Желанная - Вирджиния Хенли

— Боевые действия всегда основаны на обмане, а рыцарь силен лишь тогда, когда здоров его конь.

— Кажется, вся моя жизнь была подготовкой к этому моменту, — признался принц Эдуард.

— Тогда сделаем так, чтобы она прошла не даром, — ответил Хоксблад, сжимая правую мускулистую руку Эдуарда, словно принося клятву верности.

Когда английские корабли пришвартовались в Шербуре, Уоррик отвечал за высадку авангарда войск. Естественно, король и принц, а также его собственные сыновья остались на борту. Французы пытались сопротивляться, но вскоре, обезоруженные, были вынуждены бежать.

После сигнала Уоррика чересчур угодливый молодой де Монтекьют и Роберт де Бошем снесли короля на берег. Когда они добрались до суши, король попытался встать на ноги, но споткнулся и упал. Прежде чем это могло быть истолковано как дурной знак, сообразительный Эдуард протянул испачканные глиной руки, как сделал Вильгельм Завоеватель[49] при вторжении в Англию, и повторил его знаменитые слова:

— Смотрите, друзья мои, самой французской земле не терпится обнять меня, как законного хозяина. Это предзнаменование послано небесами!

Король Эдуард, человек крайне суеверный, хотя не был сам убежден в сказанном, все же хотел, чтобы армия поверила ему. Отведя Уоррика и принца Уэльского в сторону, он обратился к сыну:

— Я собираюсь немедленно посвятить тебя в рыцари Эдуард. Если я паду в битве, у людей будет новый вождь, за которым они пойдут.

— Иисусе, отец, нет! Я хочу заслужить шпоры! Но Уоррик знаком велел ему замолчать.

— Вы заслужите их, ваше высочество, тысячу раз заслужите, не беспокойтесь.

Вскоре отыскались сундуки со знаками отличия для вновь посвященных в рыцари, и через час после того, как король ступил на французскую землю, Уильям де Монтекьют, Роберт де Бошем и принц Эдуард прошли обряд посвящения. Король велел им стать на колени, коснулся мечом спины каждого и прикрепил им золоченые шпоры.

Годфри де Аркур немедленно выслал вперед разведчиков, начертив им самые удобные маршруты и сообщив сведения о количестве и расположении французских войск. День спустя после высадки начался поход вглубь Франции. Первые несколько недель англичане почти не встречали сопротивления, покоряли французские города один за другим: Гарфлер, Валонь и Кариньян пали. Обозы, набитые военными трофеями — доспехами, гобеленами, серебряными флакончиками и флягами, золотыми подсвечниками и распятиями, а также великолепной французской мебелью, коврами и картинами, — направлялись на побережье, где добычу грузили на суда и везли в Англию. Богатые пленники были отправлены в Бордо, где дожидались, пока родные внесут за них выкуп.

Кристиан Хоксблад вел солдат на осаду Сен-Ло. Он был так хорошо знаком с городом и замком, что они буквально свалились в его руки, как спелый плод. Он взял в плен барона Сен-Ло и его соблазнительную сестру. Пэдди привел их в шатер, но Хоксблад нисколько не удивился, когда Лизетт бросилась в его объятия в отчаянной попытке отдать свое тело в обмен за жизни, свою брата. Он лишь цинично улыбнулся, узнав, что она даже не попыталась спасти мужа.

— Он уже воспользовался раз твоим телом, — презрительно бросил Пэдди. — Предложи ему что-нибудь ценное.

— Пэдди, — тихо вымолвил рыцарь, но этого оказалось достаточно, чтобы оруженосец немедленно замолчал.

— Винные погреба замка! — горячо воскликнула Лизетт. — В них тысяча бочек вина.

— Иисусе, — присвистнул Пэдди, — в каждой бочке двести пятьдесят галлонов[50].

— Немедленно сотри улыбку с лица, Пэдди, и вели отправить бочки в мой дом в Бордо.

Кристиан отвел жадно шарившие по его телу руки Лизетт, двумя пальцами приподнял ее подбородок.

— Я пошлю туда тебя и барона, пока не получу выкуп. — И с иронией добавил: — Если муж не сочтет тебя достойной выкупа, я найду тебе другое применение.

Добравшись до Кана, англичане были удивлены, обнаружив, что город охраняет небольшое войско под командованием коннетабля Франции[51]. Началась жестокая битва, но англичане проложили дорогу к замку, согнали со стен арбалетчиков и принесли деревянные лестницы для штурма.

Солнце уже садилось, когда крепость пала. Король Эдуард отправился в комнату, где собирался Военный Совет под предводительством коннетабля, и обыскал ее сверху донизу. Обнаружив план захвата Англии, составленный норманнами, король пришел в бешенство. В плане подробно излагалось, как должна быть разделена Англия между победителями. Эдуард вручил этот план Черному Принцу, унаследовавшему вспыльчивость отца. Синева в глазах короля яростно сверкала.

— Завтра истребишь все население Канна, — приказал он.

— Мы отомстим за этот план, не сомневайся, — выкрикнул взбешенный принц.

Взгляд Уоррика тут же предостерегающе метнулся к Хоксбладу. Старый воин хорошо знал характер Плантагенетов и, хотя видел много смертей, все-таки совсем не получал удовольствия от убийства женщин и детей. Коннетабль Франции и его армия разгромлены, многие мертвы. Ни к чему проливать лишнюю кровь.

Хоксблад, сразу и без слов поняв Уоррика, прошептал отцу:

— Попробуй убедить короля, а я поговорю с Эдуардом.

Он вывел принца на крепостной вал. Жители города еще тушили дома, подожженные англичанами. Женщины рыдали, дети плакали при виде того, как грабят их город и все, имеющее хоть малейшую ценность, грузят на телеги.

— Успех кампании зависит от быстроты, ваше высочество. Мы должны пройти по всему северному побережью, прежде чем французы соберутся с силами и начнут отражать атаки. Казнь жителей Канна займет не один день. Мужчины, прежде чем прикончить женщин, начнут их насиловать, а потом допьются до бесчувствия. Мы потеряем целую неделю, а ведь у нас ушло две только на то, чтобы добраться сюда.

Эдуард глубоко вздохнул. В воздухе пахло дымом, кровью и смертью.

— Погаси огонь своего гнева с тем, чтобы он вновь разгорелся в битве, — добавил Хоксблад.

Черный Принц медленно кивнул. Он стал рыцарем овеем недавно, но пронесет верность рыцарским обетам через всю жизнь.

Уоррику выпала задача гораздо труднее — усмирить кровожадность короля, который снова и снова отказывался забыть о мести. Уоррик говорил о необходимости торопиться, чтобы в короткий срок как можно ближе подойти к французской столице, но бушующая ярость короля не унималась. Только когда двое разведчиков Годфри де Аркура прибыли с известием, что Филипп охвачен паникой и готовит Париж к осаде, король заколебался. Разведчики донесли: Филипп сносит все здания у городской стены. Эдуард громко расхохотался при мысли, что сумел вселить страх в сердце французского короля. Однако другие новости были не столь отрадными. Монарх собирал огромную армию на равнине Сен-Дени, между Парижем и Пуасси, причем войско увеличивалось с каждым днем. Разведчики не знали точного количества солдат, но были твердо уверены в одном — французская армия гораздо больше английской.