Золотой пергамент - Марина Клингенберг

Он нерешительно прошел в знакомый небольшой, но очень красивый зал. К его облегчению, помещение оказалось полно народа, и на него даже толком не обратили внимания. Но по правилам нужно было подойти к королю и поприветствовать его.

Ричард протиснулся меж беседующих людей к столу, во главе которого, смотря взглядом в одну точку, сидел Роланд. Он ни на кого не обращал внимания, и Ричард совсем растерялся — не ткнешь же короля, чтобы объявить о своем присутствии! Хотя Балиан, наверное, так и сделал бы, — подумалось Ричарду, и в нем сразу вскипела кровь. Какой наглец!

— Ваше Величество, — проговорил он со всем достоинством, на какое был способен.

Роланд не посмотрел на него.

— Здравствуй, Ричард, — сказал он, по-прежнему глядя на никому не видимую точку вдали. — Присаживайся.

Ричард стал оглядываться в поисках епископа Мэлори — его место всегда было рядом с ним, но Роланд сказал:

— Нет. Садись со мной.

Ричард онемел от изумления и, словно неживой, медленно опустился по правую руку от короля. В голове его стоял полный сумбур. Что же случилось?

Обед прошел довольно быстро. Во время трапезы Роланд так и не взглянул ни на Ричарда, ни на кого-либо еще, хотя участвовал в беседах, как и обычно. Ричард чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. На него удивленно косились все собравшиеся. Наверняка думали, с чего это королю взбрело в голову посадить рядом с собой мальчишку, тем более что место по левую руку пустовало. Но Ричард и сам хотел бы это знать. Он поискал взглядом епископа Мэлори, однако его здесь не было.

Через сорок минут все начали расходиться. Ричард тоже поднялся на ноги, но Роланд пристально посмотрел на него и велел ему оставаться на месте. Ричарду снова стало не по себе. Он был прав: это было не обычное приглашение. Но что же могло случиться? Не похоже, что король злится — скорее, он чем-то обеспокоен.

Когда двери в зал закрылись, и в нем остались только король Роланд и Ричард, ему вдруг пришло в голову, что все это связано с епископом Мэлори, точнее, с его отсутствием. Он порядком перепугался. Все-таки, епископ был ему вместо отца большую часть его жизни.

— А где епископ Мэлори? — взволнованно спросил Ричард.

— Он не смог прийти. Я попросил его об особой молитве. Не волнуйся, — Роланд отодвинулся на своем стуле с высокой спинкой так, чтобы взгляд его неизбежно падал на Ричарда. — Тебя удивило мое приглашение?

— Да, — признался Ричард.

— Ты уже достаточно взрослый, чтобы получать мое приглашение не через епископа Мэлори. И чтобы принимать самостоятельные решения.

— Роланд закинул ногу на ногу и взял в руки кубок с вином. — Расскажи мне, что произошло той ночью, когда погиб Бринн. И почему прощенный Балианом солдат говорит, что ты причастен к побегу заключенного.

Ричард вздрогнул, опустил взгляд и закусил нижнюю губу. Кончено! Проклятый солдат все-таки донес на него. Судя по тому, что говорил Роланд, он не сказал всего — должно быть, просто не знал подробностей. Можно было выкрутиться, но Ричард просто не мог заставить себя лгать королю.

— Я… Я помог сбежать отцу этих братьев. Я думал, у них заговор… Он подтвердил… Я открыл дверь запасным ключом, и он сбежал. Я думал, его поймают… А потом… Потом я увидел, как он сражается с вашим солдатом…

И Ричард рассказал все от начала до конца — как его поймал солдат, как на крики выбежали Кристиан, Балиан и Юан, и как все обернулось битвой, в которой погибли Максимилиан и Бринн — последний еще дышал, когда прибежали солдаты, но спасти его не удалось. Рана, нанесенная Балианом, отняла слишком много крови.

— Ты благородно поступил, что спас своих врагов, — сказал Роланд, когда Ричард, помявшись, признался, что ударил Бринна по голове. — Ты ведь считал их врагами.

— Я не хотел, Ваше Величество, — буркнул Ричард. — Я бы просто крикнул, это их дело… Но… Но голос пропал, а потом прибежала девушка, Розетта, — тут он залился краской, — дала палку и толкнула меня…

Роланд чуть усмехнулся его смущению, но серьезности не утратил.

— Ты не должен считать их врагами, Ричард, — сурово проговорил он. — Они пришли из высшего мира, принесли нам вести о шпионах Галикарнаса и предложили помощь в войне, отношения к которой не имеют. Мы должны быть благодарны им.

