Красный тряпочник (СИ) - Афонин Владислав

Стражи правопорядка верно определили одно из слабых мест ЗШ-01. Обычный человек подумал бы, что мощный робот одолеет простой крюк и скоро выберется из этой простой ловушки. Но собственный вес сейчас играл против хозяина. В конце концов металл, связывающий голову и корпус, устал, не выдержал. Голова ЗШ-01 оторвалась и вместе с телом ужасно грохнулась на бетонную поверхность. Разлетелись во все стороны гайки, винты, провода, платы, микрочипы и иные детали. Существенно оказалась повреждена гусеничная платформа. Тем не менее тело без головы продолжало функционировать, пыталось подняться и по новой вступить в бой.

Ярослав и Виолетта с долей брезгливости на лицах осторожно заглянули в широкое отверстие, на месте которого некогда прикреплялась голова с жуткой физиономией на лице. Глубоко в корпусе ЗШ-01, озаряемый вспышками искр, светодиодами и оголёнными проводами, пульсировал кибернетический мозг. От обычного человеческого он практически ничем не отличался, кроме больших размеров — в четыре раза больше среднестатистического — и синтетических вставок. Его защитная прозрачная сфера также оказалась пробита, и теперь искусственный орган был полностью уязвим.

Не колеблясь ни секунды, Коломин и Роганова опустили «Стечкиных» внутрь и безжалостно расстреляли уникального носителя искусственного интеллекта. Очереди были долгими, пока кибернетический мозг не превратился в сплошную жидкую кашу. Его вещество небрежно забрызгало внутренности корпуса ЗШ-01. Очередное великое, но чрезвычайно опасное изобретение Шурова оказалось повержено и уничтожено. Теперь оставалось разобраться с самим гениальным преступником.

Раздался новый грохот, и потолок зала проломился. Однако Ярослав и Виолетта не испугались. Из образовавшейся дыры на реактивных ранцах стали спускаться люди в знакомой форме. Среди них молодые люди узнали и майора Перова.

— Вы всё веселье пропустили, товарищ майор! — Коломин приветственно поднял руку.

— Да я вижу, ёлки-палки. Я с Боровиковым думал, что уже пустил он вас на опыты, ребята. Мчались на тревожный сигнал так быстро, как могли. — Перов не без удивления осматривал место побоища. — Но вы, я гляжу, в обиду себя и такой махине не дали…

— Так точно, товарищ майор, — хитро улыбнулась Роганова, не обращая внимания на многочисленные ссадины, царапины и ушибы по всему телу, включая прекрасное женское лицо.

— А Шурик жив? — поинтересовался Перов. — Виол, там с нами твои ленинградские приехали, Шурова забирать. Ну или то, что от него осталось.

Ярослав кивнул на сцену-платформу.

— Жив он, товарищ майор. Сидит вон там тише воды, ниже травы. Правда, не рассчитывал он, что мы одолеем его ноу-хау. Поэтому не продумал пути отступления. — Капитан смахнул пыль со лба. К нему подошла Виолетта и заботливо стряхнула бетонные крошки с волос, предварительно сняв у друга очки «Тиресия».

— Ну так что, Кодекс всё-таки позволяет в такие моменты нам вместе работать? — с ироничным выражением лица улыбнулась девушка.

Ярослав, улыбнувшись в ответ, загадочно промолчал.

— Придурок там, — подтвердил один из оперативников, приложив к боку сцены что-то вроде продвинутого стетоскопа.

— Хорошо, Пасечник. Рено, давай «Вурдалаком» его! И всем надеть противогазы, — приказал Перов. С опаской уточнил у Ярослава и Виолетты: — Он же наверняка что-то и сейчас постарается выкинуть?

— Сейчас Шуров несколько… деморализован, — развеяла сомнения старшего коллеги Роганова.

— Он то ли в шоке, то ли в ступоре. Но всё равно будьте осторожны, — посоветовал Коломин.

Милиционер по прозвищу Рено подбежал к железобетонной платформе, оснащённый всепроникающим «Вурдалаком». Все сослуживцы, включая анализаторов, надев противогазы, встали за ним. Рено проделал дыры высотой в человеческий рост и зашёл «Вурдалаком» чуть ниже уровня земли. Из-за плеча его продолжали прикрывать верные товарищи.

— Тут что-то вроде бункера, — крикнул Рено оставшимся на поверхности. — Рация, туалет, провизия, медикаменты, немного патронов и оружия.

— Осторожно, следите там за ловушками! — приказал Перов.

— Гм, товарищ майор. Подозреваемый не способен самостоятельно перемещаться, — отозвался из убежища Инженера другой милиционер.

