Я не могу с тобой проститься (СИ) - Градова Элина

- Не хочу! – а мне плевать!.. Ни хрена мне не плевать,

- Надо есть. Организм должен получать питание и набираться сил. Это из-за температуры аппетит снижен. Ешь через не хочу!

- Сам не хочу, - вздыхает, - покормишь, тогда поем, – и хитро так поглядывает, сволочь!

- На голову надену! – добрею, усаживаюсь на табурет, забираю всё в свои руки и начинаю кормить, как маленького: дую в ложку, пробую, даю, он только рот открывает.

Глава 6

Господи, скажи мне кто-нибудь ещё вчера, что я Стрельцова буду кормить с ложечки, ни за что бы не поверила! Опрокинуть борщ на башку – этому бы не удивилась. И вот, поди ж ты: кормлю, а он и не противится, чудо моё вреднючее! Кормлю и понимаю, что со вчерашнего дня сама ничего не ела, думаю, сейчас с Игорем закончу, и до себя руки дойдут, а он будто мысли читает,

- Себе!

- Что себе?

- Сначала себе, потом мне… По очереди.

- Из одной тарелки? Одной ложкой? – это принц-то Датский? Тот холодный чистоплюй?

- А, что тебя смущает? Боишься заразиться? Брезгуешь?

- Да ты не заразный, вообще-то, - я даже растерялась, - и микробами мы обменяться успели.

- Ну так, ешь тогда и не ломайся! – вот так и едим, одна ложка ему, другая мне, как будто близкие люди.

Наобедались, и меня начало морить в сон, реально, сейчас тарелки соберу и упаду на часок. Да хотя бы просто ноги вытяну, я ж прометалась полночи по лазарету, да просидела на табуретке, а до этого пробегала по сугробам в поисках своих потерявшихся дураков. Мне ещё второго надо будет проведать. Но это потом, позже. Заодно посуду в столовку верну и поблагодарю девчат за вкусный обед и заботу.

Смотрю, Игорь куда-то засобирался,

- Куда?!

- В туалет… я же человек всё-таки, не памятник! – злопамятен, - где мои штаны?

- Вот! – подаю судно. Есть в моём арсенале и такой гаджет, лучше бы запас современных антибиотиков положили!

- С ума сошла?! – таким взглядом одарил, словно я ему принародно предложила клизму поставить, - убери свой горшок подальше и меня не позорь! Не дай Бог ещё кто увидит! Что подумают?!

- А, что подумают? Лежачий больной, что тут ещё можно подумать?

- Что я засранец какой-то!

- Сам сказал! – возвращаю подачу.

- Квиты, - подытоживает, - но в туалет я схожу по нормальному и без тебя.

- Со мной! Я провожу и дождусь! – у нас там уборная в пристройке в виде очка, мало того, что неотапливаемая, так ещё и дыра на троих вырезана, хоть хором сиди, - не хватало потом тебя вылавливать!

- Не утону, там всё замёрзло намертво!

Подаю одежду,

- Дождусь и не спорь! С врачами не спорят!

- Пошли, врач, - соглашается нехотя, - ну хоть не шлёндрой в этот раз назвал…

Туалет нам дался не просто. Игорь хоть и бодрился, но я сильно сомневалась, что он там управится сам. Да его ещё и штормит немного. У меня на случай долгих походов имеется фланелевая накладка на подставку, взяла её с собой. Подаю,

- Седушку поставь, а это положишь сверху.

- Да ну, конечно! - отпихивает. Вот идиот!

- Давай ещё задницу отморозь там и прочие богатства! Мало мне проблем с тобой! – он зыркает злобно, хватает накладку и, громко хлопнув перед моим носом дверью, исчезает в уборной.

Тоже мне, эстет нашёлся!..

Пока ходили по нужде, освежилась на ветру и разгулялась,

- Ты ложись, а я пойду навещу Никиту, надо проверить как он там, наверное, нос сильно болит. Ты бы хоть глядел, куда бьёшь-то! Вывел парня из строя! И как вообще умудрился? Он выше на полголовы и шире в два раза!

- Он первый начал, - ворчит, укладывается, - я его не звал, - разбираю пожитки, из которых он вывернулся, как змея из старой кожи, оставив на полу всем скопом, складываю всё на стул рядом с кроватью. Потом набираю, что может пригодиться Красавчику: анальгетик, шприц, антисептик, на всякий случай, и таблетки, если нос не сильно болит, чего зря попу дырявить, а Игорь заявляет, - не ходи!

