Триггеры - Роберт Сойер

Она подняла лист так, чтобы он мог видеть. На нём уже были его франклиновские[40] очки, и он приподнял голову так, чтобы увидеть письмо сквозь их линзы. Это была бумага с эмблемой Кэмп-Дэвида, на которой дрожащей рукой было выведено длинное послание. Оно начиналось так:

5-2-6

IJFXK XVXJY DIJLZ…

— Что это значит? — спросила Жасмин.

Первая Леди знала все его секреты — и личные, и профессиональные — но у него никогда раньше не возникало необходимости объяснить ей принцип работы «кода-13». Уже через несколько секунд она нарисовала кодировочную таблицу для ключа 5-2-6, но расшифровывать всё письмо оказалось утомительно — настолько же, подумал Сет, как Бесси его писать.

Он диктовал послание Бесси по одной букве, а Жасмин печатала соответствующую букву расшифровки. Затем она вставила пробелы в нужных местах и добавила знаки препинания.

— «Дорогой мистер президент», — прочитала Жасмин вслух. — «Вы похитили меня и не позволяете увидеться с моим больным сыном».

— «Похитил» — это несколько сильно сказано, — заметил Сет.

Жасмин, которая, как он полагал, успела ознакомиться с основной мыслью письма, пока его печатала, вскинула брови.

— Дальше ещё сильнее. Она пишет: «Я верю в Бога. Я читаю Библию каждый день. Я верю в «глаз за глаз». Но то, что планируете вы — это миллион глаз за глаз. Я не могу с таким согласиться».

Сет пошевелился. Пламя в камине потрескивало.

— «Я молилась Господу о совете и обнаружила, что у вас нет воспоминаний о подобном, что вы никогда не молились, что вы не верите в Бога. Я шокирована и опечалена. Это ещё одна вещь, о которой вы лгали в ходе вашей предвыборной кампании. Но я также знаю, благодаря тому, что вы это обсуждали с руководителем вашей кампании Расти, что вы верите в то, что мораль возможна и без веры в Бога, что вы верите в то, что атеист способен быть хорошим человеком.»

Сет закрыл глаза и продолжал слушать.

— «Я не могу обсуждать с вами вопросы политики или государственной безопасности. Для этого я слишком мало знаю. Но я знаю вот что. Вы сказали Расти, что после того, как вы покинете свой пост, то открыто заявите о своих атеистических убеждениях. Ваша политическая карьера будет закончена, но вы хотели бы показать миру, что атеист способен успешно управлять демократическим государством. Вы хотели совершить прорыв в признании атеистов американским обществом. Но если вы сделаете то, что задумали, то вы навредите делу атеизма, мистер Президент. Люди скажут, что только кто-то без страха Божьего способен учинить нечто столь чудовищное».

Жасмин прокрутила текст, затем продолжила:

— «Это не слишком веский аргумент, я полагаю — но лучший, что у меня есть. Если вы осуществите «Встречный удар», то нанесёте своему делу непоправимый вред».

Жасмин подняла голову.

— И она заканчивает письмо словами «Благослови Господь Соединённые Штаты, и благослови Господь вас, мистер президент».

Жасмин поставила лэптоп на стол, подошла и присела на край кровати. Она взяла руку мужа, на тыльной стороне которой был прилеплен пластырем кусочек ваты в месте, в которое доктор Сноу недавно втыкала иглу.

Президент Джеррисон и его Первая Леди некоторое время сидели в молчании.

— Нет, — сказал в конце концов Сет.

— Прости, дорогой?

— Нет. Я не могу сделать того, что хочет Бесси. Дорогая, кое-что случилась, пока ты была в Орегоне.

— Не то слово.

— Да, — согласился Сет, — но я о другом. — Ей, разумеется, рассказали о сцепке памяти. — Молодой армейский ветеран заставил меня кое-что пережить. Он участвовал в операции «Иракская свобода». — Сет, конечно, знал цифры и факты. Война началась в президентство Джорджа Буша-младшего 20 марта 2003 года, по большей части в ответ на 11-е сентября; она более или менее завершилась при Бараке Обаме 31 августа 2010 — правда, для Кадима Адамса и тысяч других таких же, как он, она так и не закончилась.

— Да? — сказала Жасмин.

— Он заставил меня разделить с ним флешбэк с той войны, из Ирака.

— Боже, — сказала Жасмин.

— Это было жутко. И я не могу подвергать солдат такому снова. — Он посмотрел жене в глаза. — Мы должны это прекратить. Мы должны это остановить, раз и навсегда. Операция «Встречный удар» продолжится.

В «Догвуде», кэмп-дэвидском коттедже, в котором держали Бесси и Дэррила, было две полностью укомплектованные ванные комнаты. Дэррил побрился, удалив щетину с лица и головы, и теперь они с Бесси вкушали изысканный обед, который им принесли.

Как он ни пытался, он не мог избежать наплыва её воспоминаний — в конце концов, их было гораздо больше, чем его собственных. Он теперь знал, каково это — быть белым, а также маленькой девочкой, девочкой-подростком, женщиной, женщиной средних лет, женщиной известного возраста и, в конце концов, состариться. Старческая часть оказалась хуже, чем он мог себе вообразить: постоянные боли, ухудшающееся зрение, отказывающее сердце, меланхолическое ощущение того, что раньше ты был энергичнее, сообразительнее, привлекательнее — в общем, лучше по всем показателям, и всегда присутствующее на заднем плане чувство утекающего времени.

Возможно, это последнее и заставило Бесси заговорить.

— Скоро всё изменится, — сказала она, — если Джеррисон сделает, что задумал.

— Да, мэм, — ответил Дэррил.

— Всё будет по-другому.

Дэррил отхлебнул кофе.

— Да, мэм.

— И, в общем, на случай, если всё закончится плохо, я должна кое-что сказать.

— Мэм?

— Я должна перед вами извиниться.

— За что?

— За все те вещи, что о вас всю жизнь думала. Вы правы. Я никогда по настоящему не знала никого из таких как вы. Вы хороший… — Она со сконфуженным видом замолчала.

— Вы собирались сказать «хороший мальчик», не правда ли, мэм?

— Простите.

— Как бы вы назвали белого мужчину, который больше чем на пятьдесят лет младше вас? Вы могли бы сказать, что он хороший мальчик?

— Ну… да.

— Значит, всё в порядке, мэм — и спасибо вам. — Дэррил взглянул на настенные часы, которые, как и всё здесь, были красивы и изящны. — Время президентского обращения, — сказал он. — Его будут показывать по телевизору — хотите посмотреть?

Но Бесси лишь печально покачала головой.

— Нет. — Она посмотрела через огромное окно на заснеженный лес. — Я и так знаю, что он скажет.

Глава 47

— Я этого не одобряю, сэр, — сказала доктор Элисса Сноу.

Сет Джеррисон поворочался на кровати.

— Я не могу обращаться к нации лёжа в постели, Элисса. Так что помогите мне.