Гонки на черепахах - Станислав Бах

– Что, утюг забыли выключить?

– Точно! И еще молоко на плите, воду в ванной, свет в коридоре и не поздравили бабушку с днем нефтяника! – ответил Шуруп. – А точки там все равно нет.

– Как нет?

На этот вопрос Шуруп не успел ответить, Деф уже ехал дальше по дороге, продавливая колесами свежий хрустящий снег.

– Зачем ты сказал про точку? – спросил Гид. – Они бы сейчас сунулись навстречу остальным и разъезжались бы с ними на колее.

– Не знаю… Так вроде никто не делает…

– Что, перехитрить соперника считается неспортивным?

– По-моему, да, – ответил Шуруп.

– Интересно. И где они сейчас?

Шуруп выглянул из окна.

– За нами.

– А стартовали позже. То есть теперь они впереди на десять минут.

– Выходит, так. Стой! Точка справа на дереве!

Гид затормозил. Шуруп быстро достал фотоаппарат и два раза щелкнул затвором.

– Готово!

– Ну что ж, тогда надо отрываться. Пристегнись.

Шуруп пристегнулся и еще раз посмотрел из окна.

– Ты б видел, какой за нами хвост!

Внутреннее зеркало в Дефендере отсутствовало, а наружные были сложены перед стартом, чтобы не обломать их об деревья, поэтому хвоста Гид не видел, да ему и нельзя было отвлекаться от узкой дороги. В глубоких лужах Деф на больших колесах, с удлиненными пружинами в подвеске, раскачивался, как парусник в шторм, и при ошибке пилота мог легко завалиться набок. Гид гнал на всю катушку.

В грузовом отсеке что-то гремело, мотор устрашающе рычал, турбина протяжно выла, низкие ветки нещадно лупили по стеклу, оставляя на нем хлопья тяжелого мокрого снега, с которым едва справлялись маленькие дворники. Иногда приходилось проезжать добрый десяток метров вслепую по памяти. Такого восторга за рулем Гид еще никогда не испытывал. Шуруп внимательно следил за навигатором, включал-выключал дворники, протирал стекло, если оно начинало запотевать, и с опаской посматривал на дорогу.

– Через двести метров развилка, налево, вторая точка, – объявил он.

– Понял, – ответил Гид.

– Сто пятьдесят. Сто метров. Шестьдесят. Сорок. Развилка.

Дефендер немного занесло на повороте.

– Медленнее. Стоп. Справа на камне.

– Вижу.

Щелкнул фотоаппарат.

– Поехали!

Через пару километров Гид едва успел затормозить перед нависавшим над дорогой деревом. Еще немного, и оно бы снесло люстру на крыше.

– Кого-нибудь видишь?

– Нет, все отстали.

Шуруп забрался на капот и пытался приподнять наклонившийся ствол.

– Никак!

– Складывай люстру!

Пока штурман раскручивал талрепы, Гид повернул к себе навигатор. До финиша оставалось семь километров. Но это – по прямой. А по петляющей дороге могло быть десять, а то и пятнадцать. Когда удерживающие люстру тросики были сняты и четыре прожектора завалились назад, подъехал Самурай.

Дорога пошла узкая, и Гид сбавил темп, опасаясь зацепить какое-нибудь дерево. Невысокий Самурай спокойно проехал под препятствием и теперь висел у них на хвосте.

По легенде, дальше до финиша шла накатанная лесная дорога. Из препятствий оставался только еще один брод. Они выехали на большую поляну, с которой в разные стороны уходили пять дорог. Легенда была составлена всего неделю назад, но тогда не было снега, а теперь понять, какая из дорог – накатанная, какая – нет, а какая – просто просвет в лесу, было трудно. Быстро посовещавшись, они поехали по второй попавшейся. Шуруп обернулся и сообщил, что Самурай едет за ними.

Они подъехали к речке. Она была мельче, чем первая, но с такими же крутыми берегами. Шуруп и штурман Самурая одновременно побежали искать брод. Соперник быстро вернулся и уже показывал дорогу своему пилоту, а Шурупа все не было. Гид взял ручную рацию, но, увидев, что штурман оставил свою на сиденье, в сердцах стукнул кулаком по рулю. Через минуту он заметил в реке Шурупа, машущего ему рукой, но совсем не там, где проехал Самурай. Гид поехал вниз.

– Мы бы там не пролезли между деревьями. А здесь нормально, только выезд крутой, придется на лебедке, – сообщил Шуруп.

Гид благополучно съехал в воду и уперся бампером в берег. Пока Шуруп разматывал трос, он заметил уезжающий Самурай, а медленно карабкаясь на берег, – и пробирающуюся тем же путем Тойоту.

