Теория Большого взрыва. Самая полная история создания культового сериала - Джессика Рэдлофф

его взгляда. Как ни посмотрю, так думаю: «Господи, он знает обо мне то, что я никогда не узнаю, потому что он очень умный». Это был один из самых замечательных дней в моей жизни, конца которого я ждал с нетерпением. Просто хотел, чтобы все закончилось, понимаете? Было здорово, когда он приезжал на съемки, потому что я мог как-то разделять внимание, тогда как на съемках в университете я был единственным актером. Все думал: «Господи, господи, хватит на меня смотреть, люди, перестаньте пялиться на меня!» А еще мне надо было хлопнуться в обморок возле кресла Хокинга, и я понятия не имел, когда вставать. Думаю, полежу на полу, потом попрошу кого-нибудь помочь. Безумно рад, что мы сняли эту сцену, но тогда был напуган до усрачки. Спрашивается почему? Понятия не имею. Такая вот глупость. (Смеется.)

Чак Лорри. Честно говоря, мы были очень благодарны, что он согласился. И ему так понравилось, что в понедельник нам позвонили и сказали, что профессор Хокинг приедет на площадку потусить. Представляете, он просто приехал потусить! Ему хотелось посмотреть репетицию. И он провел с нами весь день.

Профессор Стивен Хокинг со своими фанатами (то есть с коллегами). Снизу вверх по часовой стрелке: Джонни Галэки, Чак Лорри, Стив Моларо, Кэрол Энн Сьюзи, Мелисса Рауш, Кунал Нэйэр, Марк Сендровски, Джим Парсонс, Саймон Хелберг, Майим Биалик и Билл Прэйди. Фотография любезно предоставлена Никки Лорри

Марк Сендровски. У нас была «скорая» наготове, потому что здоровье его оставляло желать лучшего. Мы даже не знали, выдержит ли он перелет из Англии. Пришлось написать вариант серии без него, но, к счастью, все получилось. Когда он приехал к нам на репетицию, Саймон как раз пародировал его. Саймон такой – о господи! Закончил сцену, повернулся к профессору Хокингу и говорит: «Простите, пожалуйста! Меня заставили!» И все засмеялись. Но потом мы услышали сигнал от его кресла и увидели, как подошли его помощники что-то там проверить. Мы, конечно, напряглись. Первая моя мысль была: «Господи, Саймон, ты убил Стивена Хокинга!» Но помощник заверил нас в том, что профессор смеялся! Он мог переговариваться только через сенсор на щеке, связанный с очками, а сигнал звучал, когда он смеялся. Мы выдохнули. Ему очень понравилось смотреть из-за кулис за нашим миром и за тем, как делается сериал. До сих пор поверить не могу.

Профессор Хокинг без стеснений выражал свою любовь к актерам и сериалу. Однажды он написал на своей странице в Facebook: «Если и есть люди, способные понять мою „Теорию всего“, так это точно ребята из „Теории Большого взрыва“».

Саймон Хелберг. Даже сейчас, думая об этом, мне не верится, что такое было. Совсем не верится. Вполне логично, учитывая, что в нашем сериале есть персонажи, которые боготворили его или пародировали, поэтому тут у меня вопросов нет. Но перспектива находиться вместе с ним в одном пространстве казалась мне абсолютно немыслимой. Представьте, что вы смотрите на снимок, на котором Альберт Эйнштейн стоит возле доски, и думаете: это настоящий Альберт Эйнштейн преподает студентам?! Некоторые люди существуют только на фотографиях и в документальных фильмах, и трудно представить, как они занимаются чем-то еще. Но вот Стивен Хокинг у нас в павильоне, смотрит на прогон серии, фотографируется со всеми. Это был сон, не иначе.

Стив Моларо. Он присутствовал лично с нами лишь однажды – летать в Лос-Анджелес для каждого эфира было невозможно. Когда он общался с героями по FaceTime, мы задействовали эти кадры несколько раз, меняя ему одежду. Но мы всегда отправляли ему сценарии в Лондон, он записывал свой голос и присылал нам.

Присутствие в сериале столь именитой фигуры научного сообщества, как профессор Хокинг, имело неожиданный, но приятный побочный эффект.

Чак Лорри. Такое нельзя спрогнозировать. Никак. Спустя два-три года после начала сериала мы заметили, что «Теория…» влияет на выбор профессии детей. Стало очень круто идти в области STEM[70] потому что это так же круто смотрелось по телевизору.

Казалось бы, участие самого известного физика-теоретика всех времен в этом и без того выдающемся сезоне достаточно. Но к финалу продюсеры решили поднять планку еще выше и отправить Говарда в космос. Они работали с NASA и настоящим космонавтом Майком Массимино, чтобы снять полет максимально реалистично, но уже в 6-м сезоне. Сначала надо было спланировать свадьбу Бернадетт и Говарда.

Стив Холланд. Идея их свадьбы в «Отражении обратного отсчета» появилась на свет благодаря тому, что мы решили отправить Говарда в космос. Чак придумал снять весь эпизод в виде флешбэка: мы наблюдаем, как ракета готовится к взлету, и узнаем, что было ранее. Когда он это запитчил, я подумал: «Как такое провернуть?» Мысль казалась очень неудачной. Разумеется, ее воплощение получилось прекрасным. Серия удалась отчасти потому, что мы приложили все усилия, чтобы она была аутентичная. Нас консультировал Майк Массимино, настоящий космонавт, и в итоге его взяли в сериал на роль одного из членов экипажа. Поскольку Говард отправлялся в космос, их свадебные планы с Бернадетт были расстроены, и пришлось придумывать что-то в последний момент. А потом Моларо увидел фотки людей, которые устраивали свадьбы, аккурат когда спутник Google Earth пролетал над ними, и нам показалось, что это хорошая идея для свадьбы. Вот так идеальной локацией стала крыша. Это позволило нам спрятать от зрителей миссис Воловиц, которая сидела с другой стороны. Однако, когда мы показываем фотографию Google Earth, ее наконец-то видно.

Еще одна душевная сцена, помимо самой свадьбы, которая показана в самом конце, когда друзья сидят возле телевизора в квартире Шелдона и Леонарда и наблюдают за запуском ракеты. Пока Говард орет благим матом внутри космического корабля, его супруга вместе с друзьями с изумлением наблюдают за его стартом и надеются, что все пройдет успешно. Это настолько пронзительная сцена, что Лорри даже отошел от своих привычных саркастичных карточек тщеславия и написал в более задумчивом и эмоциональном тоне.

CHUCK LORRE PRODUCTIONS, #389

Может, вам покажется это глупым, но, когда мы написали последнюю сцену серии, я едва не заплакал. То же самое случилось во время репетиции. А затем – когда мы снимали серию в студии с живой аудиторией. И снова – когда смотрели финальную версию в монтажной. Уж не знаю почему, но есть нечто первозданное, нечто очень человеческое в том, как персонажи, сами того не осознавая, держатся