

— Стой! — Сергей нервно огляделся. — У тебя нет ощущения, что мы на волосок от смерти?

Десантник прислушался к себе.

— Нет, нету.

— Такое чувство, что на нас со всех сторон смотрят.

— Вообще-то, мне тоже не по себе… Что так и будем стоять и ждать?

Они включили антигравитацию и медленно поплыли вверх, придерживаясь в вертикальном положении, касаясь пальцами стен. Едва поднявшись на несколько метров, оба переглянулись — и у одного и у другого зрачки глаз расширились от смутной тревоги. С каждым метром выше чувство страха усиливалось. Волосы на голове встали дыбом, ладони вспотели, внутри все сжалось.

Сергей не мог сказать, чего боится — пугала бездна внизу, откуда не возвращается не только свет, но и звук, пугала мысль, что антигравитаторы могут неожиданно выйти из строя; мучило предчувствие, что обратной дороги уже не будет; он трепетал от мысли, что все в пустую, что Лита уже несколько часов, как мертва; он дрожал от воспоминания о пронзительном взгляде Герцога и от мысли, что одного желания этого человека достаточно, чтобы расправиться и с ним, и с Литой, и с Велтом. У него было чувство, что он маленький, слабый, глупый, наивный. Чем больше Сергей прислушивался к