Человек из прошлого - Евгений Евгеньевич Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что это у вас такое получается? — прищурилась Полищук, словно это она допрашивала майора милиции, а не наоборот. — Этому сопляку Веньке Мигуле вы верите, а мне, взрослой женщине, стало быть, нет?
Было решено произвести обыск у ее подруги Екатерины Мальцевой, у которой она, по ее словам, ночевала с пятнадцатого на шестнадцатое апреля. Однако и он, к величайшему сожалению Виталия Викторовича, никаких результатов не дал. Зато некоторую пользу от общения с этой Екатериной майор Щелкунов и младший лейтенант Зинаида Кац из следственной группы все же получили.
Когда младший лейтенант Кац спросила, во что была одета Эльвира Полищук, когда пришла к ней, то Екатерина затруднилась ответить и надолго задумалась. Хотя для женщины не свойственно не запоминать, во что была одета ее подруга, да еще та, с которой она долго не виделась. Женщины всегда примечают, кто и во что был одет, а еще они от природы более наблюдательны, нежели мужчины. Появилось сомнение в том, что Полищук была в указанное время у Екатерины Мальцевой. А после дополнительных вопросов выяснилась правда.
— Теперь я задаю вам вопрос напрямую… Вы серьезно подумайте, прежде чем на него ответить, — спросила Зинаида Кац. — Действительно ли в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое апреля этого года Эльвира Полищук ночевала у вас? Предупреждаю, за дачу ложных показаний вы будете привлечены к ответственности по статье девяносто пятой Уголовного кодекса РСФСР, а это до двух лет лишения свободы. Вам нужно страдать из-за человека, который, возможно, причастен к убийству родного дяди и своей двоюродной сестры?
Мальцева, закусив губу, с минуту раздумывала, после чего призналась:
— Не была у меня Полищук в это время. Эльвира приехала на один день позже. Ну и попросила меня, если про нее будут спрашивать из милиции, чтобы я сказала, что она была у меня.
— Вы поступили совершенно правильно, — заметила Кац.
На что Екатерина Мальцева лишь пожала плечами, совсем не сожалея о сказанном.
Пришлось снова побеседовать с Эльвирой Полищук, вызвав ее на допрос уже из следственного изолятора. Однако, как и предполагал Виталий Викторович, разговора не получилось. Полищук, услышав про показания подруги, уже не стала утверждать, что в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое апреля была у Екатерины Мальцевой, однако где она была и с кем — говорить не пожелала. Одно было ясно: во время убийства и ограбления доктора Гладилина и его дочери в его доме Эльвиры Полищук не было. Узнать, где она была и с кем, было поручено старшему оперуполномоченному Рожнову. Он уже был занят розыском Коня и Сени Шиловского, однако на приказание майора Щелкунова ответил, как и положено подчиненным:
— Есть!
Первым Рожнов отыскал Сеню Шиловского.
Подозреваемый обнаружился в покосившемся сарае позади своего дома: висел в петле уже несколько дней и очень скверно пахнул. Сараюшка был старенький, наверное, поставленный еще дедом Семена Шиловского, и предназначался для хранения дров и разного скарба: пустых мешков, садово-огородного инструмента, деревянных ящиков и прочего барахла. В углу стояла прислоненная к стенке проржавленная велосипедная рама от английского велосипеда «Рудж». В аккурат возле нее на пеньковой веревке висел Семен Яковлевич Шиловский, двадцати шести годов от роду, мало чего путного видевший в жизни, ничего хорошего ни для себя, ни для других не сделавший и неизвестно для чего коптивший небо. Веревка заканчивалась под потолком, куда был вбит крюк неизвестно для каких целей. Впрочем, теперь уже было известно, для каких…
С нахождением одного из фигурантов уголовного дела об убийстве доктора Гладилина и его дочери оперативно-разыскной работы поубавилось. Оно и понятно: одно дело искать единственно оставшегося человека и совсем другое — троих. А когда внимание рассредоточено, результат достигается значительно медленнее.
Вторым был найден тайный любовник Эльвиры Полищук. Человек, у которого подозреваемая по делу провела ночь с пятнадцатого на шестнадцатое апреля. И это был некто Карапетян Ирек Мамедович. Как удалось разыскать его оперуполномоченному Рожнову — то отдельная история. В этом случае можно было сказать лишь одно: умел капитан Рожнов находить нужных людей. За такое умение медали следует вручать. Или поощрять материально, что в городском Управлении МВД случалось крайне редко.
Иреку Мамедовичу было немногим за тридцать. Это был крепкий черноглазый рыжий мужчина с тренированными руками, густо заросшими волосами и, надо полагать, такими же волосатыми ногами. Можно было предположить, что грудь и даже спина также был покрыты ржавыми волосками. Жил Ирек Мамедович недалеко от центрального рынка и там же работал: продавал в палатке сухофрукты на развес и специи в бумажных кулечках. Проведенный у него обыск, санкционированный прокуратурой по заявлению майора Щелкунова, дал вполне ожидаемые результаты. У Карапетяна были найдены, помимо собственных денег и ценных вещей, хитроумно припрятанные три с половиной тысячи рублей, столовое серебро на шесть персон и золотой перстенек с рубиновым камнем, принадлежавший самому Степану Гавриловичу Гладилину.
Подозреваемого Карапетяна задержали и доставили в отдел по борьбе с бандитизмом и дезертирством, после чего майор Щелкунов решил сразу допросить задержанного. Задав несколько вопросов, требуемых в протоколе официального допроса, и тщательно записав их, он спросил:
— Откуда у вас такая крупная сумма денег, золотой перстень и столовое серебро на шесть персон?
Базарный торговец выглядел безмятежным, всем своим видом демонстрировал благожелательность и непонимание того, почему его вдруг задержали. Округлив глаза и ничуть не сомневаясь в правоте своих слов, Ирек Мамедович ответил:
— Послюшай, это мои личные вещи.
— А где вы приобретали, к примеру, вот это? — указал Виталий Викторович на серебряные ложки и вилки.
— Я нэ приобретал, — после недолгого раздумья ответил Карапетян. — Мне это падарили.
— Кто? — мягко поинтересовался майор Щелкунов и уставился на торговца, ожидая ответа.
— Мой дядья, — последовал ответ.
— Он сможет подтвердить ваши слова? — спросил Виталий Викторович с легкой улыбкой.
— Нэт, — сокрушенно покачал головой Карапетян. — Он умер два года назад. Такой хороший чэловэк биль.
Майор Щелкунов тоже сокрушенно покачал головой:
— Я вам сочувствую… А теперь хочу поставить вас в известность, Ирек Мамедович, что столовое серебро, которое, по вашим словам, вам подарил ваш дядя, и перстенек — все это вынесено из дома доктора Гладилина, который вместе со своей дочерью был убит в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое апреля. И раз эти вещи у вас — выдержал значительную паузу Виталий Викторович, очень нужную в данный момент, — то вы, несомненно, причастны к этому двойному убийству. И вполне вероятно, что это именно вы зарубили топором известного в городе
