Короткая счастливая жизнь коричневого тапка (Сборник) - Филип Дик

Легкое прикосновение ключа, дверь распахнулась, и в бетонную караулку хлынул поток солнечного света. Он был далеко за пределами завода, у самых ворот. Три охранника пораженно пялились на пистолет в его руке. У ворот и совсем недалеко от леса!

— С дороги!

Несколько длинных импульсов — и стальные брусья вспыхнули, оплавились, лопнули.

— Держите! Не дайте ему уйти! — кричали сзади выбегавшие из темного коридора охранники, но было уже поздно.

Дженнингс бросился к бреши в воротах, пролетел сквозь пламя и дым, упал, покатился по склону и со всех ног побежал к спасительным деревьям.

Он выбрался. Он не подвел себя. Ключ был тот, очень даже тот, это дверь сперва была не та.

Он бежал все дальше и дальше, протискиваясь между деревьями и хватая воздух ртом. Завод давно исчез из виду, крики преследователей стихли. Он добыл бумаги. Он вырвался на свободу.

Дженнингс нашел Келли, отдал ей камеру с пленкой и все, что успел рассовать по карманам. Затем он переоделся в нормальную свою одежду. Келли высадила его на окраине Стюартсвилла, а сама полетела в Нью-Йорк. Дженнингс проводил ее машину взглядом и пошел покупать билет на рейсовую ракету.

Весь полет он проспал; собственно говоря, спали практически все пассажиры рейса. Когда он продрал глаза, ракета уже садилась на огромное поле нью-йоркского космопорта.

Дженнингс сошел по трапу на бетонку и смешался с людским потоком. Теперь, по возвращении в Нью-Йорк, опасность попасть в лапы ПБ возросла стократно. Садясь в такси, он вздрогнул, заметив неподалеку двух полицейских в травянисто-голубой форме, но они проводили его абсолютно безразличными взглядами. Когда машина покинула наконец территорию космопорта, Дженнингс вытер со лба обильно выступивший пот. Кажется, пронесло. Теперь предстояло найти Келли.

Он пообедал в маленьком, неприметном ресторанчике, причем сел в глубине зала, лицом от окна. Когда он снова вышел на улицу, солнце уже садилось. Медленно шагая по тротуару, он сотый раз перебирал в мозгу события этих дней.

Пока что все вроде удачно. Бумаги добыты, снимки сделаны, и он сумел уйти. «Амулеты» работали безукоризненно; помогали ему в каждой критической ситуации. Без них он был бы беспомощен. Теперь их осталось совсем немного — половинка покерной фишки и квитанция. Дженнингс достал квитанцию и изучил ее в быстро тускнеющем вечернем свете.

И обратил внимание на вполне, впрочем, естественное обстоятельство: на квитанции стояла сегодняшняя дата. Он «догнал» эту бумажку.

Ну и что бы это значило? И вообще, для чего она? Он пожал плечами и спрятал квитанцию. Со временем все выяснится. Ну а этот огрызок покерной фишки? Ну какого черта прикажете с ним делать? Ладно, ведь он же был уверен, что у него все получится, от начала до конца. И пока что ни разу не подвел. И до конца этого уже рукой подать, судя по количеству необстрелянных амулетов.

Подходя к дому Келли, он взглянул на ее окна. Свет горит, крошечная машинка далеко обогнала ракету компании «Интерсити». Он вошел в подъезд, вызвал лифт и поднялся на нужный этаж.

— С тобой все в порядке? — спросила она вместо приветствия.

— Конечно. Ты меня пустишь?

Он вошел, не дожидаясь ответа.

— Хорошо, что ты пришел, — сказала Келли, закрывая дверь. — У меня просто камень с сердца упал. Город кишит пэбэшниками, они околачиваются чуть не на каждом углу, а еще патрули…

— Знаю. Я уже в космопорте напоролся на парочку этих героев. — Дженнингс сел на диван и закинул ногу на ногу. — И все равно приятно вернуться из этой дыры в нормальный город.

— Я все боялась, что они начнут проверять всех пассажиров рейсовых ракет.

— Да им же и в голову прийти не могло, что я сам, по доброй воле вернусь туда, откуда бежал.

— Об этом я как-то не подумала. — Келли села напротив него. — Ну и что же теперь? Материалы у тебя есть, но я не очень понимаю, как конкретно хочешь ты их использовать?

— Первым делом я встречусь с Ретриком и порадую его приятной новостью. Новостью, что взломщик, проникший на завод, это не кто иной, как я, собственной персоной. Он-то небось уверен, что это был какой-нибудь ушлый пэбэшник.

— А почему бы ему не выяснить это точно при помощи зеркала?

— Да в общем-то, да, — помрачнел Дженнингс. — Думаешь, меня эта странность не мучает? Ладно, так или сяк, но материалы у меня есть. Или, для полной точности, они есть у тебя.

