Путешествия Тафа - Джордж Мартин

Хэвиланд Таф поднялся.

– Мне недолго осталось у вас гостить, – сказал он. – Сейчас, в этот момент, временной деформатор «Ковчега» ускоряет рост организмов в чанах для клонирования. «Василиск» и «Монитор» готовы доставить их сюда, если, конечно, Крегор Блэксон или его преемник решатся принять мои рекомендации. Думаю, что через десять дней Сатлэм получит своих мясных зверей, джерсейские стручки, ороро и все остальное. И тогда я уеду, Начальник порта Мьюн.

– Мой звездный возлюбленный снова меня бросит, – раздраженно проворчала Толли Мьюн. – Кажется, мне придется сочинить новый сюжет нашего романа.

Таф посмотрел на Дакса, снова поднял глаза и моргнул.

– По-моему, я оказал большую услугу Сатлэму, – сказал он. – Я прошу прощения за то, что причинил вам боль. Я этого не хотел. Позвольте мне хоть немного загладить вину.

Толли Мьюн подняла голову и вгляделась в его глаза.

– Как же вы собираетесь это сделать, Таф?

– Преподнести вам маленький подарок, – ответил Таф. – Когда мы были на «Ковчеге», я не мог не заметить, как вы привязались к котятам, и эта привязанность не осталась безответной. Я хотел бы подарить вам двух из моих кошек – в знак моего уважения.

Толли Мьюн фыркнула.

– Надеетесь, что, когда офицеры безопасности придут меня арестовывать, они застынут от ужаса? Нет, Таф. Я ценю это предложение, и оно правда очень соблазнительно, но вы же помните, вредители на «паутине» запрещены. Я не смогу их у себя держать.

– Как Начальник сатлэмского порта вы могли бы изменить правила.

– Все это будет выглядеть очень здорово: сторонница антижизни к тому же взяточница. Представляю, какая после всего этого у меня будет репутация. И что будет, когда меня снимут?

– Я нисколько не сомневаюсь в вашей способности пережить эту политическую бурю, как вы пережили прошлую, – сказал Таф.

Толли Мьюн хрипло рассмеялась.

– Спасибо, но я правда не смогу.

Хэвиланд Таф замолчал, ничем не выдавая своих мыслей. Наконец он поднял палец.

– Я нашел решение, – сказал он. – В придачу к двум котятам я дам вам звездолет. Как вам известно, у меня их в избытке. Вы можете держать котят в нем, формально – вне юрисдикции сатлэмского порта. Я могу даже оставить для них еды на пять лет, чтобы никто не мог сказать, что вы отдаете так называемым «вредителям» калории, так необходимые голодающим людям. А чтобы укрепить свою подмоченную репутацию, вы можете сказать репортерам, что эти две кошки – заложницы, из-за которых через пять лет я должен вернуться на Сатлэм.

На простом лице Толли Мьюн проступила лукавая улыбка.

– Черт возьми, это, может, и сработает. Против этого я, пожалуй, не устою. Звездолет в придачу, вы говорите?

– Несомненно, так.

Она ухмыльнулась.

– Звучит уж очень соблазнительно. Хорошо. Так какие же кошки?

– Сомнение, – ответил Хэвиланд Таф, – и Неблагодарность.

– Это с умыслом, я уверена, – заметила Толли Мьюн. – Ну ладно. И еды на пять лет?

– До того самого дня, когда я вернусь выплатить остаток долга.

Толли Мьюн посмотрела на его белое неподвижное лицо, бледные руки, аккуратно сложенные на большом животе, на фуражку с козырьком на лысой голове, маленькую черную кошку на коленях. Она смотрела на него долго, пристально, а потом, непонятно почему, ее рука вдруг дрогнула, пиво пролилось из стакана ей на рукав. Она почувствовала, как прохладная жидкость просочилась через рубашку и потекла на запястье.

– О Боже, – сказала она со вздохом. – Боюсь, я не дождусь этого дня, Таф.

Зверь для Норна

1

Худощавый мужчина разыскал Хэвиланда Тафа, когда тот расслаблялся в пивной на Тэмбере. Таф сидел в одиночестве в самом темном уголке тускло освещенного зала, положив локти на стол и едва не задевая лысым черепом деревянную балку под потолком. Перед ним стояли четыре пустые кружки в растекшихся изнутри кольцах пены, пятую же, ополовиненную, бережно держали его огромные мозолистые ладони.

Если Таф и сознавал, что другие завсегдатаи нет-нет да и наградят его любопытным взглядом, внешне он этого никак не проявлял; методично, залпами, он поглощал эль, а белое, точно кость, и совершенно безволосое (как и все тело) лицо ничего не выражало. Пьющий в одиночестве в своей кабинке Таф – мужчина отнюдь не маленького роста и не из самых худых – представлял собой фигуру исключительно своеобразную.

Однако на деле одиночество Тафа было не совсем полным; на столе перед Хэвиландом клубком темного меха спал его черный кот Дакс, и порой Таф, отставив кружку с элем, лениво поглаживал своего товарища. Удобно устроившийся меж пустых кружек Дакс и ухом не вел. В сравнении с другими кошками этот кот был гигантом, как Хэвиланд Таф – в сравнении с другими людьми.

Когда худощавый мужчина подошел к кабинке Тафа, тот не сказал ни слова. Просто поднял глаза и заморгал, ожидая, пока заговорит пришедший.

– Вы – Хэвиланд Таф, продавец животных, – сказал тощий. Он действительно был болезненно худ: одежда (сплошь черная кожа и серые меха) свободно болталась на нем, местами провисая. Однако человек этот явно был далеко не беден, поскольку его лоб под копной черных волос охватывала тонкая бронзовая диадема, а пальцы были унизаны перстнями.

Таф погладил Дакса и, глядя вниз, на кота, заговорил.

– Ты слышал, Дакс? – спросил он. Говорил Таф чрезвычайно медленно, глубоким басом, в котором слышался лишь намек на интонации. – Я – Хэвиланд Таф, продавец животных. Или таковым меня считают. – Тут он взглянул на стоявшего перед ним снедаемого нетерпением худощавого мужчину. – Сэр, – сказал он, – я в самом деле Хэвиланд Таф. И действительно торгую зверями. Но, возможно, все же не считаю себя продавцом животных. Возможно, я считаю себя экоинженером.

Тощий мужчина нервно махнул рукой и, без приглашения проскользнув в кабинку, очутился напротив Тафа.

– Я знаю, вам принадлежит корабль-сеятель из состава древнего Общества Экологической Генетики, однако это не делает вас экоинженером, Таф. Истинные экоинженеры мертвы, мертвы не одно столетие. Но раз вам предпочтительнее называться экоинженером, хорошо. Будь по-вашему. Мне требуются ваши услуги. Я хочу купить какое-нибудь чудовище – огромного лютого зверя.

– Ага, – произнес Таф, снова обращаясь к коту. – Незнакомец, рассевшийся за моим столом, желает купить чудовище.

– Меня зовут Хирольд Норн, – сказал тощий. – Я – Старший Звероусмиритель своего Дома, одного из Двенадцати Великих Домов Лайроники.

– Лайроника, – повторил Таф. – Я слышал о Лайронике. Соседняя с этой планета, если двигаться к Фринжу, верно? Ее ценят за игорные арены.