Домовенок Кузька и волшебные вещи - Галина Александрова

— Вот это чудо так чудо, — согласились домовые. — Шли-шли все прямо, никуда не сворачивали, а оказались здесь.

— Это все купец заезжий балует, — решил Кузя. — Это он нам всем головы морочит — все дороги взял да узлом и завязал.

И вправду три желтые дорожки с разных сторон шли-шли и в одну дорогу сливались, словно ручьи в речку. А речка эта бежала себе дальше.

— Что ж, — сказал Нафаня. — Знать, судьба нам теперь всем вместе искать того, кто всю округу взбаламутил, и по одной дороге идти.

— И то верно, — согласился Вуколочка. — А вместе куда как веселее.

Передохнули домовые и в дорогу отправились. Подошли к началу широкой дороги и увидели там большущий валун, на котором было написано:

«Направо пойдешь — назад воротишься.Налево пойдешь — снова здесь окажешься.Назад пойдешь — никакого толку.Иди-ка лучше прямо».

Так домовые и сделали. Шли они только прямо, куда их дорога вела. А дорога вела их все дальше и дальше, через поля широкие, луга заливные, овраги глубокие и леса темные. Никто им по дороге не встретился, даже птицы и звери куда-то запропастились-попрятались, не то чтобы люди по этой дороге ходили.

И вот наконец дорога-речка вылилась, точно в море, на широкий двор. Двор был на холме, на дворе стоял дом — ни высок, ни низок, ни нов, ни стар, ни большой, ни маленький, с одним крыльцом, с одним коньком, вокруг — завалинка, одно окно — темное, а в другом — свет горит за зеленой занавеской. Посмотрели домовые — дороги дальше нету, хочешь не хочешь, а нужно в дом заходить, хозяев проведывать.

Поднялись домовые на высокое крыльцо, постучали прямо в дубовую дверь, а дверь им и говорит человеческим голосом:

— И не нужно так стучать — больно же!

Так испугались домовые, что даже с крыльца посыпались. Нафаня под крыльцо забрался, Вуколочка в траву юркнул, а Кузька лопухом прикрылся и дрожит. Посидели, побоялись — скучно. Однако ничего не случилось, и решили домовые обратно вылезать — не век же здесь вековать.

Выползли, вылезли и стали осторожно к двери подходить. Нафаня, как самый старший, стал к двери обращаться.

— Матушка-дверь, — говорит ей с поклоном, — ты не серчай на нас. Мы таких, как ты, отродясь не видывали.

— Это ничего, — отвечает дверь. — Привыкнете. Чего надобно вам?

— Мы — странники, — отвечает Нафаня за всех. — Мы одного человека ищем, нам с ним поговорить нужно. Шли вот по дороге и вышли на широкий двор, к вашему дому. Уже темнеет, солнышко за гору закатилось, вот мы и решили — не приютит ли нас добрый хозяин с щедрой хозяйкой? Мы много не попросим — нам бы хлеба краюшку, водицы студеной да сеновал.

— Хм, — отвечает дверь. — К нам гости редко захаживают. Даже и не знаю, будет ли вам хозяин рад… Ну, проходите — там и спросите, нельзя же вас на пороге держать.

Распахнулась дверь, да так хорошо и гостеприимно, что стало ясно — вежливые домовые ей очень понравились. Прошли они в сени, а там — темным-темно, хоть глаз коли. А по углам будто кто-то дышит и шепчется.

Притихли друзья — а вдруг домовые местные на них гурьбой налетят и отмутузят как следует — кто их знает. Но никто их не тронул, и дальше они пошли. Отворили дверь в горницу, а там посреди комнаты стоит стол широкий, а за столом хозяин сидит. А на том столе не еда, не питье и не закуски разные. На том столе — сосуды диковинные, из которых пар клубами валит, огоньки какие-то горят, вода цветная бурлит. А хозяин сидит и в большущую книгу что-то пишет пером какой-то заморской птицы.

Посмотрели домовые на это и сразу поняли — перед ними самый настоящий колдун. Страшно, а назад дороги нет.

Нафаня снова и говорит:

— Доброго вечера вам, хозяин, — а у самого голос дрожит, как озябший мотылек.

Хозяин голову от книги поднял и посмотрел на гостей пристально.

«Все! Прощай, моя буйная головушка! — подумал Кузя. — Сейчас поймает, зажарит и съест!»

Но колдун почему-то никого ловить и жарить не стал. Увидел он домовых и улыбнулся им ласково:

— Здравствуйте, добрые люди. Садитесь, пожалуйста. С чем пожаловали?

И тут смотрят домовые — а у хозяина один глаз зеленый, а другой черный. Да и все остальные приметы сходятся: был он ни высок, ни низок, ни толст, ни худ, ни волосат, ни лыс, ни стар, ни молод, ни богат, ни беден. Человек как человек.

