Избавитель. Том 2 (СИ) - Соколов Макс

— Что? — поразилась Лиша.

— Я дала Джансону указания прошлым вечером, когда прочла его отчет, и сейчас он исполняет мою волю. Если эти петухи не устроят драку, прохаживаясь в тронном зале, то результат «аудиенции» будет следующим: вы вернетесь в Лощину, и я отправлю к вам лучших метчиков изучать боевые метки. К зиме вырезать оружие должны научиться даже самые бездарные энджирские метчики. Меченые стрелы появятся в колчане у каждого безмозглого охотника, способного натянуть лук, а меченые копья будут задешево продаваться в придорожных палатках. Охранять метчиков будут Тамос и «деревянные солдаты». Ваши лесорубы должны научить их охотиться на демонов.

— Разумеется, ваша светлость, — кивнула Лиша.

Арейн терпеливо улыбнулась, и Лиша поняла, что приказы матери герцога не обсуждаются.

— Среди рачителей Создателя поднялся большой переполох из-за твоего разрисованного друга, — продолжила Арейн. — Половина из них считает его самим Избавителем, другая — чудовищем, страшнее матери всех демонов. Обе половины, похоже, не доверяют вашему юному рачителю Джоне, хотя он явно склоняется к первому мнению. Они хотят допросить его. Я обменялась посланиями со своими доверенными лицами в Совете рачителей, и мы сошлись на том, что в Лощину временно отправится рачитель Хейс, а Джона явится держать ответ перед советом. Хейс достойный человек, не фанатик и не дурак. Он выяснит, что жители Лощины думают о Меченом, пока совет выясняет, что думает Джона.

Лиша кашлянула.

— Прошу прощения, ваша светлость, но Лощина — не большой город с десятками рачителей. Люди слушают Джону, потому что он годами завоевывал их доверие. Они не пойдут за чужаком в коричневой рясе, и им не понравится, что Джону тащат на допрос.

— Если Джона верен своему ордену, он предстанет перед советом добровольно и рассеет сомнения, — ответила Арейн. — Если нет… тогда мне не меньше, чем совету, хочется выяснить, кому он верен.

— А если допрос закончится не в пользу Джоны? — спросила Лиша.

— Рачители давненько не сжигали еретиков, но вряд ли забыли рецепт.

— В таком случае рачитель Джона никуда не поедет. — Лиша поставила чашку и посмотрела матери герцога в глаза. — Если вы не хотите проверить, кто сильнее — ваши «деревянные солдаты» или мужчины, которые рубят деревья днем и лесных демонов — ночью.

Арейн подняла брови, ее ноздри раздулись. Через мгновение ее лицо вновь стало безмятежным. Быть может, Лише просто показалось, что она недовольна? Арейн повернулась к Уонде:

— Это правда, девочка? Вы обратите оружие против своего герцога, если «деревянные солдаты» придут за вашим рачителем?

— Я буду сражаться, с кем скажет Лиша. — Впервые после встречи с миниатюрной матерью герцога Уонда выпрямилась в полный рост.

В свои пятнадцать Уонда Лесоруб была выше большинства мужчин в Лощине Избавителя — мужчин, которые считались самыми рослыми в герцогстве. Она нависла над крохотной пожилой женщиной, но Арейн, похоже, не испугалась, а развеселилась. Мать герцога кивнула, словно разрешая Уонде вернуться в прежнее состояние, и посмотрела на Лишу, постукивая ногтем по тонкой чашке.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я лично ручаюсь за безопасность Джоны. Он вернется в Лощину, хотя, возможно, и без рясы.

— Благодарю, ваша светлость. — Лиша склонила голову в знак того, что принимает условия.

Арейн улыбнулась и подняла чашку:

— Ты и правда наследница Бруны.

Лиша улыбнулась, и они вместе пригубили чай.

— Меченый, — произнесла Арейн через мгновение, — отправится в Милн один. Он расскажет Юкору о красийцах и передаст нашу просьбу о помощи.

— Почему Меченый? Почему не ваш герольд?

Арейн скривилась:

— Этот хлыщ, племянник Джансона? Юкор сожрет его и не подавится. Или ты не слышала, что Юкор и мой сын не выносят друг друга?

Лиша взглянула на нее, но герцогиня отмахнулась.

