Таинственный спаситель - Элизабет Хойт

— Какие престранные вопросы вы задаете нынче утром, — пробормотал лорд д’Арк. Он вскинул руки, когда она просверлила его суровым взглядом. — Ладно, ладно! В сущности, мне его рекомендовал Сеймур.

О Боже! Мистер Сеймур, должно быть, тот самый аристократ, который стоит за этими мастерскими, и Уинтер ушел с ним один. С чего бы еще Сеймуру делать это? Только если он понял, что Уинтер и есть Призрак, и решил убить его. Как же ей предупредить Уинтера?

Изабель в бессилии стиснула руки в кулаки.

— Я даже не знаю, куда они отправились. Не знаю, где эта мастерская.

— Ну, это просто, — заявил д’Арк, растягивая слова. — Я знаю.

Она удивленно уставилась на него.

— Вы?!

Он улыбнулся, став похожим на мальчишку.

— Мейкпис сказал, где это место, перед тем как ушел с Сеймуром.

Уинтер остановился перед высоким домом, поднял глаза. Четыре этажа плюс чердак. То самое здание, где он нашел детей минувшей ночью. Он перевел взгляд на своего спутника.

— Это здесь.

— Вы уверены? — Сеймур с сомнением оглядел здание. — Оно ничем не отличается от остальных здешних домов.

— Да, уверен. Желаете войти первым?

— О нет, — отозвался Сеймур. Улыбнулся и сделал приглашающий жест. — После вас, мистер Мейкпис.

Уинтер кивнул и вошел в здание. Оно было поделено на множество комнатушек, все они сдавались в аренду, а то и в субаренду или покоечно. Типичный для Сент-Джайлса дом.

К счастью, лестница была здесь в передней половине дома, и им не пришлось плутать в этом лабиринте, чтобы отыскать ее.

Уинтер стал подниматься по лестнице.

— Я удивился, увидев вас и лорда Кершо сегодня в Сент-Джайлсе.

— В самом деле? — Голос Сеймура прозвучал неестественно гулко среди голых стен.

— Мм. — Уинтер свернул за угол. — Зачем вы здесь?

— Мы приехали, чтобы помочь д’Арку искать убийцу мистера Фрейзера-Бернсби, Призрака Сент-Джайлса. Вы по-прежнему ничего о нем не знаете?

Голос его внезапно прозвучал очень близко.

Уинтер приостановился и обернулся, не удивившись, когда обнаружил Сеймура всего на ступеньку ниже себя.

— А вы очень быстро двигаетесь, мистер Сеймур.

Его спутник больше не улыбался.

— Вы тоже. Я заметил по дороге сюда, что вы в Сент-Джайлсе как дома.

Уинтер скупо улыбнулся.

— Я прожил здесь девять лет. И нет, мне ничего не известно о Призраке.

— Вы уверены?

— Вполне.

Уинтер продолжил подъем, сознавая, что Сеймур идет за ним по пятам. Дом был старым и издавал странные звуки — скрипы и стоны. В это время дня он был почти пуст. Его обитатели разошлись добывать деньги — кто заработать, кто украсть, — чтобы можно было позволить себе ночевку в этой отвратительной дыре.

Если на них нападут, то, возможно, никто и не услышит. А если и услышит, то вряд ли что-то предпримет. Отчаянная необходимость заставляет обитателей Сент-Джайлса не совать нос в чужие дела. С таким же успехом они могли бы идти по какой-нибудь африканской пустыне.

— Я был удивлен, что вы знаете о детях, которых Призрак привел в приют, — заметил Сеймур. Они были почти наверху.

Наконец-то.

— Да?

— Вы, похоже, узнали об этом чуть ли не раньше всех. Почти тогда же, когда и сам Призрак.

— У меня есть свои источники, — с готовностью отозвался Уинтер. От подъема он разгорячился и распахнул полы плаща.

— Ваши источники, должно быть, так же хороши, как и у Призрака.

— Возможно. — Уинтер остановился перед маленькой дверью. — Мастерская здесь. Хотите войти первым?

— Прошу вас, мистер Мейкпис, — сказал Сеймур.

Уинтер внимательно посмотрел на него и открыл дверь. При дневном свете первая чердачная комната показалась даже еще меньше. Деревяшки от сломанной двери в крыше зазубренными киками валялись на полу в пыли. Странно, но все станки исчезли.

Позади него дверь в чердачную каморку закрылась.

Уинтер ощутил, как дрожь предчувствия пробежала по телу.

Но слишком поздно.

Когда Уинтер обернулся, Сеймур уже вытащил свою шпагу.

— Думаю, вам лучше встать передо мной на колени, мистер Мейкпис. Или вы предпочитаете, чтобы я называл вас Призраком Сент-Джайлса?

Глава 19

«Теперь арлекин мог видеть, но по-прежнему стоял безмолвный и недвижимый перед своей Истинной Любовью. Посему она еще раз привстала на цыпочки, поцеловала его в щеку и прошептала: „Помнишь, как хорошо нам было вместе, любимый? Помнишь, как мы любили друг друга и мечтали о будущем? Так вот это будущее живо, и оно здесь“. И, взяв его руку, она положила ее на свой чуть округлившийся живот, где росла новая жизнь. Так она дала ему возможность прикоснуться к Надежде…»

Она отталкивала его снова и снова, но никогда не думала, что он уйдет далеко. Он всегда должен быть в ее жизни, всегда должен быть в этом мире, жить своей жизнью, быть может, жениться, руководить приютом. Быть счастливым, черт побери.

Уинтер Мейкпис не должен умереть. Изабель просто не могла этого допустить. Он слишком силен, слишком молод, слишком полон жизни. Он не такой, как другие мужчины. Он бросил ей вызов. Он видит все ее недостатки — а их великое множество — и все равно говорит, что любит. Проживи она хоть тысячу жизней, ей никогда не найти другого такого, как он, да она и не хочет.

Она любит Уинтера Мейкписа, и никого другого.

Эта мысль кружила голову. Изабель и в самом деле споткнулась в сыром, полутемном переулке Сент-Джайлса.

— Все в порядке, миледи? — спросил Гарольд, придержав ее за руку.

— Да-да, — отозвалась запыхавшаяся Изабель. — Нам надо поторопиться.

Дорога до того места, адрес которого дал ей виконт д’Арк, была слишком узка для кареты. Кроме того, по Сент-Джайлсу пешком передвигаться быстрее — улочки и переулки слишком извилистые для экипажей и лошадей. Поэтому она всю дорогу бежала. Д’Арка они оставили, ибо тот оказался гораздо пьянее, чем выглядел вначале. Гарольд трусил с ней рядом, хотя Изабель приказала ему бежать вперед. Он наотрез отказался, заявив, что Сент-Джайлс слишком опасен, чтобы леди находилась там одна.

Так-то оно так, но это не спасет Уинтера, если Чарлз Сеймур решит вонзить ему нож в спину.

Впереди замаячил высокий дом.

— Вот он, — выдохнула Изабель. — Скорее!

Гарольд рывком распахнул дверь, и они помчались вверх по кошмарной лестнице. Выше и выше взбирались они, и этому, казалось, не будет конца, и все время Изабель прислушивалась, не прозвучит ли выстрел. Или крик раненого. Или повышенные в гневе голоса.