Ахнули домовые и поняли — нашли они того, кто им нужен, и дорога их правильно вывела. Этот колдун тот самый заезжий купец и есть, а что улыбается — так это он их обдурить хочет и от наказания отвертеться.

Задумались домовые — как дело начать, чтобы колдуна вокруг пальца обвести? Первым Кузя догадался. Подошел к столу — важно так, — вытащил из-за пазухи шапку-невидимку, что ему медведь отдал, положил перед хозяином и спрашивает:

— Ваша вещь?

Зажмурились домовые: как рассердится сейчас колдун, как долбанет Кузю громом, как сожжет молнией! Ничуть не бывало. Посмотрел колдун на шапку и головой кивает:

— Конечно, узнаю. Я эту шапку в лесу потерял, — спокойно отвечает.

Переглянулись домовые — не ожидали они такого.

— А вот, например, гусли-самогуды, наливное яблочко на серебряной тарелочке, скатерть-самобранка — тоже ваши? — поинтересовались домовые.

— И это мое, — кивнул колдун.

— Так, значит, вас мы и искали, — сказал Нафаня. — Вы зачем это людей губите и округу баламутите? Зачем балуете и озоруете, когда от ваших дел людям одно только горе?

— Постойте-постойте, — говорит хозяин и перо волшебное в сторону откладывает. — Это какое же людям от меня горе? Я людям вещи волшебные на радость продавал, чтобы каждому было от этого счастье…

— Да уж, счастье, — проворчал Кузя. — Такого счастья врагу не пожелаешь.

И поведали домовые удивленному колдуну, что произошло с его вещами и людьми, которым он их продавал. Схватился колдун за голову:

— Ай-яй-яй! Что же это я наделал! Хотел людям счастье принести, а вышло все наоборот!

Рассказал тут колдун про то, как все на самом деле вышло. Был он никакой не колдун, а самый настоящий ученый. Этот ученый был умный-преумный, талантливый-преталантливый и все на свете знал и умел. И вот как-то попала к нему в руки книжечка с волшебными сказками.

И так эта книжка ему понравилась, что решил он вещи волшебные, про которые в книжке было написано, сам сделать и людям в помощь раздать. Долго он трудился и старался, вещи эти изобретал и слова волшебные заново сочинял. И вот настал тот день, когда все у него получилось. И в этот самый день переоделся он в бродячего торговца и пошел по городам и селам — вещи свои распродавать, чтобы народ не пугать. Думал он, что доброе дело творит, а вышло совсем по-другому.

— Что же делать теперь? — сокрушался ученый колдун. — Нужно в путь-дорогу собираться и людей выручать!

— Ночь на дворе, — рассудил Нафаня. — А мы — с дороги.

И ученый колдун согласился, что сперва передохнуть надо, а за дело — с утра приниматься. Потому как утро вечера мудренее, и добрые дела нужно при свете солнца совершать, а вот вредить — только ночью.

Наутро собрались они в путь. Запаслись провизией, ученый в котомку засунул свою большущую книгу, в которой написано не только, как дело делать, но и как его исправлять.

И пошли потихоньку по волшебной дороге, которая вела только к дому ученого и никуда больше. Оказалось, что он специально все дороги замкнул в кольцо, чтобы люди к нему почаще в гости захаживали.

— А что — не захаживают? — поинтересовался Кузя.

— Не захаживают, — вздохнул ученый.

— А почему? — спросили домовые.

— Боятся. Думают, что колдун.

Так, беседуя, шли они по дороге, спеша все зло исправить, что по недосмотру случилось. Сперва набрели на дровосека, что мечом-кладенцом уже пол-леса вырубил. Произнес ученый волшебное слово, меч блеснул и остановился. Дровосек пот со лба утер, рухнул от усталости и тотчас же уснул.

— Пусть спит, — сказал ученый. — А меч пусть ему остается, но теперь это будет обычный, только очень острый. Мало ли какой ворог нападет — меч тогда и пригодится.

Пошли они дальше и увидели ту самую деревню, в которой все жители к бычку прилепились. Сидят все холодные, голодные, руки отлепить не могут.

Дал ученый бычку волшебной травы, и кончилось заклятье.

— Будешь ты теперь, — говорит ученый, — не бычок смоляной бочок, а просто теленок. Принесешь людям счастье — будут в этой деревне всегда большие стада и сытые коровы.

Третьим на очереди было село, в котором все из-за блестящих камней передрались. Подозвал ученый оленя, снял у него с ноги серебряное копытце, а оставил костяное.

— А вокруг этой деревни всегда в лесу будет много живности всякой.

Потом нашли они село, в котором все жители в детей обратились, когда молодильных яблок поели. Там уж Василий с Иваном с ног от усталости валятся — одни в поле работают да детей нянчат. Собрал вокруг себя ученый ватагу ребятишек и всем раздал по куску пирога с присказкой: