Ход мамонтом - Владислав Выставной

Жека с изумлением разглядел, что вновь напавшие были совершенно голыми и невероятно косматыми. Их тела были смуглыми и жилистыми и, к тому же, покрытыми пестрым рисунком. Они размахивали какими-то дубинами и палками, причем делали это так ловко, что у корректоров не оставалось ни малейшего шанса применить оружие.

Корректоры сыпались на землю, но напавшие не ограничивались самим фактом своей победы.

Жека видел, как один из этих странных людей поднял над головой свое оружие, которое оказалась палкой с привязанным к ней плоским зазубренным камнем и несколько раз ударил поверженного врага по шее. Голова жертвы подпрыгнула и перевернулась. Обладатель каменного топора схватил голову и ловко забрался на «хаммер».

Он поднял над головой свой страшный трофей и захохотал, совершая какой-то дикий танец. Голова в его руке тряслась брызгая кровью, а оранжевый индикатор на бледном лице медленно затухал…

Через минуту все корректоры были обезглавлены. И тут напавшие разом обратили свое внимание на недавних пленных, тихонько замерших поодоль.

Схватив свое оружие, они двинулись к ним, в оцепенении сидящим на земле.

Первый топор уже был занесен над Акирой, и тот в ужасе закрылся от убийцы единственным, что было у него в руках – альбомом.

Напавший издал удивленный возглас. Удара не последовало.

Акира продолжал прятаться за своим альбомом, а убийца не прекращал с удивлением разглядывать незаконченную картинку на отогнутом альбомном листе. Он что-то крикнул на незнакомом языке и к Акире подошел еще один, покрытый мелким белым рисунком, напоминающим рыбью чешую. Тот отобрал у Акиры альбом и принялся неловко листать его.

– Оба-на, – сказал подошедший, ковыряя в носу узловатым пальцем. – Ништяк!..

– Пошли, – сказал Ваня. – Нам пора.

Он бесцеремонно пихал в бок ногой ничего не соображающего со сна Игоря. Тот выполз из-под шкуры и с трудом поднялся на ноги.

– К-куда пошли?

– Куда-куда! Куда все пошли, туда и мы пошли! Что я тебе, докладывать должен? Хотя, если хочешь, оставайся. Может, тебе понравится на этих опустевших землях. И нам больше еды достанется…

– Вы… На Землю? – догадался Игорь.

– Куда? А… Ага. На новые земли. Только что зверье поперло – почуяло направление. Оно знает, куда идти надо. Другие Ваху взяли их след. Теперь им шаманы дадут право свободной охоты, да всяких шаманских амулетов для приманивания зверя…. Ну да ладно! В новых землях мы голодать все равно не будем…

Игорь пошел к выходу из пещеры вслед за Ваней.

Снаружи сгущались сумерки, но даже в тусклом свете единственной пока луны было видно, как плывет под ногами, колышется и гудит человеческая река. От этой реки шел густой, режущий глаза запах, словно от стада диких зверей – немытых тел, шкур, запекшейся крови и еще непонятно чего. Шли почти в полной темноте. В этой огромной толпе только несколько рук держали горящие палки, видимо, выполняющие роль факелов.

Весь этот поток двигался в сторону каменистой гряды, расположенной неподалеку.

– А, наблюдаешь за историческим исходом? – рядом будто возник Мишаня. – Никак не могу себе представить, что эта толпа залезает сейчас в пещеру здесь, а вылезает по всей Земле – на Кавказе, в Андах, в Альпах, на Тибете…

– И мы сейчас пойдем? – спросил Игорь, продолжая заворожено глядеть на это огромно войско – войско без командира, без цели и смысла, единственной идеей которого была более доступная еда на новых землях.

– Пойдем, конечно, – кивнул Мишаня. – Только в конце. Мне совсем не хочется быть растоптанным грязными ногами… Да и хотелось кое о чем еще с шаманом поговорить…

Игорь спиной почувствовал чье-то присутствие. Обернувшись, он увидел шамана.

…Шаманов у здешних племен было много – как минимум, столько же, сколько и племен. Племя же представляло собой просто гипертрофированную семью, род. Только шаманы придавали общей дикости некий налет культуры, которая заключалась в управлении духами и раздаче амулетов. Никаких традиций и видимых культов у Покровителей не было. Мишаня говорил, что шаманы сами стараются изо всех сил, чтобы не возникало ничего похожего на культуру. Для этого они и организовывают переходы племен с места на место, с планеты на планету. Разрушение культуры – это какая-то своя, внутришаманская традиция. Очевидно, что шаманам известно куда больше, чем остальным представителям чудовищной межпланетной орды.

У шаманов не было имен. Мишаня был уверен, что они общаются друг с другом посредством Духов головы, то бишь, Гидов, только куда более сильных, чем те, которыми наделяются местные вожди и корректоры – «одержимые».

Шаман был в своем головном уборе с тремя рогами, с гирляндой амулетов на шее и куском шкуры на причинном месте. Глядя на татуировку на его теле, учитель геометрии сошел бы с ума.

Шаман подошел к замершим друзьям. Он посмотрел в глаза Игорю, и у того закружилась голова.

«А-а! – застонал Гид. – Что со мной? Мне плохо!

«А почему тебе должно быть хорошо? – раздался жесткий посторонний голос, окутанный призрачными звуками и эхом. – Почему ты не справился с порученным?»

«Пожалуйста, не трогайте Гида! Он не виноват…» – этот голос, наверно, принадлежал Игорю.

«Кто хочет спорить со мной о правоте и вине? Что ты знаешь об этом, обрубок мертвой страны?

«Почему мертвой?»

«Потому, что вы убили жизнь в себе и природе, называя себя высшей формой жизни. Ну, что, ты, высшая форма – посмотри, как настоящие люди сотрут в пыль твой призрачный мир!»

«Но зачем разрушать старое, чтобы строить потом новое?…»

«Мы ничего не строим. Строить – преступно. Потому что, строя, ты разрушаешь природу. Природа сама дает тебе все, что нужно. Просто прими это с благодарностью. Но вы не такие! Вы – пустышки, ничто без своих вещей. Ничего… Скоро вы все откроете глаза. И будете благодарить нас за настоящее, а не иллюзорное счастье…»

«Счастье жить в грязи и болезнях? Без дома, в постоянном страхе голодной смерти? Во тьме невежества?…»

Игоря качнуло, и он снова увидел мир вокруг себя. Он осознал, что странный внутренний диалог произошел в доли секунды, пока шаман сверлил его взглядом.

Мишаня сделал какой-то почтительный жест, и шаман остановился напротив него. Через секунду Мишаня тяжело осел на землю, а шаман растворился во мраке.

Игорь подскочил к Мишане. Тот сделал рукой успокаивающий жест – «все, мол, в порядке».

– Что, что он сказал тебе? – спросил Игорь.

– Что я полное ничтожество, – тихо ответил Мишаня. – Что вся наша наука, на которой строится земная цивилизация, – просто фикция, наша техника – просто иллюзия. Что все это растворится, как только его народ окончательно перейдет на Землю. Они растворят в себе наши народы. И ИХ станет больше. И они пойдут дальше, опустошать новые планеты. Их не пугает никакой уровень развития цивилизации. Они просто смеются над этим. Они нашлют на планету проклятье – и та сама сварится в собственной скорлупе, словно куриное яйцо…