Современный кенийский детектив - Хилари Нгвено

— Согласен, — поддержал меня инспектор. — Тем более что давно охота выпить — самую малость, конечно, — иначе не услежу за чем-нибудь важным в "Санглории".

— Никто пока на вас внимания не обратил?

— Нет, пока что все идет нормально. В Момбасе никому нет дела до других. Каждый думает лишь о том, как бы развлечься, провести время.

— Вот и хорошо. В другом месте, где-нибудь в глуши, к нам бы отнеслись настороженно.

— Послушайте, мне кое-что удалось выяснить.

— Если это не очень срочно, оставим до гостиницы.

Мы вернулись в "Манор", заняли столик на веранде, заказали пива, и почти сразу же появился сержант Мачария.

— Неудача, босс, — пожаловался он. — Я повсюду следовал за управляющим, но ничего подозрительного не заметил. Он дважды отлучался из "Санглории" — в обеденный перерыв и после пяти часов. Оба раза ездил к себе домой, в район Мбарики. Живет он как будто бы один, я дежурил там до восьми, пока он снова не вернулся в "Санглорию".

— Не вешайте носа! — сказал я сержанту с улыбкой. — В нашей работе нужно терпение. Не сегодня, так завтра. Прикрепили к его машине "маячок"?

— Да, работает отлично. Я ловлю сигналы даже на расстоянии двух миль. Теперь-то уж его не потеряю. Видели бы, как я ставил эту штуковину на его машину. Сделал вид, что поскользнулся и упал, потом поднялся, держась за бампер, и прилепил магнитную коробочку к металлу.

— Как думаешь, когда отвалится? — спросил инспектор Мбуви.

— Если управляющий будет ездить по асфальту, не скоро.

— Ну, инспектор, выкладывайте, что там у вас?

— Ничего особенного. Управляющий позавтракал в общем зале, а в восемь тридцать поднялся к себе в кабинет.

— Мы слышали, как он вошел, — кивнул я. — Это есть на пленке.

— И все, что было потом, тоже записалось. Кто-то забронировал по телефону номера для прибывающих туристов, в субботу ожидается большой заезд. Около двенадцати он говорил с дежурным администратором, потом в баре проверял запасы спиртного. Вернувшись к себе, по телефону ругался с чиновниками в городском совете из-за перебоев в подаче воды. Потом звонил в Найроби, говорил с кем-то про какой-то "икс", похоже, так они обозначили партию наркотиков.

— Завтра узнаем, что это за "икс", — сказал я мрачно.

— Пообедал раньше обычного в гостинице и поехал куда-то.

— Прямо домой, — уточнил сержант. — Я видел, как он, сидя на веранде, потягивал темноватую жидкость. Конечно, спиртное.

— Без четверти три он вернулся и пробыл в своем кабинете до пяти.

— Он и сейчас в "Санглории", — сказал сержант, — болтает с постояльцами.

— Вот что мы завтра сделаем. Инспектор продолжит наблюдение в "Санглории", а сержант поедет за управляющим, когда он покинет гостиницу. У нас налажена радиосвязь между машинами?

— Это легко устроить, — подтвердил сержант. — Наши рации действуют в радиусе триста миль.

— А можно обеспечить связь с катером? Их передатчик работает на другой частоте.

— Я съезжу в порт утром, быстро установлю на катере нашу рацию и сразу же вернусь в гостиницу.

— Идет! Я предупрежу местных коллег. Контрабандисты стыкуются с "Палмуотером" в семь тридцать. Инспектор, заедете за мной в два часа, поплывем в Малинди вместе с полицейскими из порта. Мы знаем, где судно бросит якорь, и будем неподалеку. Наша задача — помешать передаче груза и захватить контрабандистов с поличным.

— Не оборачивайтесь, сэр, — шепнул инспектор, — два господина за соседним столиком пялят на нас глаза.

У меня от волнения мурашки побежали.

— Под каким углом? — спросил я ровным голосом, ценой больших усилий сохраняя внешнее спокойствие.

— Сто десять градусов.

— Хорошо. Продолжаем говорить как ни в чем не бывало, — велел я, а сам медленно повернул голову и увидел двух белых мужчин, обоим было за тридцать. Один — в черном свитере с высоким воротом, глаза как у мертвой ящерицы. Его приятель — в рубашке цвета хаки с короткими рукавами, тоже не слишком миловиден. Наши взоры встретились, я не спешил отвести глаза.

— Действительно, интересуются нами, — шепнул я своим помощникам. — Либо "голубые" придурки, либо подосланы синдикатом, чтобы дать нам понять: мы обнаружены. Пойдем отсюда. Оружие, надеюсь, у всех при себе?

Расплатившись за пиво, мы разъехались по своим гостиницам: спали в ту ночь чутко, с пистолетами под подушкой.