— Не лезь не в свои метки, девочка. Трон плюща и трон железа поссорились задолго до того, как нынешние владельцы опустили на них свои жирные зады, и не помирятся даже после их смерти. Мужчины не терпят соперников.

— И все же я не понимаю, почему ехать должен Меченый, а не королевский вестник, — возразила Лиша. — Уверяю вас, что, даже если он согласится, а уговорить его может быть труднее, чем вы думаете, он будет преследовать свои собственные цели, а не ваши.

— Разумеется, — признала Арейн. — Именно поэтому я хочу отослать его как можно дальше от моего города. Хочет он того или нет, само его присутствие превращает людей в сумасшедших фанатиков, а это мешает управлять государством. Пусть мутит воду в Милне; Юкор согласится на все, что нам угодно, лишь бы избавиться от него.

— И чего же «нам» угодно? — спросила Лиша.

Арейн разглядывала ее, и Лиша не могла понять, забавляет или раздражает мать герцога ее дерзость.

— Заключить союз против красийцев, разумеется, — наконец ответила Арейн. — Одно дело пререкаться из-за пары телег с деревом и минералами, и совсем другое — когда волки на пороге, а овчарки грызутся.

Лиша посмотрела на пожилую женщину. Ей хотелось возразить, но она поняла, что согласна. Часть ее чувствовала себя в полной безопасности рядом с Арленом и мечтала, чтобы он не покидал Лощину. Но другой ее части, которая все разрасталась, в его присутствии было… душно. Жители Лощины и беженцы ожидали, как он и боялся, что он спасет их, вместо того чтобы спасаться самим, и Лиша мало чем от них отличалась. Возможно, всем будет лучше, если он на время уедет.

Не дождавшись ответа, Арейн кивнула и пригубила чай.

— Я еще не решила, что делать с мальчишкой Аррика. К его так называемой магии музыки надо присмотреться, но я пока не придумала, как ее использовать.

— Это не магия, — возразила Лиша. — По крайней мере, не в привычном смысле. Он просто… завораживает подземников, как жонглер управляет настроем толпы. Это полезное искусство, но чары кончаются, как только он перестает играть, и он никого не смог этому научить.

— Из него может получиться хороший герольд, — задумалась Арейн. — Лучше хлыща, племянника Джансона. Впрочем, любой будет лучше!

— Я бы предпочла оставить Рожера при себе, ваша светлость, — сказала Лиша.

— Ого! Вот как? — весело спросила Арейн и ущипнула Лишу за щеку. — Ты мне нравишься, девочка. Не боишься говорить напрямик.

Она откинулась на спинку стула, глядя на Лишу, и вскоре пожала плечами:

— Я сегодня добрая. — Она налила всем свежий чай. — Оставь его себе. Теперь что касается так называемого Избавителя…

— Меченый не утверждает, что он — Избавитель, ваша светлость, — заверила Лиша и фыркнула. — Ночь, да он голову откусит любому, кто посмеет так его назвать!

— Что бы он ни утверждал, люди в это верят, — возразила Арейн, — о чем свидетельствует внезапная смена названия вашей деревушки… без королевского дозволения, между прочим.

Лиша пожала плечами.

— Так решил городской совет. Я тут ни при чем.

— Но ты не возражала.

Лиша повторила свой жест.

— Ты веришь в это? — Арейн заглянула ей в глаза. — Он — вернувшийся Избавитель?

Лиша долго смотрела на мать герцога.

— Нет, — наконец сказала она.

Уонда ахнула, и Лиша нахмурилась.

— А твоя охранница, похоже, не согласна.

— Не мое дело указывать людям, во что им верить, а во что нет.

Арейн кивнула:

— Вот именно. Как и не дело вашего городского совета. Джансон уже написал королевский указ об отмене переименования. Если ваш совет хоть немного соображает, он мигом перепишет дорожные знаки.

— Я сообщу об этом, ваша светлость, — ответила Лиша.

Арейн сощурилась, услышав столь уклончивый ответ, но ничего не сказала.

— А беженцы? — спросила Лиша.

— Что — беженцы?

— Вы примете их?

Мать герцога хмыкнула:

— И куда мы их денем? Чем накормим? Думай головой, девочка. Энджирс их примет, но форт столько не выдержит. Пусть растекаются по весям вроде вашей. Метчики и солдаты, которых я отправлю в Лощину, окажут всяческую поддержку нашим соседям в час нужды, и мы забудем о поставках дерева, которые Лощина не выполнила.