Левый берег - Алексей Кудашин

Да разве в этом было дело?! Тут ведь вопрос абсолютно принципиальный. Тут, если хотите, дело чести…

Короче говоря, "залетных" здорово избили. Хорошо бы, этим дело и ограничилось. В конце концов, не они — первые, не они — последние. Нечего в чужом районе баб клеить! Знай наших.

Не тут-то было. Избитые оказались парнями мстительным. Это вообще было веянием времени. Люди все труднее и реже прощали друг другу. Прибыв к себе в Овсяновку и показав побои односельчанам, они с криками и руганью потребовали удовлетворения. Местная молодежь и даже некоторые взрослые мужики поддержали предложение "проучить городских". В пользу проведения карательной акции сыграло и то, что для мести имелся конкретный географический объект — Ларек.

На следующий день примерно в восемь вечера, когда, по разумению "овсянковцев", в Ларьке должно было собраться десяток-другой "лелекивцев", десять легковых автомобилей, в которых набилось около пятидесяти парней с палками, кастетами и резиновыми дубинками, въехало в город со стороны трассы на Киян. План был прост. Используя эффект неожиданности, подъехать к Ларьку и хорошенько "напинать" тем, кто там окажется на тот момент, тем самым показав, что "овсянковцев" безнаказанно бить нельзя никому.

Однако "приезжие" вели себя крайне неосмотрительно. Они остановились у обочины "всем караваном" примерно в трех кварталах от Ларька и, собравшись несколькими большими кругами, стали весело обсуждать детали предстоящей карательной акции, подкрепляя при этом свою силу и смелость порциями разливаемого по пластиковым стаканчикам самогона.

Само собой разумеется, это не осталось незамеченным "лелекивцами". Кроме того, на беду приехавших "мстителей", один из скромно проходящих мимо мужичков опознал в одном из них избитого вчера "залетного" паренька.

Была проведена мгновенная мобилизация и разработан план сражения.

Битва получилась грандиозной. Можно даже сказать, эпической. Колонна из десяти машин, подъехавшая к Ларьку, была ловко блокирована с двух сторон металлическими тачками с бревнами. Мирно пившие пиво пятнадцать доходяг в один момент превратились в бойцов с палками и арматурами, несущихся на ошалевших "приезжих" с искаженными от злобы лицами. Со всех сторон на "овсянковцев", рассчитывавших на легкую добычу и боевую славу, посыпались "лелекивцы". Били стекла, расшатывали автомобили. Многим даже не дали выбраться из машин. А те, кто выбрался, вскоре об этом пожалели. "Овсянковцы" сбитые в одну кучу, стали отступать к центру города, отчаянно отбиваясь от наседавших врагов. Приехавшая по вызову милиция и не подумала вмешаться в такое "месилово", опасаясь, либо отхватить по голове "дрыном", либо, что еще хуже, кого-нибудь застрелить.

Сражение закончилось примерно через двадцать минут полной победой "лелекивцев". Враг был сломлен и рассеян по району, оставив у Ларька личный автотранспорт с побитыми стеклами и помятыми крыльями. В больницы города поступило около тридцати пострадавших с переломами и черепно-мозговыми травмами.

Как назло, в этот самый день в городе находился генерал из Кияна, прибывший инспектировать состояние дел в областном УВД. Произошедшее побоище от него скрыть не удалось. И хотя прямого выговора от него не последовало, он неодобрительно покачал головой и одарил начальника кировогорской милиции недобрым взглядом. А начальник областного УВД незаметно показал начальнику горотдела кулак.

Взбешенный главный милиционер города лично проехал к Ларьку и на месте ознакомился с ситуацией. Затем он отвел предпринимателя за ларек и нежно прижал его к стенке. Смысл сказанного сводился к тому, что полковник выражал желание, чтобы предприниматель, либо организовал здесь нормальное заведение с сортиром и охраной, либо закрыл ларек ко всем чертям. А если здесь еще раз произойдет что-нибудь в этом духе, то он, полковник, приедет сюда еще раз и лично заколотит досками не только его ларек, но и пивоварню.

Предприниматель, хотя и был не из робкого десятка, задумался. С главным милиционером города ссориться ему очень не хотелось…

Порядки в Ларьке царили тоже не обычные. Отличием этого заведения являлось то, что, присев на лавочку попить пивка, ты легко мог быть согнан с нее со словами "слышь пацан а ну пересядь подальше это моя лавочка я ее сам лично сюда вкопал". Сопротивляться было бесполезно и даже вредно, поскольку, как правило, в этот момент в Ларьке могло сидеть от одной до трех дюжин местных жителей, друзей-знакомых-товарищей протестующего, или же просто желающих почесать кулаки о залетного "беспредельщика".

