Мир. Наследники ушедших - Анна Крутова

Сам выпускной, к сожалению, я запомнил очень смутно. Если при окончании девятого класса мы полночи провели под присмотром родителей из комитета и нашей классной и только после двух часов ночи сбежали, то сейчас наши взрослые посчитали нас готовыми отвечать за свои поступки. Готовы-то мы были готовы, но не ко всему. После ресторана мы отправились к школе, "прощаться". Обычно к алкоголю я отношусь более чем прохладно, но в ту ночь на меня накатило, закружило, понесло. Я очень смутно помню, что происходило, хотя выпил всего ничего - шампанское за общим столом и все. Поэтому я не могу объяснить того, что ввязался в драку. Я, по-видимому, выиграл, потому что проснулся на следующее утро не у себя, а в незнакомой кровати, без каких-либо признаков одежды или следов побоев, рядом со смутно знакомой девушкой. Голова, как ни странно, не болела, головокружения или сухости во рту у меня не наблюдалось, похмелья, или каких других последствий весело проведенной ночи, кроме разве что кратковременной амнезии, тоже. Я сел и задумчиво провел рукой по волосам, пытаясь вспомнить, как я тут оказался. Память работать отказывалась категорически.

- С добрым утром, - произнесла девушка, не открывая глаз, чему я был очень рад, так как ее имя тоже оказалось за завесой алкогольного тумана.

- С добрым утром, - немного неуверенно ответил я. То, что я раньше ее где-то видел, я знал точно, так же как и то, что я знаю ее имя. Неужели один вечер, проведенный за выпивкой, так влияет на мои мозги? Тогда почему я помню, как меня зовут?

"Вот черт!! - осторожно вылезая из-под одеяла, судорожно подумал я.- Так, а где моя одежда?".

- Твоя одежда в стиральной машине, - повернувшись ко мне лицом и, наконец-то, открыв глаза, сказала девушка.

- Спасибо, - немного заторможено ответил я и отправился на поиски ванной комнаты. Где еще может находиться стиральная машина?!

Рубашка и брюки были немного влажными и мятыми, но я обрадовался уже тому, что они чистые и целые. Объяснять маме, что произошло с моей одеждой, желания не возникало. Нет, она, конечно, допрос бы устраивать не стала, но спросить, где это я так вывалялся, не забыла бы. Я быстро оделся, умылся и почистил зубы (изо рта воняло так, что я решил не ждать до дома, а одолжить зубную пасту и, использовав указательный палец правой руки вместо зубной щетки, заняться гигиеной полости рта). В тот момент, когда я собрался выходить, девушка постучалась в дверь и объявила:

- Завтрак готов.

Скажу правду, я сбежал. Одним глотком выпил горячий чай (б...ть, весь язык обжег), запихнул в рот бутерброд и, отговорившись какими-то срочными делами, сбежал. Только не надо думать, что я бабник. Да, я знаю, что с девушкой, у которой провел ночь, надо вести себя совсем по-другому, надо с ней, по крайней мере, поговорить, уделить внимание, но... извините меня, я действительно не бабник и в такой ситуации оказался впервые. На тот момент мне лучшим выходом показался побег, который и был осуществлен в рекордно короткие сроки, пусть и с некоторой натянутостью и неуклюжестью.

Оказавшись в некоторой отдаленности от ее дома, я с облегчением выдохнул и завертел головой, пытаясь понять, где нахожусь и куда мне надо идти. В этом районе я бывал часто, так что не заблужусь (хотя в нашем городке заблудиться может только человек, страдающий топографическим кретинизмом), кроме того, на соседней улице живет Коцюпира. Вот к нему-то я, немного поразмыслив, и отправился.