Келли молча кивнула.

— А раз так, будем делать все по задуманному. Завтра мы встретимся с Ретриком, встретимся здесь, в Нью-Йорке. Ты можешь вызвать его в вашу контору? И он — он прискачет, если ты его вызовешь?

— Да. У нас есть уговоренный пароль. Если я попрошу его прийти, он придет.

— Чудненько. А там его встречу я. Осознав, что у нас есть эти чертежи и снимки, он поневоле согласится на все мои требования. Он возьмет меня в «Ретрик констракшн» на моих собственных условиях — ведь это все же лучше, чем если я вдруг упрусь рогом и действительно отнесу свою добычу пэбэшникам.

— Ну а что потом, когда Ретрик согласится на твои требования?

— Побывав на заводе, я собственными глазами убедился, что компания «Ретрик констракшн» куда крупнее, чем думалось мне раньше. Ее точные масштабы трудно даже предположить. Мало удивительного, что эти красавцы проявляют к ней такой нездоровый интерес.

— Так ты что, претендуешь на равную долю в контроле над компанией?

Дженнингс молча кивнул.

— И ты ни в коем случае не согласишься вернуться к своей прежней роли электронщика?

— Чтобы потом меня снова выкинули на улицу? — саркастически ухмыльнулся Дженнингс. — Нет уж, премного благодарны. Тем более что он явно строил куда более серьезные планы. Одна уж тщательность подготовки чего стоит. Можно только поражаться, насколько точно были подобраны амулеты, за этим видна долгая, кропотливая работа. Я видел на заводе уйму любопытного, уровень за уровнем производственных помещений, набитых техникой и людьми. И они же там не просто так сидят, а что-то делают. Вот и мне бы тоже хотелось во всем этом поучаствовать, тебе это понятно?

— Да, — кивнула Келли. — Вполне.

Дженнингсу очень не хотелось уходить из ее квартиры в беспроглядную, темную ночь, но — пришлось. Он и так засиделся там непростительно долго. Если ПБ застанет их вместе, ему конец, а Ретрикова компания окажется в крайне опасной ситуации; идти на такой риск не стоило, тем более сейчас, когда до благополучного исхода осталось всего ничего.

Он взглянул на часы. Уже за полночь. Утром он встретится с Ретриком и предъявит ему свои требования. От этой мысли на душе у него как-то потеплело. Еще немного, и он будет в безопасности. И не только в безопасности. «Ретрик констракшн» стремилась к гораздо большему, чем заурядное промышленное могущество. Все увиденное убедило Дженнингса в том, что готовится революция. В этом многоуровневом лабиринте, укрытом под бетонной крепостью, охраняемом целой армией до зубов вооруженных людей, строились планы будущего переворота, готовилась боевая техника. Межвременной захват и зеркало работали с утра до вечера, что-то подглядывали, что-то добывали.

Мало удивительного, что он так тщательно спланировал свои будущие действия. Присмотревшись к происходящему, он все понял и задумался. Как справиться с очисткой памяти? Он вернется в мир с напрочь стертой памятью, а это крушение всех планов.

Крушение? Но в контракте имелась дополнительная статья! Ею уже пользовались другие, но совсем не так, как это сделает он!

Он метил куда выше, чем все его предшественники. Семи амулетам предстояло стать его мостиком…

В конце квартала свернула к обочине и остановилась патрульная машина. ПБ. Ее дверцы распахнулись.

Дженнингс замер на полушаге, его сердце болезненно сжалось. Ночной патруль, прочесывающий город, время за полночь, а с одиннадцати вступает в действие комендантский час. Он окинул взглядом окрестные здания. Темно, везде темно. Все двери заперты на ночь. Умолкшие магазины, умолкшие рестораны, умолкшие жилые дома. Даже в барах, и в тех темно и тихо.

В отчаянии он обернулся назад — и увидел, как тормозит вторая патрульная машина. Ее дверцы распахнулись, и на тротуар вышли двое полицейских. Они его увидели. И пошли в его сторону. Дженнингс стоял, как примерзший к асфальту. Что впереди, что сзади положение казалось одинаково безнадежным. На другой стороне улицы сверкала неоном вывеска какой-то роскошной гостиницы. Он пошел на этот свет, пугаясь стука собственных каблуков по пустынной ночной мостовой.

— Стой! — крикнул один из полицейских. — Вернитесь сюда! Что вы там делаете? Какой у вас…

Дженнингс вошел в гостиницу, пересек вестибюль. Портье взирал на него с немым изумлением, никого больше рядом не было. Ну разве спрячешься в такой обстановке? Ни на что уже не надеясь, он обогнул конторку и побежал по широкому, застланному ковровой дорожкой коридору в призрачной надежде найти какой-нибудь служебный выход. Сзади хлопнула дверь, пэбэшники уже вошли в вестибюль.