— Почему?! — не выдержал Ричард. — Почему вы им верите? Вы сами видели, они… Этот Балиан, он так с вами говорит! Они читали еретические записи! Они угрожали вам своей магией! Они убили вашего солдата! А вы все равно верите им…

Роланд поднял руку, прося его замолчать, и Ричард с великим трудом заставил себя умолкнуть. Ему уже было все равно, чем это для него кончится — костром, виселицей, обезглавливанием или еще чем-нибудь. Накипевшие чувства рвались наружу с неодолимой силой.

— Балиан обращается ко мне как к человеку, а не как к королю, — сказал Роланд. — Это неправильно, но это не значит, что он не уважает меня и мою власть. Магия Кристиана не вызывает у меня опасений и мыслей о дьяволе — это всего лишь ключ. Но его свет был поистине чудесен, ты так не считаешь? Солнечный свет… Действия Кристиана достойны похвалы. Он был готов бросить вызов королю и тем подвергнуть себя опасности, лишь бы защитить своего брата. Что касается Бринна, они утверждают, что он был из их вражеской страны. Здесь он служил тем людям, которые помогали Галикарнасу проникнуть в Асбелию…

— И этому вы тоже поверили?! — взвился на ноги Ричард. — Вы… Ваше Величество! — он сам не заметил, как повысил голос. — После их прихода вас словно подменили! Все беспокоятся! Они угрожали вам! А вы продолжаете им верить!

— Тебя тоже как подменили, не правда ли? — невозмутимо отвечал Роланд. — Сейчас ты ведешь себя совсем как Балиан.

Ричард потрясенно умолк и опустился на место.

— Кто ты такой, чтобы судить? — продолжал Роланд. — Ты не король, не епископ, не генерал. Ты просто своенравный мальчишка, который превращает собственные домыслы в серьезные причины, а потом помогает заключенным избежать заслуженной участи. И, согласись, весьма странно, что я, король Асбелии, вместо того, чтобы посадить тебя за решетку в темницу для смертников, терпеливо ждал твоего прихода и сейчас в некотором роде оправдываюсь перед тобой.

Ричард молчал. Все-таки Роланд решил наказать его — это было естественно. Он и не думал, что, вскройся правда о побеге Максимилиана, кары удастся избежать. И все же было очень грустно и страшно слышать об этом… Особенно сейчас, когда больше всего на свете почему-то хотелось догнать Балиана и Розетту. Может быть, даже не для того, чтобы провести время с Розеттой, а с ними обоими — хотя в этом Ричард не признался бы и самому себе.

— Вы вольны делать со мной, что хотите, — выдавил он кое-как. — Я… Я просто хочу, чтобы вы знали… Это все потому, что я… Боялся за вас.

Роланд некоторое время смотрел на него холодным, невозмутимым взглядом. Но когда он заговорил, голос его зазвучал не так сухо, как раньше.

— Возможно, я был не прав, оказывая людям Этериола больше доверия, чем своим. Возможно, это было неправильно — поверить, что в еретических книгах скрываются библейские письмена. Но, можешь представить, мне захотелось поверить, — Роланд помолчал. — Я думаю, моя вера в Бога достаточно сильна, чтобы полагать, что это желание внушил мне именно Он, а не дьявол. Епископ Мэлори тоже так считает. Я искренне верил, что слова не могут изменить человека. Разве может стать невиновным тот, кто лишь говорит, что невиновен? Но, оказалось, слова могут что-то изменить… И все это понимали, кроме меня. Иначе говорили бы куда меньше. И вот ко мне врывается этот неотесанный мальчишка из Этериола и ломает мои представления своим ором. Признаюсь, я был растерян.

— Ваше Величество… — начал было Ричард, но осекся. Что тут можно было сказать? Он никогда не думал, что Роланд будет так откровенно говорить ему о своих чувствах.

— В чем-то он был прав, — сказал Роланд. — И теперь я думаю, что должен попросить у тебя прощения за то, что оставил тебя одного. Сегодня во сне я видел твоего отца. Никакие слова не вернут его обратно, но после пробуждения я понял, что, возможно, был слишком суров. В конце концов, он не писал те еретические книги, а всего лишь продавал… Вряд ли это делало его грешником, заслуживающим костра. Я был тогда молод и неразумен. Я уже попросил прощения за это у Бога, теперь прошу у тебя.

Ричард не знал, что сказать на это. У него перехватило дыхание. Много лет он свято верил, что его отец был чуть ли не демоном, раз удостоился такой жестокой кары от Роланда, и вот теперь король заявил, что ошибся. Все это казалось кошмарным сном. Сколько он укорял себя, доказывал себе — Роланд был прав! Роланд спас его от темных сил и приютил рядом с собой, где они не смогли бы до него добраться. А сейчас старая история предстала в ужасающе реалистичных красках… Роланд казнил отца по своей мимолетной прихоти… Или нет? Ведь вплоть до сегодняшнего утра он был уверен, что тот виновен.