Астарта. Корабль чокнутых трупов - Марк Романов

С оружием пока получалось импровизировать, удачно столкнув друг с другом два не слишком умных технических новшества, повстречавших друг друга огнем точь-в-точь по обе стороны от говорящего сухого пайка.

В какой-то момент все стихло. Рик рискнул высунуть голову, и вылезти из укрытия полностью. Упрямый навигатор указывал отклонение от пути почти на 73 градуса, но курсант Морган был упрямее. Споро обыскав пару андроидов, он разжился неплохим ручным плазменником и запасными энергоячейками для него. Сунув трофеи в карманы комбинезона, Ричард быстро отправился прочь.

Через четверть часа мертвой тишины вокруг и интуитивного блуждания по направлению к точке сборов, он понял, в чем дело. Это случилось быстро, но не тихо. В него стали стрелять. Судя по тому, как ложились заряды, стрелок явно не умел пользоваться тяжелым оружием, но взял его просто из принципа. Это осознание дало Ричарду сразу две новые темы для размышлений: стрелял человек, и он был одним из курсантов. Рик попытался выйти на связь, но передатчик молчал. Видимо, остальные тоже сообразили вырубить связь, когда началось первое столкновение, а вот врубить ее не догадались. Тут же к Ричарду скромно постучалась неуверенная мыслишка о том, что их звеньевому, вообще-то, полагалось командовать группами, отдавать распоряжения или хотя бы создавать видимость оных. Но, как помнил Ричард, с самой первой минуты боя каждый был сам за себя, а их назначенные командиры либо были выбиты, либо просто самоустранились от управления.

Пришла очередная неприятность – верный комм знаменитой марки «Командор» мигнул сеткой помех, выдал сообщение о том, что сигнал утерян, и умер, не оставив завещания. Рик выматерился, но с удовольствием отметил, что путь к точке сбора запомнил, а технический помощник на запястье коматозно помаргивал датчиком связи с короткими волнами.

А вот высаживающий по нему заряд за зарядом курсант прекращать своего занятия не собирался, быстро продвигаясь к Ричарду. Тот просто замер в песке, притворившись убитым. Рассчитывая на логику новичка, которым, вообще-то, был и сам, он решил подумать, а как бы вел себя в такой ситуации на месте противника. На его месте он должен был бы убедиться в том, что Ричард мертв, или ранен, и не сможет оказать сопротивления. Коммы вырубились, вокруг темнота, а комбинезон Рика сливался с окружающей средой, до сих пор позволяя ему следить за пейзажем сквозь надвинутые на глаза очки. Через минуту перед замершим курсантом появилась неуверенная фигура с огромным лучеметом в дрожащих руках. Фантазия у Рика была отменной, ибо разглядеть хоть что-то через приоткрытые щелочки век было почти невозможно. Шуршание песка – вот и все, что давало какую-то информацию о местоположении врага. Да вот только врага ли?

Рик рискнул открыть глаза, когда до противника оставался один шаг. На таком расстоянии его пушка была уже не преимуществом, а помехой. Тяжелой, раскаленной и пустой помехой, занимавшей руки. Рик мягко поднялся, уходя в сторону, легко подпрыгнул и оказался позади человека в потрепанной броне. Тот даже не вскрикнул, когда перед его лицом появился ствол плазмомета Ричарда.

– Пятый слева, – тяжело шептал курсант в остатках тяжелой брони, – пятый по курсу слева.

В глазах парня, лихорадочно поблескивающих в тусклом свете звезд на небе, читалось настоящее безумие и паника.

– Тихо, я тебя не трону, – шепнул Рик, – скажи, ты других видел?

– Пятый по курсу слева, потом до нулевой точки, – продолжал шептать безумный человек, не реагируя на слова Ричарда. Тот подумал, что парень просто в шоке от происходящего, но тут курсант в броне обмяк, выгнулся вперед, сдавленно кашлянул и плюнул на комбинезон Ричарда большим сгустком крови. Тяжелая пушка выпала из ослабших рук курсанта, а в ноздри Ричарда ударил запах крови. Он отступил на шаг, посмотрел на парня и только сейчас понял, что в брюхе у того зияет огромная дыра, через которую виден пейзаж темной пустыни. Все, что поддерживало его в вертикальном положении, была броня и шок от полученной раны.

– Блядь, – ругнулся Ричард, отпрыгивая от заваливающегося прямо на него мертвеца, на губах которого застывала теплая кровь. Глаза курсанта оставались открытыми, а губы продолжали шептать про пятого слева по курсу противника. Рик не видел, он слышал, ощущал, чувствовал это кожей, ноздрями, всем телом.

Игры в симуляторы закончились. Началась жизнь.

Он опустился на одно колено рядом с телом, перевел свой навигатор в режим связи с коротковолновым передатчиком в ухе и выбрал буквенный режим ввода команд, рассчитывая на то, что спутник для передачи не нужен.

«Всем, кто еще не пятый, сбор на три красных сигнала, с интервалом в минуту», – набрал он и поставил автоматическую рассылку. Количество тех, кто перехватит сообщение, его не волновало – только что он стал командиром группы оставшихся в живых.

Улыбаясь, как маньяк перед испуганной жертвой, Ричард порылся во внутренних карманах своего комбинезона и извлек три заряда сигнальных ракет. Красных ракет в стандартную экипировку, отчего-то, всегда входило больше, чем зеленых…

Три алых залпа ушли вверх прощальным салютом по лежащему у его ног мертвецу. Ричард сел на песок, положив рядом оставшиеся цилиндры с взрывчаткой и почти разряженный плазмомет с последней обоймой, и стал ждать. Он не думал, как станет объяснять командованию в лице лысого капитана нарушение прямого приказа, как будет оправдывать свои действия, как станет объясняться, почему решил собрать всех оставшихся в живых людей в одном месте. Он думал о том, что группой с разнообразным вооружением выжить легче, о карте, ведущей к точке сбора, о количестве возможных противников и их разноплановых пакостях, заготовленных для неопытных курсантов, и о том, что каждому из них сегодня надо было стать тем самым пятым по курсу.

А еще он думал о стажировке в отдельном корпусе, куда вел подземный лифт с последнего этажа главного здания лагеря, о странных тестах и моделируемых лично для него ситуациях.

И с особой «теплотой» Ричард Морган думал о капитане Марке Романове…

Глава 50

Мэттью Логан.

Под тяжестью красной мантии

Очнулся один в крови

Ночью, ещё до рассвета,

Меня пытались убить,

Угрожали мне пистолетом.

Возможно, всё было не так,

Но это уже не важно,

У меня ещё есть коньяк,

И почти не грозит опасность.

Высокий, подтянутый мужчина в старомодной алой мантии священнослужителя подошел к главному входу в одно из офисных зданий в центре Амстердама. Он немного помедлил, будто оценивая обстановку, с интересом посмотрел в глазки видеокамер над входом, и толкнул прозрачную стеклянную дверь офиса. Та поддалась легко и бесшумно, отворяясь внутрь и пропуская посетителя. В широком светлом холле было пусто и чисто. Выложенные белым мрамором полы блестели в лучах утреннего солнца, светившего в узорчатые окна, стены, обвитые лианами из висящих под потолком горшков, почти сливались по цвету с оттенком растений, а из глубины темнеющего вдали прохода доносилось птичье пение.

Посетитель в мантии помедлил у порога, вдыхая запах и слушая мелодичное щебетание, а затем пошел прямо к лифтам, минуя пост охраны. Та дернулась было навстречу, но гость показал им какой-то документ, выловив его из складок одежды, и секьюрити вежливо откланялись, вернувшись на свои посты.

– Простите, – обратился к нему вежливый женский голос на хорошем английском, – вам назначено? Господин директор просил не беспокоить, он ожидает совещания.

– Да, – сдержано кивнул мужчина, не снимая с головы капюшон мантии, – мне назначено. Я и есть его совещание, миледи.

Он едва заметно склонил голову в поклоне и последовал к стоящему перед ним с распахнутыми дверями лифту.

Секретарь осталась позади, так и не решившись сказать что-то в ответ на столь уверенный тон посетителя. Вернувшись за стойку, хитро спрятанную среди свисающих растений, она попыталась вызвать директора Брайса, но интерком отказался пропускать сигнал секретаря, а на панели вызова замигала кнопка «Не беспокоить».

Коротко стриженая блондинка в безупречном юбочном костюме светло-серого цвета задумчиво подперла подбородок ладонью. Ее большие карие глаза выражали крайнюю степень растерянности, а женская интуиция советовала немедленно покинуть пост, убравшись подальше из этого места.

– Карла, успокойся, – сказала она себе, трижды глубоко вздохнув перед этим. – В конце концов, директор просто лишит тебя премии, если ты пропустила очередного религиозного фанатика. Лучше пропустить лишний раз не того человека, чем не пропустить того самого. Вот за это точно уволит.