Горизонт событий - Джордж Локхард

Девушка ахнула:

— Фантастика!

Добронравов молча теребил свою знаменитую бородку, поглядывая то на Элджи, то на его оборудование, разложенное по скатерти. Наконец, решительно кивнув, он протянул руку и поднял алмазный резак.

— Кто это проектировал? — спросил он жестко.

— Я, — спокойно отозвался Элджи.

— Ты не мог изготовить такие детали без прецизионных станков.

— У меня есть прецизионные станки.

Академик вздрогнул.

— В каком смысле, да-да, поясни? — спросил он недоверчиво.

Элджи усмехнулся.

— Я не терял времени, профессор. Прошло сорок лет, помните? — он кивнул в сторону самолета, стоявшего за стеклом. — Я создал собственную индустрию, Глеб Николаевич, я могу производить даже полимеры. Конечно, скоро вы убьете меня, но остановить то, что я начал, уже не сможете.

Он встал, качнувшись от слабости, и скрестил на груди лапки.

— Я повторил утерянное людьми изобретение Никола Теслы, резонансный источник электричества. Мои энергетические ресурсы неисчерпаемы. Рано или поздно, другой тагвар отыщет мои записи.

Люди в комнате переглянулись. Академик отложил резак и поднял ранец от комбинезона.

— Вижу, ты придумал даже имя своему виду? — спросил он задумчиво.

— Придумал, — отозвался Элджи. — Я тагвар. На одном из ваших языков «тагви» означает «мышь».

Профессор потер подбородок.

— Что ж… Я мог бы тебе не поверить, молодой… Вернее, очень-очень старый тагвар, да-да, если б своими глазами не видел резонатора, — произнес он медленно. — Мы, правда, еще не успели изучить твой замечательный летательный аппарат, но, полагаю, ты и без того задал всем нам нелегкую задачку, да-да, не самую легкую, я бы сказал… Да. Именно так.

— Профессор, что же теперь будет?! — в ужасе спросила рыжеволосая девушка. Добронравов долго молчал, задумчиво потирая подбородок.

— Хороший вопрос, Настенька, да, неплохой, можно сказать. Хотел бы я знать ответ, — он наморщил лоб. — Прошло столько лет… Кажется, в той линии было пятнадцать представителей. Или шестнадцать? Не помню. Какая досада! — Добронравов топнул ногой. — Выходит, я добился успеха уже в 67-м! И полагал, что все сгорело!

Рыжеволосая ахнула.

— Профессор! Но ведь… Мышонок жив, он не стареет, значит — могли уцелеть и другие пятнадцать особей? А если они дали потомство?!

— Вполне логичное предположение, — кивнул академик. — Это и есть вопрос, Настенька, который нам задал сей милый грызун. И он едва ли поможет ответить, да? — человек обратил взгляд к стеклянному боксу.

— У меня просьба, — хрипло сказал Элджи. Люди разом вздрогнули, словно выходя из транса.

— Что? А… — академик запнулся. — Да, я слушаю?

— Убейте меня сразу, — Элджи сглотнул. — Я больше не зверь, я разумное существо. Пожалуйста, убейте сразу, не надо проводить опыты. Вы и так знаете про меня все, если записи сохранились в пожаре, я тот самый образец, ничуть не изменившийся. В опытах нет нужды.

Добронравов нахмурился.

— Что ж, вполне логично, — ответил он после долгой паузы.

— Глеб, его нельзя уничтожать! — с волнением возразил один из военных, присутствовавших в комнате. — Это же чудо! Настоящее чудо!

— Чудом был помет НГ-90, - сурово ответил академик.

— Но мы его потеряли! А этот мышонок проник на самый охраняемый в России объект, словно на пикник! Да взгляните на его оборудование! — офицер схватил резак и провел им по столу, разрезав дерево как масло. — Кое-что из этой техники до сих пор не стоит на вооружении, вы сознаете, о чем идет речь?!

— Владик, я не понимаю твоего волнения, — задумчиво сказал Добронравов. — Неужели ты решил, что я собираюсь уничтожить этого маленького диверсанта? Более нелепую мысль озвучить, конечно, можно, но трудно.

Элджи вздрогнул.

— Вы не станете меня убивать? — спросил он недоверчиво.

Вместо ответа академик жестом подозвал одного из солдат, взял у него странный массивный телефон с витым проводом, воткнул штекер в гнездо на стене и, близоруко щурясь, набрал номер.

— Здравствуйте, Ниночка… Простите, что так поздно… Да, да, конечно я, что за глупый вопрос, кто ж еще может звонить по этой линии? Попросите Н. С., пожалуйста. Да, срочно. Да. Да, я все понимаю, а вот вы, барышня, не понимаете. Ах, уже понимаете? Отлично, не заставляйте меня ждать!

Добронравов с досадой дернул себя за бородку.

— Времена меняются, люди нет… — пробормотал он мрачно. — Где он только находит таких… Добрый вечер, Н. С. Что случилось? Боюсь, это не телефонный разговор. Да, даже по этой линии.

Пауза.

— Полагаю, лучше приехать. У нас… Небольшое ЧП, — академик смерил Элджи взглядом. — Сантиметров десять, примерно. Да. Вы все правильно поняли. Жду.

Отключив телефон, он потер подбородок и обернулся к рыжеволосой.

— Настя, у меня появились кое-какие дела… — Добронравов кивнул в сторону бокса, где Элджи с тревогой прислушивался к беседе. — Ну, вы понимаете, да? Мы с Н.С. отправимся в небольшую поездку… Дня на три… Поручаю вам нашего маленького гостя. Пусть он ни в чем не нуждается, а за здоровьем его следите пуще чем за собственным, вам все ясно, да, милочка?

— Конечно, Глеб Николаевич! — девушка всплеснула руками. — Только найдите файлы его генолинии, чтобы я точно подобрала рацион и условия содержания!

Добронравов пожевал губами.

— Просьба вполне логичная, согласен. Так и сделаю, да.

Он обернулся к офицеру.

— Владимир, защита комплекса нуждается в срочном обновлении. Я могу понять, если мышь бежит посредством совершенно не поддающегося объяснению молекулярного аппарата, который вдобавок был разработан и построен другой мышью с помощью телекинеза; но когда, спустя неделю, ТРЕТЬЯ разумная мышь просто-напросто сажает самолет на крыше комплекса, проникает внутрь не вызвав тревоги, и попадается лишь из-за собственной небрежности — молодой человек, это заставляет многое пересмотреть. Согласен?

— Еще бы, Глеб Николаевич… — военный развел руками. — Но сами посудите, как мы могли такое предвидеть?

— Должны предвидеть, — сурово отозвался Добронравов. — Неужели не ясно? Мы создали новую расу, Владимир. Разумную и смертельно опасную. Человек более не единственный царь природы, да-да…

Он оглядел собравшихся и повысил голос:

— Это всех касается. Обстоятельства изменились, как видите. Две мыши у нас; еще как минимум одна, причем стократ более опасная, разгуливает на свободе. Возможно, если худшие опасения Насти оправданы, мы имеем дело с десятками, а то и сотнями представителей разумного и цивилизованного народа. Вы понимаете, что это значит?