- Нормальная тема! Может, мне у тебя спросить, кого лечить, а кого на помойку выбросить?

- А, сможешь меня выбросить? – какого ответа он ждёт? Честного? Я могла бы ему признаться, что если бы было в моей власти, то уже не одну сотню раз, выбросила бы его, сожгла, разорвала, растоптала и забыла! Но нет у меня такой функции! Лишена! Или она сломалась в процессе борьбы с самой собой. Только не признаюсь! Наоборот, оборачиваюсь и с холодным профессионализмом, на какой только способна, прямо в глаза, прямо ртом отвечаю,

- Нет, не могу, - он светлеет, но я отрезвляю, - и его не могу! Я клятву Гиппократа давала! Даже врагов лечить обязана! – сразу потухает и бухается на постель со всей силы, - вот и правильно, сон – лучшее лекарство…

Сначала по-быстрому заношу посуду в столовку, девчата крутятся, как белки в колесе, принимая вторую партию едоков, всё оставляю, благодарю и пулей, пока не начались расспросы, что, да как, да все эти намекающие улыбки, будто я - главная зачинщица вчерашнего беспредела.

Потом мчусь навещать вторую свою жертву…

На улице ненадолго сереет день, но так сдувает и метёт, что даже краешка солнца, которым можно полюбоваться в спокойную погоду, не видно.

Я питаю тайную надежду, что Никитос спит, думаю, загляну к нему потихоньку, убедиться, что он в порядке, и уйду. Потому что не нужен он мне совсем, где-то глубоко в душе, я об этом догадывалась сразу, но не каждому же любовь до гроба даётся, что ж теперь в монастырь, что ли? Тогда и монастырей-то на всех не хватит.

Но теперь, после Стрельцовских нежностей, после правды самой себе, обманывать хорошего человека не хочется…

Зря надеялась, Красавчик ждал. Как только сунула нос в незапертую дверь их с соседом вагончика, сразу подорвался навстречу.

- Лежи, лежи, - останавливаю, - тебе постельный режим прописан. Вдруг ещё и сотрясение. Не тошнит? Голова не кружится? – подхожу и присаживаюсь на краешек кровати. Смотрю у него телефон в одеяле завалился, а там тетрис включён, - Никита, ты с ума сошёл? У тебя травма головы! Бросай все эти мелкие игры, нельзя напрягать зрение!

А он смеётся дуралей, ему нипочём,

- Мне всё можно напрягать! Не тошнит и не кружится! – потом передумывает, - нет, вру! Кружится!

- Ну вот! – всё-таки сотрясение мозга!

- От тебя, Ин! Ты кружишь мою голову! Только ты! – короче, у него там точно в башке что-то стряхнулось, раньше хоть намёки были, а теперь лепит всё напропалую! И что с ним делать?

Надо рубить концы, реально понимаю, что ничего не выйдет! Если бы Стрельцов не приехал на эту чёртову вахту, то может быть и вышло бы, а теперь осознаю с прозрачной ясностью, что ничего, никогда и не с кем не получится! Иногда кажется, что этот гад всё понимает и смеётся над моими жалкими потугами изображать счастливую независимость. Надо наконец разуть глаза и назвать вещи своими именами: Игорь Стрельцов – мой пожизненный приговор.

Вот есть же люди, у которых за жизнь бывает несколько любовей, ну или скажем, хотя бы привязанностей, и нет одной-единственной настолько глубокой, чтобы она тупо мешала жить! Память о прошлом, о первой любви остаётся светлым чувством, у кого ни спроси, но люди при этом строят новые отношения и довольны. А у меня ничего светлого, просто, клин какой-то! В принципе, если бы я умела ловить знаки свыше или прислушиваться к внутреннему голосу, ответ о том, что рыпаться бессмысленно, получила бы давно.

Но как объяснить Никите? Как обидеть вот этого доброго большого медведя? Он сейчас с сине-чёрными кругами вокруг глаз и невероятно раздувшимся носом и впрямь напоминает большую панду. А она занесена в Красную книгу! Её надо беречь и охранять, а я вот возьму и убью наповал! И я беру тайм-аут: пусть сначала поправится, а потом, когда будет в форме и сможет легко держать удар, я ударю. Не хочу, но придётся.

- Давай-ка не скачи! – отвлекаю, - температуру померяем, может, это всё-таки от неё головокружение, а не от меня, - ставлю ему градусник, оттянув ворот футболки, чтобы попасть подмышку. Но и так вижу, что он настолько крепок и здоров изначально, что уже идёт на поправку.