Через несколько минут Шурика вынесли, привязанного к носилкам. Злодей, казалось, ничего не мог говорить и лишь постанывал, время от времени подёргиваясь в ремнях. Видок у него был такой, как будто невидимый вампир успел проникнуть в его убежище и высосать из сумасшедшего учёного все жизненные силы. Глаза Инженер закрыл и иногда нёс под нос едва различимый бред. Милиционеры с опаской, но не без интереса разглядывали особо опасного преступника.

— Свои права ты знаешь, Шуров, — сказал Перов, поправив очки. Чокнутый изобретатель никак не отреагировал. Майор отвернулся и приказал своим: — Готовьте немедленно спецкапсулу для нашего ленинградского туриста!

Внезапно Шурик очнулся от странного транса и резко уставился точь-в-точь Коломину в глаза. Враждебный настрой мигом с него схлынул, и, казалось, Инженер хотел донести до своего оппонента что-то важное.

— Ярослав Леонидыч, Ярослав Леонидыч, — затараторил Шуров, когда его уже начали уносить прочь. — А ведь он был тоже моим творением! А они подло украли идею, перекроили на свой бездарный манер!

— Про «зайца»-то? — усмехнулся Коломин. — Да это мы уже поняли…

— Ты не понимаешь, капитан, речь не про ЗШ-01! Он тоже моё гениальное изобретение, а используется не в тех целях. Ну почему талантливый человек всегда должен терпеть подлости, зачем вечно должен нести крест?! — Инженер заёрзал на носилках, словно намереваясь выскользнуть из ремней. — Не верь им, Ярослав Леонидыч, не верь. Сложи же ты, ради Дарвина, два и два; не теорему Пуанкаре же разгадывать! Капитан, они…

— Да кто он, кто они, что за чушь ты несёшь? — оскалился Ярослав. Шуров со своими выходками ему порядком надоел.

— А ну заткнись уже! — один из людей Виолетты вогнал шприц в руку Шурика. Тот ахнул, дёрнулся в паре конвульсий, расслабился и закрыл глаза.

Роганова проверила пульс у Шурова.

— Мы введём его в глубокий сон, заморозим в криокапсуле и отправим обратно в тюрьму на озере. Да, правительство запретило его убивать, но о лишении сознания и заморозке речи не шло. Больше из-за него никто не пострадает, — устало объяснила Виолетта.

— Приезжай к нам в Москву почаще, — улыбнулся Ярослав. — И других тоже подначивай. Нужно чаще видеться.

— В Питере у меня дел выше крыши. Думал, этот персонаж — моя единственная забота? — Роганова кивнула на спящего Инженера. — До свидания, Ярослав!

— Пока, Виолка! — Коломин тепло обнял девушку на прощание.

Вскоре они сели в разные аэромобили, и каждый из них отправился в своём направлении.

Глава XX. ПРОНИКНОВЕНИЕ БЕЗ ВЗЛОМА

Но нежданно по портьере

Пробежит вторженья дрожь.

Тишину шагами меря,

Ты, как будущность, войдёшь.

Б.Л. Пастернак.

Тёмный московский вечер проникал сквозь немытые окна лестничного пролёта. Виднелся вечный и непрерывный столичный трафик, точно лента Мёбиуса, светились постоянно либо мигали оранжевые, реже — жёлтые, синие, голубые и красные огоньки. Вообще оранжевое освещение являлось одной из визитных карточек Москвы. Вдалеке носились разнообразные аэромобили; с текущей высоты сторонний наблюдатель также мог видеть аэропоезда и аэротрамваи, проносящиеся сквозь городскую застройку. На горизонте мрачными громадами застыли конусы теплоэлектростанции, а по разным сторонам света сбегали к вышине трубы теплоэлектроцентралей. Обычный пейзаж, раскрывавшийся с этажей многоэтажного дома на Нижегородской улице, что пролегала через рабочую часть юго-востока Москвы. Порой с трудом верилось, что до Таганки — центра Москвы — отсюда требовалось преодолеть всего лишь пару — другую километров. Истинная амбивалентность русской столицы!

На пыльном грязном подоконнике стояла пара жестяных банок, используемых в качестве пепельниц. Вместе с тройкой сонных мух время от времени пожужживали старые осветительные лампы. Верхние две трети стен окрашивались салатовой краской, которая уже успела частично отлупиться, а оставшаяся нижняя треть представлялась в тёмно-зелёном цвете. Ржавый мусоропровод являлся сильно потрёпанным и достаточно раздолбанным. Перила также погнулись и прогнулись в нескольких местах. Время от времени грохотал древний лифт-капсула, развозя пассажиров по неухоженным этажам.