Мне повезло, дверь в подъезд была открыта. Есть у нашего Егорки одна вредная привычка - отключать домофон, когда дома никого кроме него нет. И приходится просиживать у подъезда по несколько часов, даже если ты предупредил его о своем приходе заранее. Возникает вопрос - зачем ему сотовый, если он у него всегда на вибрации, и там хоть весь обзвонись - не услышит. Я взлетел на пятый этаж, перепрыгивая через ступеньки. Минут пять стоял, не отрывая руки от звонка (эта такая маленькая мстя, за устроенный им для меня концерт):

- Какая сука ... - открывая дверь, спросил мой одноклассник (к сожалению, уже бывший), но, увидев меня, вымученно вздохнул и недовольно проворчал: - Конечно, зачем я спрашивал? Какая сука кроме тебя может врываться в дом в такую рань.

- Ты на часы смотрел? - насмешливо спросил его я.

Егор смерил меня недоверчивым взглядом и спросил:

- Ты вообще где вчера был? На выпускном или на детском утреннике? Вид у тебя уж больно цветущий.

Мы прошли на кухню, где на столе стояла уже открытая банка из-под огурцов, причем сами соленые овощи мой друг аккуратненько сложил на тарелочке, зато рассол не щадил. Судя по его растрепанному виду, встал он не так давно, и, в отличие от меня, страдал от жуткого похмелья.

- Слушай, а куда ты вчера пропал? - оторвавшись, наконец, от банки, спросил Егор.

- Когда?

- Дим, у тебя что, склероз? Ты исчез вскоре после того, как отправил Марфина в нокаут. Эх, жаль я в свое время не настоял на том, чтобы меня тоже отвели в карате.

- Ты тогда как раз начал девчонками интересоваться, - усмехнулся я. - Столько девчонок, все в нашем классе и все - красивые. Что там, кстати, с Марфиным? Я его сильно избил?

- Пусть не лезет, куда не просят, - сердито огрызнулся мой друг, словно представив на моем месте этого самого Марфина, с которым он воюет с первого дня первого класса. - Она сама пригласила меня потанцевать, а на ней ведь не написано, что она - его девушка. - Да, война велась с первого дня первого класса, и даже тогда Марфин выигрывал. Когда Егору приходилось совсем уж плохо, ему на выручку приходил я.

- Девушка хоть симпатичная? - правду говорят: не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки. Стоит ему выпить хоть немногим больше, чем поллитра пива, все, пиши пропало, девочки. Если за ним не присматривать, то сделает предложение первой встречной женщине. И ладно бы руки и сердца, нет, все гораздо прозаичнее. Я бы ни капли не удивился, если бы именно он проснулся сегодня утром в постели полузнакомой красавицы. Но я?

- А черт его знает? - пожал плечами Егор. - Вроде и пил немного, вполовину меньше тебя точно. Все помню чуть ли не дословно, а ее - как отрезало. Как будто и не было ее там вовсе.

- А я вообще ничего не помню, - вздохнул я. - Как будто я при выходе из ресторана специально такую функцию мозга отключил, как постоянная память. Хотя это скорее кратковременная.

- Мне только лекции по анатомии сейчас не хватает, - скривился Коцюпира.

Он встал и подошел к холодильнику. Я опустился на освободившийся стул. Он, можно сказать, ветеран наших с Егором детских игр, единственный переживший все без потерь. Я редко приглашал друзей к себе в гости, валил все на слишком строгую и занятую маму. Зато здесь, в этой квартире, мы собирались чуть не ежедневно, устраивали настоящие баталии. Дрались как в шутку - подушками, так и всерьез, до крови из разбитых носов. Запускали с балкона самолетики, устраивали в ванной настоящую парусную регату, парусники для которой брали у Егоркиного отца. Понятно, что бутылки, в которых они хранились, нам мешали, и мы разбили все семь в пыль. Досталось тогда обоим, дядя Слава не видел разницы между мной и своим сыном, считал, что раз виноваты оба, то и отвечать должны вместе, а женщинам доверить такое серьезное дело, как наказание, ну никак нельзя.