Мера хаоса. Трилогия. - Дмитрий Казаков

Если даже кто-то чего-то не понял, то вопросов задать не осмелился.

Их поставили на кусок Стены, где палисад выглядел так, точно его долго и упорно жевали. Под ногами хрустели щепки, там и сям валялись покореженные трупы людей.

Тела чудовищ, как догадался Хорст, истаивали в свете Священного Куба.

От края Стены начиналась тьма, в ней что-то шевелилось, высовывало клешни, жвала и когти. Все это надо было отрубать, не давая исчадиям Хаоса забраться наверх. Хорст размахивал мечом, руки тяжелели, а сердце стучало с натугой, будто дятел, пытающийся продолбить дупло в скале. Потом что-то случилось, и он не сразу взял в толк, что рев, терзавший уши, стих.

– Неужели все? – прошептал Хорст и не услышал собственного голоса.

На Стену больше никто не лез, сверкание на востоке слабело, исполинские силуэты истончились и пропали, а потом вдруг оказалось, что вокруг —тихая зимняя ночь.

Выли где-то на западе, в лесах, волки, и медленно тух Священный Куб.

– Слава Владыке-Порядку, – редар вытер лицо, – отбились! Осталась ерунда – предать земле погибших…

Глава 16. Пасть гидры.

Рассвет Хорст встретил на Стене – точнее, на лестнице, которая к ней примыкала. На пару с братом Ситольфом он стаскивал по ступенькам тело очередного бедолаги, которому сегодня ночью не повезло. Внизу дожидались наполненные трупами телеги. Кони беспокойно фыркали и мотали хвостами, на деревьях каркало воронье, слетевшееся, судя по всему, со всех окрестных лесов.

– Ну что, много еще там, во имя Владыки-Порядка? – поинтересовался командор, когда закоченевшие на морозе останки были помещены среди собратьев.

– Вроде все, господин, – ответил брат Ситольф. Хорст с ужасом представил, что им еще раз придется взбираться на Стену, и его затрясло от отвращения. Всю ночь после схватки они сносили вниз павших соратников. Хорст замерз, его тошнило от запаха мертвечины, руки и ноги то и дело охватывали судороги.

– Тогда идите с нами, – приказал ре Вальф и повернулся к вознице, – трогай!

– Куда это мы? – спросил Хорст, бредя за надрывно скрипящей телегой.

– На кладбище, – понуро отозвался брат Ситольф.

Широкая тропа, идущая в обход поселка, петляла между темно-зеленых елей, небо выглядело таким чистым, точно его отмыли и заново выкрасили синим. Не верилось, что эта красота может соседствовать с кровавым ужасом, который творился здесь ночью совсем рядом. Кладбище оказалось громадной вырубкой. Там и сям виднелись торчащие из глубокого снега кубические надгробия. В одном месте земля была обнажена, а на краю здоровенной ямы стояли несколько оруженосцев с лопатами и служитель Порядка в парадном облачении. Телеги, взвизгнув последний раз, остановились.

– Выгружайте, – велел командор, – а вы брат, начинайте службу.

Служитель забормотал заупокойную молитву, а оруженосцы принялись по одному вытаскивать тела и кидать их в яму. Те падали с глухим стуком, точно дрова. Кружащиеся над головой вороны досадливо каркали.

– Нам еще не самая плохая работа досталась, – сказал Хорст, глядя на сбитые в кровь руки одного из тех, кто всю ночь долбил мерзлую землю.

– Ага, – согласился брат Ситольф.

Молитва завершилась точно в тот момент, когда последнее тело оказалось брошено в братскую могилу. Служитель осенил всех знаком Куба и облегченно вздохнул.

– Заваливайте, – голос ре Вальфа был холодным, как зимнее утро, – а вы, братья, свободны.

До поселка доехали на освободившейся телеге. Несмотря на тряску и скрип, Хорст все время ловил себя на том, что засыпает, а один раз чуть не свалился в сугроб.

Барак, всегда бывший неуютным и холодным, сейчас казался самым желанным местом в мире. Хорст почти добрался до двери, когда из-за угла выскочил Авти и схватил его за руку.

Хорст вздрогнул:

– Чего тебе?

Шут дождался, пока брат Ситольф скроется внутри, и только после этого торжественным шепотом ответил:

– Пока была суматоха, я спер на складе отличную длинную веревку!

– Ну и что? – Хорст ощущал, что после всего пережитого ночью просто не в силах соображать.

– А то, дурья твоя башка, что с ее помощью мы переберемся на ту сторону!

– Что-то я уже не уверен, что хочу туда идти. – Перед глазами замаячили лезущие из тьмы чудовища, колышущиеся на горизонте столбы огня.

– Что? Ты струсил? – Авти едва не подпрыгнул от возмущения. – Так зачем мы плелись сюда через весь Полуостров? На кой ляд Родрик с тобой возился? Это все зря, что ли? Учти, если надо, я тебя на ту сторону на собственном горбу перетащу!

Хорст вздохнул. Спорить не было сил, но сама мысль о том, что придется погрузиться в бушующий на востоке ужас, заставляла цепенеть руки и ноги и отдавалась болью в сердце.

– На горбу? Так ты что, собрался идти со мной?

– Конечно. – Авти кивнул. – Не бросать же тебя одного!

– А Хаос?

– А что Хаос? – Шут фыркнул, – Мне он точно ничем не повредит. Кроме того, если уж идти за Стену, то как раз после такой катавасии. В это время чудовищ становится куда меньше.

– Меньше так меньше. – Похоже было, что от Хорста больше ничего не зависело. – Надеюсь, мы отправимся не сегодня?

– Ну, тебе надо отоспаться, – Авти проявил великодушие, столь же свойственное ему, как зайцу отвага, – а кроме того, нам нужна безлунная темная ночь… Недели три придется подождать.

– Да, а магу ты как сообщишь о дне выхода? – Язык заплетался. Хорст чувствовал, что еще немного, и он просто свалится прямо рядом с крыльцом.

– Он сам узнает. – Лицо Авти изменилось, на нем проступила тревога. – Эй, что с тобой?

Бывший сапожник хотел чего-то сказать, но не успел и с облегчением рухнул в круговорот беспамятства.

Хорст лежал в темноте и слушал, как за стенами барака беснуется и воет метель. Его трясло, но вовсе не от стужи. Шел последний день Холодного месяца, и именно на сегодня Авти назначил вылазку за Стену.

Слышно было, как храпят и посапывают соратники, потрескивают угли в ближайшей печи. У двери душераздирающе зевал караульный, в обязанности которому вменялось охранять покой братьев.

Незаметно проскользнуть мимо оруженосца, сторожащего барак, удалось бы разве что мыши, так что поначалу Авти планировал оглушить его. Но три дня назад, когда Хорст в очередной раз стоял на посту у ворот, из снежной круговерти вывалился Родрик.

С учетом его возможностей план пришлось изменить. Очередной зевок оборвался на середине. Послышался гулкий хлопок обмякшего тела, а за ним – раскатистый храп, тут же перекрывший все остальные звуки. Хорст напрягся и даже перестал дышать. Его снедало любопытство: караульный заснул сам или подействовали чары?