Или еще одна особенность: здесь не существовало точного, да что там точного, даже приблизительного времени закрытия заведения. Ларек закрывался в двух случаях: когда кончалось пиво, или когда уже не удавалось уговорить девушку поработать еще немного. Иногда, когда у продавщицы было игривое настроение и когда хозяин завозил в ларек сразу два бочонка, посиделки могли продолжаться до трех ночи.

Предприниматель, смирившийся с существованием этого места, думал последовать рекомендации главного городского милиционера. Поставить столы, провести воду, сделать туалеты, освещение. Да тут — кризис…

Денис сосредоточенно "трепал" купленную здесь же соленую рыбку и вслушивался в диалог, транслируемый маленьким черным научшиком, вставленным в ухо.

— Это ведь все очень серьезно, Виктор Сергеевич. Вы поймите, я Вас не пугаю. Нам очень нужны такие как Вы. Просто необходимы. Не нам даже. Краине нужны. Я лишь хочу уяснить для себя, понимаете ли Вы, куда ввязываетесь?

— А я Вам еще раз говорю, Павел Игоревич, что все я прекрасно понимаю. Никакой уже мочи нет терпеть этих сволочей жирующих…

Командир усмехнулся и кинул взгляд в сторону круглого деревянного столика, вкопанного метрах в двадцати от того места, где он сидел. На низкой лавке возле него сидел Червонец с Котовым и внимательно смотрели на пристроившегося напротив них на пеньке со стаканом пива в руках невысокого крепко сбитого уже наполовину лысого мужика в сильно поношенной клетчатой рубашке с коротким рукавом. Весь внешний вид выдавал в нем рабочего человека. Причем не просто какого-нибудь забулдыгу, перебивающегося "шабашками", а настоящего представителя рабочего класса, ведущего почти трезвый образ жизни, себя и свой труд уважающего. Высококвалифицированного слесаря или сварщика, к примеру…

— Ну, ну, ну… Виктор Сергеевич. Потише. Спокойнее. Не надо повышать голос. Это в нашем деле очень вредно. В нашем деле вообще побольше молчать надо…

— Я понимаю, понимаю…

Мужик был спокоен. Насколько это вообще было возможно в этой ситуации. Как-никак, он влезал в чистой воды "уголовщину" с весьма сомнительным исходом.

— Нам Вас рекомендовал один Ваш хороший знакомый. Он уверял, что Вы — честный и ответственный человек, которому не безразлична судьба его народа. Вы ведь краинец?

— Наполовину. Мать — краинка, отец — молдаванин.

"А Котов-то, Котов!" — усмехнулся про себя Денис.

Действительно, пацан выглядел обнадеживающе. Все-таки, не ошибся Денис в выборе. Не зря его старшим назначили. Он все больше в этом убеждался. Ну разве не красавец?

Он еще раз взглянул на столик. Котов, в чистых и идеально выглаженных кремовых брюках и белой рубашке с коротким рукавом, смотрелся отлично. Это — одна из первых вещей, которой командир научил своего главу Кировогорской дружины КНФ. Человек, работающий с людьми, должен изначально вызывать положительные эмоции. А коли дело касается вербовки — тем паче…

Еще много чего пришлось рассказать Котову. И Денису, и Червонцу. Все-таки больше с ним работал Толик. Это и понятно. Фактически, последние три месяца они работали в паре. В основном, на контакт с потенциальными боевиками выходил Котов. И у него, это можно было заявить со всей ответственностью, все весьма неплохо получалось. Даже больше можно было сказать: он входил во вкус.

Это вывод Денис для себя сделал недавно, после одной очень важной вербовки, ход которой, как сейчас, контролировал лично. В итоге человек дал им пятерых весьма сносных боевиков. По настоянию командира, Котов уволился с работы (естественно, не ставя об этом в известность родителей и близких). Теперь он все свое время посвящал работе на благо "Краинского народного фронта".

— Ясно. Но наши цели и задачи Вы поддерживаете, так?

— Абсолютно поддерживаю. Не желаю, чтобы "америкосы" на нашей земле хозяйничали…

Этот вопрос сейчас задал Червонец. Он редко вмешивался в беседу. В таких случаях он представлялся Уполномоченным Высшего Революционного Совета. Котов в самом начале беседы заявлял, что данный товарищ присутствует на беседах только в особых случаях. Будущему агенту нравилось такое внимание к своей персоне.

— Поверьте, мы этого тоже очень не желаем. Они ведь, сволочи, хитрые. Все чужими руками действуют. Не прямо. Вот и теперь: прислали сюда этих шпионов. Ищенко, Тимощук и команду. Засыпали их деньгами. Вот они и правят им во славу…