Любовь как закладная жизни - Ольга Горовая

Толку тут стоять — никакого. Надо ее забирать и что-то придумывать. Только подниматься все-таки не стоит, видимо. Нечего самому беду кликать.

Достав мобилку, он выбрал ее номер из списка и нажал на вызов.

Агния поняла, что случилось, только тогда, когда они почти добрались до клуба, куда Вячеславу Генриховичу обязательно надо было заехать. Она с ужасом уставилась на свои пустые руки. Каким образом можно было умудриться забыть подарок, который она купила еще две недели назад? Неужели она настолько нервничала? Или так задумалась над дилеммой: будет ли наглостью поцеловать Боруцкого и при встрече? Или просто — так обрадовалась звонку Вячеслава Генриховича, что выскочила из дома, как ненормальная? Как голову-то не забыла? И пальто…

Испытывая острый приступ разочарования, ужаса и самоосуждения, она с горестным вздохом прижала ладонь к губам.

Боруцкий тут же оторвался от дороги и глянул в ее сторону. Видно было что-то на ее лице такое, что Вячеслав Генрихович тихо ругнулся сквозь зубы и тут же съехал на обочину.

— Бусинка, ты чего? Что случилось? Тебе плохо? — Заглушив двигатель, он полностью развернулся к ней.

— Вячеслав Генрихович… — Агния со стыдом глянула на него. — Я забыла подарок. Ваш подарок. Который для вас приготовила.

Она опять уткнулась лицом в ладони.

Он, кажется, улыбнулся:

— Эй, ты что, ты реветь из-за этого собралась? — Она почувствовала, как теплые пальцы Боруцкого обхватили ее подбородок. Осторожно погладили. У нее дыхание перехватило. — Ты что, маленькая? Мы же не последний раз видимся. Завтра отдашь или еще когда-нибудь.

— Нет. Я не плакать… Просто так глупо. — Она вздохнула и опустила ладони, понимая, что совсем не хочет, чтобы он убирал свои пальцы. — Я так долго его выбирала, готовила, прятала, чтобы вы не увидели, когда приходите, а теперь…

Агния растерянно сжала губы.

А Вячеслав Генрихович как-то странно посмотрел на нее. Отвернулся к лобовому стеклу, оставив ее лицо в покое, и крепко сжал руль.

— Ну, ты не кисни. Он того… Из квартиры твоей никуда не денется. Так что — нечего грустить. Праздник, все-таки.

Агния невнятно угукнула.

— Ты придумала, куда хочешь? — Вячеслав Генрихович завел двигатель и опять выехал на проезжую часть.

Агния покачала головой. Она понимала, что Боруцкий прав. Но это ее не очень успокоило. Это же новогодний подарок и дарить его надо в новогоднюю ночь, а не «потом, как-то…», и реакцию его хотелось увидеть. И просто…

— Думай, полчаса-час у тебя еще есть, пока я все в клубе улажу.

Боруцкий еще раз глянул в ее сторону, но промолчал. Только кивнул.

А Агния даже не задумалась над его вопросом. Не специально, просто отвлеклась. Уставилась на ладони, все еще переживая свой «провал», а потом начала вслушиваться в тишину. Боруцкий никогда не слушал в машине музыку. Правда, может только при ней. И они всегда ездили в этой тишине. Раньше, если Вячеслав Генрихович ее подвозил, Агния даже не обращала на это внимания, а в последние недели и месяцы — стала ощущать все острее. Прислушивалась к каждому его движению и вздоху. Смотреть, правда, решалась редко, как бы сильно не хотелось. Только тайком, искоса, исподтишка. И слушала, слушала, слушала — вволю.

И сейчас слушала: как он дышит, как его руки поворачивают руль, как он скупо двигается. Ей уже давно не казалось, что Вячеслав Генрихович «негармоничный». То ли в ней что-то изменилось, то ли в нем, но Агния однажды вдруг поняла, что каждое его движение слаженное и выверенное, а совсем не хаотичное и расстроенное, каким казалось ей вначале. В этом человеке было свое звучание, особенное, присущее только ему, такое же бешенное, как и весь характер этого мужчины, такое же бескомпромиссное и мощное, как то «гудение», которое она когда-то ощутила около него. И все это звучание было таким интенсивным, что у нее, кажется, волоски на коже поднимались «дыбом», когда он оказывался рядом.

Однако, несмотря на это, Агния теперь старалась не пропустить ни звука.

И ощущала какую-то тягучую неловкость, от того, что вроде бы подглядывает за ним. И в то же время, такое счастье, что имеет вот этот кусочек времени с ним, какой-то общей «тайны», чего-то очень личного — что хотелось закружиться на месте, раскинув руки, и счастливо засмеяться.

Ему она этого не говорила. Да и вряд ли когда-то решится.

Смешно, конечно, но это казалось ей настолько запредельно-смущающим и неловким, но таким сладким ощущением. И мысль разделить его с Вячеславом Генриховичем заставляла ее заливаться краской. Даже сейчас.

Агния исподтишка скосила глаза на Боруцкого, боясь, чтобы он ничего не заметил. Да так и застыла, тайком любуясь. И в глубине души гордясь тем, что оказалась достаточно смелой, чтобы и при встрече коснуться губами его щеки. И даже смущенно глянула на него, дезориентированная резким и коротким, будто бы недовольным вздохом. Правда так ничего и не смогла понять по напряженному лицу, тем более что Вячеслав Генрихович как раз в этот момент моргнул, спрятав от нее свои глаза.

— Приехали, Бусинка. Сейчас будем тебя контрабандой в клуб протягивать, — заметил Вячеслав Генрихович, отвлекая Агнию от мыслей, — сам запретил, и все время разрешаю тебе нарушать этот запрет. — Он с кривой усмешкой покачал головой и вышел из машины.

Агния сидела на диване в кабинете Вячеслава Генриховича, ожидая, пока он вернется, и бессмысленно водила ладонью по обивке. Она не была здесь после той ночи, когда они мирились. Но в кабинете мало что поменялось. Разве что чище было и не накурено. Из зала доносились приглушенные ритмы музыки, смех и крики тех, кто пришел праздновать Новый год в клубе, но ей эти звуки не мешали. Она так и не придумала, чего хотела. Ей было безразлично, где встречать Новый год, честно. И ехать больше никуда не хотелось. Агнию и здесь все устраивало, к примеру. Главное, что Вячеслав Генрихович был рядом. Ну, или должен был вернуться сейчас, по крайней мере. Несмотря на весь кофе, что она выпила дома, Агнию начало клонить в сон, время приближалось к одиннадцати вечера, и организм привычно требовал отдыха. Правда, пока она относительно успешно боролась с этим желанием. Почти…

Очень хотелось на секундочку закрыть глаза. На совсем-совсем крохотную секундочку. Она только закроет их, и тут же откроет. Она вполне в состоянии не уснуть, тут нет никаких сомнений.

И Агния поддалась этому желанию. Подтянула ноги под себя, сбросив на пол туфли, устроилась щекой на мягком подлокотнике и прикрыла веки.

Она услышала, как открылись двери. Совсем скоро, наверное, спустя минуты две. Как в кабинет ворвались звуки из коридора, резанув куда более громкой музыкой. Как эта же дверь закрылась. Но не смогла открыть глаза, несмотря на всю свою недавнюю уверенность. Только немного поморщилась.