Глава восьмая

— Орел-III вызывает Орла-I! — громко заквохтало радио, меня точно локтем ткнули в бок. — Орел-I, ответьте Орлу-III.

Я потянулся за микрофоном, убавил громкость и потом ответил:

— Орел-III, слышу вас отлично, пожалейте мои барабанные перепонки!

— Извините, сэр. — Он тоже убавил громкость. — Управляющий только что выехал из гостиницы, я еду за ним. Проехали мост через Ньяли, сейчас поравнялись с клубом "Бахарини". С ним в машине — тот, в черном свитере, что пялил на нас глаза за ужином, а на заднем сиденье — разодетая в пух и прах черная дама, она говорит на кикуйю, я слышал ее разговор со швейцаром в гостинице.

— Молодец! — похвалил я сержанта. — Как "маячок"?

— Замечательная штука, сэр, работает безотказно.

— Отлично! Езжайте за ними и почаще выходите на связь.

— Слушаюсь, сэр!..

Мои часы показывали десять минут пятого. Мы уже были в море. Я находился на мостике вместе с капитаном, он принадлежал к народности гирима. Мне стоило немалых трудов убедить его снять полицейскую форму и надеть штатский костюм. В конце концов он внял моим уговорам, но одежда его была столь легкомысленной, что я опасался, как бы он не продрог. Капитан только усмехнулся в ответ — ему, мол, в море холодно не бывает.

Мы отплыли из гавани Килиндини и теперь уже были в открытом море, берега не видать. Капитан оказался общительным малым, влюбленным в свою посудину. Он не преминул мне поведать, что корпус у нее из стекловолокна, что она делает до двадцати двух узлов. "Джульетта" — так на время окрестили катер по моей просьбе — имела сорок пять футов в длину и встроенные двигатели, на ней гонялись за контрабандистами вдоль всего Кенийского побережья. Лобовое стекло на мостике отливало темно-зеленым, под ним располагались навигационные приборы и радио. Сержант Мачария подключил к общей антенне еще один, дополнительный, передатчик. Три констебля из портовой полиции листали журнал в каюте, а их босс, сидя в складном кресле на палубе, любовался водными просторами.

— Где мы теперь, капитан?

— Недалеко пока, — ответил он, искоса поглядев на меня. — Где-то между курортными поселками Кениата и Шанзу.

Я посмотрел в сторону берега, но не увидел ничего, кроме убегающих за горизонт волн.

— Скоро ли придем в Малинди? — спросил я, но капитан притворился, будто не слышал вопроса. Я чуть было не накричал на него, но вовремя одумался лучше с ним не ссориться, ведь мы всецело от него зависим.

— Ну ладно, капитан. Позови меня, если придет радиограмма.

Я сошел с мостика на палубу и, вцепившись в поручни, уставился на горизонт.

— О чем это вы думаете, если не секрет? — спросил начальник портовой полиции с улыбкой.

— Я наземное животное, плавание на крошечном суденышке по бескрайнему морю внушает мне смертельный ужас. — Он теперь решит, что я законченный трус.

— Между нами говоря, я тоже гораздо уверенней чувствую себя на суше. Не то чтобы я боялся смерти, ведь она неизбежна. Но тонуть в пучине или же разбиваться в самолете — брр! — не хотелось бы такого конца!

— Ежели так, оставались бы на берегу.

— Море прекрасно, оно влечет меня с той же силой, что и нашего капитана Салима. А вы впервые отправляетесь в плавание?

— Нет, доводилось и плавать, и летать. И все же всякий раз вздыхаю с облегчением, ступая на привычную твердь.

Мы помолчали, наблюдая за кипящей за бортом водой и рябью волн.

— Я отлично понимаю ваше состояние, дружище! — вдруг признался полицейский офицер, и взгляд его затуманился. — Причина — в привычном для каждого укладе жизни, дело тут не в личной отваге. Салим, к примеру, умер бы, заставь его расстаться с морем. Для него оно — естественная среда обитания.

— Я спросил, когда придем на место?..

— Я слышал. Дело в том, что Салим суеверен. По его убеждению, называть расчетное время прибытия нельзя, а то случится что-нибудь непредвиденное. Это сродни страху потерять самое дорогое…

Высоко в небе парили белые птицы, медленно перемещаясь к горизонту. Интересно, как они называются?

— Все мы суеверны в той или иной степени, — сказал я. Птицы поодиночке ныряли в воду, охотясь за мелкой рыбешкой. — И не очень-то далеко ушли от тех, кого в начале века Линдберг старался уверить в том, что летать не опасно, а ведь тогдашние самолеты были куда менее надежны, чем нынешние. Недавно я читал в "Таймсе", что самолеты, оказывается, безопаснее автомобилей — статистика об этом свидетельствует. Такие данные должны бы нас успокоить, однако каково оказаться в самолете, терпящем бедствие! Ты как в клетке — сознаешь свою полную беспомощность и ждешь неизбежной гибели.