Тургенев - Николай Богословский

Разноречивые оценки «Отцов и детей» автору пришлось услышать еще до опубликования романа в журнале, как только он начал читать друзьям осенью 1861 года свой роман в рукописи. Тургенев умел спокойно выслушивать от друзей правду и потому не боялся знакомить их с новыми своими произведениями, когда те находились у него еще «в пяльцах».

Предугадать, кому роман понравится и у кого, напротив, вызовет протест, на этот раз было особенно трудно. Так и случилось: одни советовали Тургеневу немедленно бросить рукопись в огонь, другие готовы были считать «Отцов и детей» его лучшим созданием.

Тургенев, несомненно, сделал тактическую ошибку, решив печатать роман в «Русском вестнике». Этот журнал в глазах передовых читателей все более приобретал тогда репутацию реакционного издания.

Получив от автора рукопись романа, редактор журнала Катков ужаснулся, усмотрев в Базарове «апофеозу «Современника».

— Как не стыдно было Тургеневу спустить флаг перед радикалом и отдать ему честь, как перед заслуженным воином, — говорил Катков.

Не довольствуясь теми поправками, которые сделал под его давлением автор, Катков, кроме того, самовольно внес ряд исправлений и дополнений в характеристику главного героя. Впоследствии они были устранены Тургеневым при подготовке отдельного издания.

Одно время Тургенев хотел даже надолго отложить печатание романа — он думал все в нем пересмотреть и «перепахать» его заново.

Писатель понимал, что в такой ответственный и острый момент, когда реакция начала переходить в наступление, рискованно было выступать с произведением, в котором недостаточно четко определены симпатии автора.

Озадаченный разноречивыми мнениями об «Отцах и детях», он принялся за переработку своего произведения. Роман появился лишь через полгода после окончания — в февральской книжке «Русского вестника» за 1862 год.

За это время обстановка в стране еще более осложнилась. Реформа ни в малейшей мере не удовлетворила крестьян, ожидавших освобождения с землею и без выкупа, а на деле опять попавших в зависимость от помещиков, у которых они принуждены были теперь, согласно «Положению», арендовать земли на кабальных условиях.

Новая волна бунтов явилась ответом обманутых крестьян на реформу. Сорок пять губерний из сорока семи в Европейской России были охвачены волнениями. Брожение, вызванное реформой, распространилось и на студенческую молодежь, которая все настойчивее напоминала о себе правительству демонстрациями протеста.

Революционная ситуация, создавшаяся в стране, была настолько очевидна, что даже в правящих кругах признавали, что Россия стоит на пороге «пугачевщины».

Гнев народа против угнетателей грозил вылиться в широкое революционное движение, идейным вдохновителем которого был Чернышевский.

Власти готовили отпор революционному движению и вынашивали план расправы с Чернышевским и его окружением.

Лагерь революционных борцов понес в 1861 году большие утраты: не стало Шевченко и Добролюбова, были арестованы М. Михайлов и В. Обручев.

Правительство закрывало воскресные школы, народные читальни, приостанавливало издание газет и журналов. На восемь месяцев был запрещен «Современник».

Тургенев в эти дни писал: «Мое старое литературное сердце дрогнуло, когда я прочел о запрещении «Современника». Вспомнилось его основание, Белинский и многое…»

Ни в одном из прежних своих романов (не исключая даже и «Накануне») писатель не подходил так близко к решению самых насущных вопросов, выдвинутых современностью.

Время действия в «Отцах и детях» — 1859 год. Роман, создававшийся в атмосфере все возраставшего общественного подъема, отразил картину острой идейной борьбы, делившей общество на два лагеря.

Ожесточенные споры среди читателей разгорелись сразу же после напечатания романа в журнале. Одни укоряли автора за то, что он осмеял «отцов», честно действовавших когда-то на арене общественной жизни, и слепо идеализировал молодежь, пришедшую им на смену.

Другие утверждали прямо противоположное, усматривая в романе злую сатиру на молодое поколение и апологию отцов.

Реакция читателей была на этот раз необыкновенно бурной. Разразился, в сущности, настоящий литературный скандал.

Автор романа получал многочисленные письма, в которых одни извещали, что «с хохотом презрения» сжигают его фотографические карточки за оскорбление молодого поколения, другие яростно обвиняли писателя в низкопоклонстве перед этим молодым поколением.

Столь же противоречивы были отклики на роман в журнальной критике и в литературных кругах. Противоречивы и порою совершенно неожиданны.

По мнению Каткова, Базаров в романе «как-то случайно попал на очень высокий пьедестал. Он действительно подавляет все окружающее. Все перед ним или ветошь, или слабо и зелено.

Такого ли впечатления нужно было желать?» — спрашивал автора реакционный публицист.

М. Антонович выступил в «Современнике» с гневной статьей «Асмодей нашего времени», где истолковал роман как панегирик «отцам» и клевету на «детей», как памфлет, направленный против разночинной демократии, а образ Базарова — как карикатуру на демократическую молодежь: «Это не человек, а какое-то ужасное существо, просто дьявол, или, выражаясь более поэтически, Асмодей».

Антоновичу казалось, что автор питает к главному своему герою «какую-то личную ненависть и неприязнь» и что пристрастное изображение Базарова было своеобразной местью писателя авангарду демократической молодежи.

Другой критик демократического лагеря, Писарев, напротив, считал, что Тургенев, рисуя разночинца Базарова, «вдумался в этот тип и понял его так верно, как не поймет ни один из наших реалистов».

Писарев ставил в заслугу автору «Отцов и детей» то, что он сумел исторически верно воссоздать колорит современной эпохи, мастерски показать психологию и характеры своих героев и убедить читателей, что будущее принадлежит новым людям, а не уходящему со сцены дворянству.

«Кто прочел в романе Тургенева эту прекрасную мысль, тот не может не изъявить ему глубокой и горячей признательности, как великому художнику и честному гражданину России».

Писарев понимал, как трудно было порою писателю отрешаться от своих личных пристрастий и классовых предрассудков.

«Тургенев не любит беспощадного отрицания, и между тем личность беспощадного отрицателя[48] выходит личностью сильной и внушает каждому читателю невольное уважение. Тургенев склонен к идеализму, а между тем ни один из идеалистов, выведенных в его романе, не может сравниться с Базаровым ни по силе ума, ни по силе характера».