Наконец подъем был взят, Шуруп быстро намотал трос на рога, и они выехали на дорогу. Тойота стояла, расклинившись между двумя березами, и пилот, высунувшись в окно и активно жестикулируя, в красках описывал своему штурману, что и как он бы с ним сделал, если бы мог открыть дверь. Штурман безуспешно пытался завести бензопилу и с тоской поглядывал на проезжающий мимо Дефендер.

Догнать Самурай им не удалось, но тот стартовал на полчаса раньше. В результате гонку, а вместе с ней и соревнования Гид с Шурупом выиграли. Тойота оказалась второй, Самурай – третьим.

– Я думаю, Деф заслужил бутыль самого дорогого дизельного масла, – сказал Шуруп, когда они уже были на шоссе.

– Только сильно не напивайтесь, – ответил Гид и достал телефон.

Трубку сняли после первого гудка.

– Але, папа?

– Мы победили! – выпалил Гид.

В трубке зазвенело такое «Ура-а-а!», что он невольно вильнул.

Принцесса

Городскую квартиру Гид оставил Татьяне и Алисе. Разводились они спокойно, без сцен и особых претензий. У обоих были симпатии на стороне. Оба эти чувства в себе душили, боясь ранить друг друга и стараясь сберечь семью ради дочери. При этом каждый из них был так занят внутренней борьбой, что не замечал того, что с другим происходит то же самое. Развязала этот гордиев узел, как ни странно, Алиса.

В выходной день они собирались втроем в цирк. Дочка капризничала, Татьяна злилась, Гид пока еще держался, короче, все шло накатанным путем к слезам, обидам, с последующим разбором полетов и выяснением, кто же первый перешел всякую границу и перестал влезать в никакие рамки. Неожиданно Алиса заявила, что в цирк хочет пойти с папой вдвоем, потому что тогда папа с ней говорит нормально, а не как с ребенком, и даже подает пальто, как маме, а вечером бы хотела посидеть дома и поболтать с мамой, потому что с мамой болтать интересней, потому что разные женские секреты, а папа болтать вообще не умеет.

Для обоих было очевидно, что Алиса остается с матерью, а по выходным будет встречаться с отцом. Но часто получалось наоборот. Гид поселился на базе «Утесово», принадлежащей Семенычу, его старому знакомому. В выходные дни он обычно работал. Зато на неделе Гиду было несложно забрать Алису после школы или отправить за ней Шурупа, а если у него были какие-то дела вечером, за ней могла присмотреть Забава.

– Тетя Забава-а-а!

– Привет, принцесса!

– Пап, тормози, тормози быстрее! – Алиса, казалось, готова была выпрыгнуть на ходу.

– Сколько ты покорила рыцарей?

– Ой, я их не считала. – Забава высокомерно взмахнула рукой.

– А они взяли тебя на дуэль?

– Конечно, только я не люблю кровь.

– Ты не пошла на дуэль?! – Алиса не могла в это поверить. – Я бы точно пошла, только если как мушкетеры, шпагами. А если как Пушкин, из смешного пистолета, я бы тоже не пошла, а то еще попадут в глаз, что мама скажет! А принц к тебе приезжал?

– Нет, принц позвонил и сказал, что собирается на охоту.

– Принц?! Позвонил?! – изумилась Алиса.

– Да, а что в этом такого?

– Но ведь принцы не звонят по телефонам! Они примчаются на коне!

– Да нет, – сказала Забава, – они давно уже не примчаются, а только звонят, и то не всегда.

– Тетя Забава! А ты уверена, что это был принц? Может, он говорит, что принц, а сам не принц?

– А вот он вернется с охоты – мы с тобой и узнаем, принц он или не принц, – ответила Забава.

– А он на кого на охоту поехал? На драконов? – спросила Алиса.

– Да. Они в лесу завелись, только не в нашем, а в соседнем.

– Ему надо было дядю Шурупа с собой взять, он бы ему быстро всех драконов нашел.

– Почему ты так считаешь? – удивилась Забава.

– Я их не считаю, я их боюсь!

– Я хотела спросить, почему ты так думаешь.

– А! Так он и зайца видел, и кабана, и лисицу, и еще кого-то. А дракон, знаешь, какой большой? Он как целый дом! Его дядя Шуруп сразу увидит.

– Да, надо будет сказать ему.

– Тетя Забава! А я – точно принцесса?

– Ну конечно!

– Но папа сказал, что он – никакой не король!

– Он так говорит, потому что это – самая тайная тайна!

– Но у него же нет короны!

– Корона – не главное. Король – это тот, кем никто не командует. Просто королевство у него небольшое.

Гиду удалось оформить найденный им недалеко от базы старый финский хутор, от которого остался только каменный фундамент. В этом ему сильно помог тот же Семеныч, имевший связи просто везде. Уже через год Гид жил в большой деревянной избе, которую с любовью называл теремом. Слово «коттедж» ему почему-то не нравилось.