Ожерелье Онэли - Лина Тимофеева

Над словами, услышанными Хельви прежде, чем он потерял сознание после ранения, долго ломали голову во дворце. В конце концов местные мудрецы решили, что речь не может идти о брате принца Хельви, потому что откуда простому альву знать о семейных обстоятельствах в династии короля Огена, и вообще — Рив, по словам Тара, ни разу не выезжал на границу с людскими владениями и никак не мог оказаться наймитом людей. Тем не менее слова о брате породили немало версий, одна другой фантастичнее, и одно время среди придворных стало модно играть в придумывание все новых интерпретаций этих историй. Чего только не говорили: и что дух убитого выродка посетил умиравшего человека, и что его тень, которая, как известно любому грамотному альву, состоит в родстве с телом, явилась ему, чтобы выразить свое неудовольствие по поводу ранней кончины, и что сам Хельви является воплощением ушедшего бога Дакоса, который будто бы убил своего брата, бога Жаша, который был отомщен богиней Ласвой. Все эти глупости, по словам Сури, немало раздражали императора.

— Если бы я нашел тебя в тот вечер накануне, ничего бы не случилось, — вдруг сказал Хельви, проглотив очередную ложку горечи.

— Почему ты так уверен? Думаешь, я могла бы защитить тебя от чар Рива?

— Потому что ты мой хранитель, я в этом уверен. Древние считали, что хранители живут в армагах, поэтому они украшали священные деревья ленточками и бусами, даже приносили им жертвы. А мой хранитель не нуждается в кровавых дарах, потому что он — это самая красивая, добрая, милая, чудесная, необыкновенная девушка, которую я встретил в своей жизни.

Хельви хотел сказать еще что-то, не Сури опередила его — она наклонила головку и поцеловала принца своими нежными розовыми губками куда-то в уголок рта. Хельви, который никогда в жизни не целовался, замер с зажмуренными глазами. Он почувствовал запах духов Сури, ощутил тепло ее кожи и только потянулся, чтобы обнять красавицу, как в дверь довольно громко постучали. Принцесса мигом прижалась к спинке кресла и стала внимально разглядывать ложечку, словно на ней было написано слово, от которого зависела жизнь Хельви.

— Совсем не умеют лечить эти Младшие! Того и гляди уморят нашего славного мальчика. — Вепрь в новых окулярах и с Мечом королей, притороченным за плечами, протиснулся в комнату, где лежал раненый. В руках у алхина была чашка, из которой шел пар.

Интересно, раньше Вепрь никогда не стучался, подумал принц, и тут ему пришло в голову, что алхин мог, ворвавшись, как обычно, в покой, увидеть их целующимися. Видно, ему все-таки хватило деликатности закрыть за собой дверь и постучать. Хельви покраснел, но не от стыда, а от вони, которая шла от чашки, принесенной алхином. Вепрь взялся за лечение приятеля со всей серьезностью — он с утра до вечера, не расставаясь ни на минуту с заветным клинком, мешал и варил в императорской лаборатории какие-то снадобья, многие из которых вызывали отвращение своим видом и запахом у самого создателя. Однако если алхину удавалось сварить более-менее съедобное зелье, он тут же тащил его принцу и заставлял выпить. Протестовать было невозможно, поэтому Хельви покорно принимал принесенную гадость, искренне считая, что уж настоящую отраву Вепрь ему не подсунет. Правда, иногда принцу везло, и охотник за сокровищами Младших оставлял свое зелье «выпить позже», и тогда Хельви со спокойной совестью выливал его в окно. Он уже мог подниматься с кровати и делать несколько шагов, хотя грудь ломило, а ноги подкашивались, словно ватные.

— Заметь, хороший мой, — весело продолжал Вепрь, приближаясь с чашкой к кровати, — эдак я скоро стану твоим личным королевским лекарем. Неплохая карьера для бывшего алхина, как ты считаешь? Представь себе, Сури, все время, пока мы с ним рисковали потерять головы в каком-нибудь ужасном приключении, он вел себя паинькой, а как только связался с альвами, так словно с цепи сорвался. Не успеваю менять ему повязки. Это ваши чары на него так действуют?

Смущенная Сури улыбнулась дежурной шутке человека, но головы не подняла. Она только что вперые в жизни по-настоящему целовалась с мужчиной, настоящим героем, и эмоции по поводу этого безумного поступка переполняли ее. Правда, пришлось проявить инициативу самой, и теперь принцесса переживала, не нарушила ли она одно из каких-нибудь правил. Ведь она с детства слышала рассказы о рыцарях, которые завоевывали расположение прекрасных дам, а не наоборот. В конце концов, он первый сказал, что я чудесная и прекрасная, а я только поблагодарила его за милый комплимент, решила Сури.

— Слышал новости: наш любезный Тар по приказу императора собирает войско, чтобы вести его на Верхат, где якобы укрылся изменник. Раги все-таки решил прислушаться к той партии, которая твердит, что Рив укрылся в доме Красного петуха. По мне, так это полный бред, но не больший, чем искать его в Черных горах. Вот там он точно ничего не забыл!

— А разве Водр не управляет владениями Хате по приказу императора?

— Управляет. Только в последние два дня от него не получено ни одной весточки. Два императорских гонца, отправленных в Верхат, не вернулись. Придворные маги поначалу били себя в грудь, что могут при помощи заклятий увидеть, что творится у леса Ашух, но теперь ходят тихие и лица отворачивают. Так что пей давай. — Вепрь неожиданно придвинул чашку с вонючим чаем прямо под нос принцу. — Это очень хорошее снадобье, алхины его всегда пьют, когда болеют.

Ну погоди, ты заболеешь — я тебя напою, раздраженно подумал Хельви, глотая снадобье, на вкус напоминавшее слегка разбавленный остывший мясной бульон. Что же ты туда положил, Вепрь из Межичей, что так воняет!

— Молодец, — скупо похвалил принца алхин, забирая чашку. — Доживешь до ста лет, уверяю. Если только до этого момента тебе голову не снесут. От снесенной головы у меня средств нет. Спи давай, я пойду еще что-нибудь сварю.

С этими словами, поклонившись Сури, Вепрь вышел из комнаты. Хельви посмотрел на дочь императора, которая, съежившись, сидела в кресле. Она тоже подняла наконец голову и улыбнулась.

— Я забыла тебе сказать — я нашла в библиотеке книгу, где есть кое-что про ожерелье Онэли. То есть не совсем про ожерелье, а про листья и цветы. В общем, это монография сильфов, она называется «О символах в колдовстве». Так вот, растительный мотив в амулетах, сделанных наподобие ювелирных украшений, наиболее часто встречается в так называемом «естественном волшебстве», которое практиковали сильфы, населявшие побережье Теплого моря. Ты когда-нибудь слышал о таком?

— Нет, — ответил Хельви, беря Сури за руку.

Та сделала вид, что не обращает на этот жест никакого внимания.