Очищение. Зачем Сталин обезглавил свою армию? - Виктор Суворов

В момент ареста М. П. Фриновский занимал высокий пост народного комиссара (то есть министра) Военно-Морского Флота СССР. Остальные в пятерке расстрелянных командармов 1-го ранга не занимали столь ответственных должностей: один был заместителем наркома, трое – командующими округами.

Кто же он, нарком ВМФ флотоводец Фриновский? Кто он, эта невинная жертва ужасающего беззакония?

Михаил Петрович Фриновский носил воинское звание, потому непосвященным казалось, что он имеет какое-то отношение к Красной Армии. Но он был из другого ведомства. С Лубянки. Был он «другом народа»[5], чекистом. Прошлое Фриновского сумрачно, как прошлое легендарного героя Гражданской войны, грабителя и насильника Григория Котовского.

Как и Котовский, Фриновский вышел из уголовной среды. Его бандитско-чекистская карьера была долгой и насыщенной необычайными приключениями. После развала Российской империи во власть вообще и в карательные органы в частности косяком ринулись босяки и проходимцы. Фриновский – едва ли не самый удачливый из них. И друзья, и враги, кто злобно, а кто ласково и льстиво, называли его паханом. И он гордился таким прозвищем.

Фриновский прошел все ступени служебной лестницы в карательном ведомстве и 16 октября 1936 года стал заместителем наркома внутренних дел товарища Ежова. Назначен он был, как и Ежов, прямо накануне очищения и именно для того, чтобы разоблачать, арестовывать, пытать, вырывать признания и расстреливать. Весь процесс очищения коммунистической партии, Красной Армии и железных рядов НКВД – на его революционной совести.

С 15 апреля 1937 года, то есть с начала операции по очищению армии, Фриновский становится не просто заместителем, а первым заместителем Ежова и одновременно начальником Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР. В цепочке организаторов и руководителей очищения он был четвертым, после Сталина, Молотова и Ежова. В 1937–1938 годах все дела наркомов, маршалов, командармов 1-го и 2-го рангов, флагманов флота[6], комкоров, комдивов и комбригов шли непосредственно через него. Фриновский лично участвовал в арестах, допросах, пытках и расстрелах. Воспоминания о нем поражают однообразием: бандитская морда, бандитская стрижка, руки расписаны синими картинками бандитской романтики, бандитская речь и душа бандитская.

Повеселился товарищ Фриновский в своей жизни. И чем дальше, тем лучше ему было жить, тем веселее становилась его жизнь.

Но пришла и его очередь.

29 июля 1938 года можно назвать кульминацией репрессий в отношении командного и начальствующего состава Красной Армии. В этот день состоялся самый массовый расстрел высшего командного состава РККА. Среди прочих на полигоне «Коммунарка» были расстреляны Ян Берзин, начальник Разведывательного управления Красной Армии; Иосиф Уншлихт, в разные годы занимавший должности заместителя председателя ВЧК, заместителя председателя Реввоенсовета СССР и заместителя наркома по военным и морским делам СССР; комдив Оскар Стигга, начальник 1-го и 3-го отделов Разведывательного управления РККА, в 1930–1934 годах руководивший резидентурой Разведупра в Австрии; Николай Синявский, член Военного Совета при наркоме обороны СССР и начальник Управления связи РККА в 1931–1935 годах, заместителя наркома обороны по авиации; Виктор Алкснис, заместителя наркома обороны по авиации; командарм 2-го ранга Павел Дыбенко, первый советский нарком по морским делам, муж Александры Коллонтай, бывший член Реввоенсовета, в разные годы командовавший войсками различных военных округов; Николай Крыленко, нарком юстиции СССР, бывший Верховный главнокомандующий российской армии после Октябрьской революции 1917 года и член Комитета по военным и морским делам первого состава Совнаркома.

Мавры сделали свое дело, товарищи мавры могут удалиться. В августе 1938 года власть Ежова и Фриновского кончилась – еще не формально, но уже фактически. «Друзей народа» товарищ Сталин отводил от рычагов власти весьма осторожно. 8 сентября 1938 года Фриновский пошел якобы на повышение, но не требовалось особой смекалки, чтобы сообразить: Фриновского товарищ Сталин тоже «отфутболил на чердак», как многих до него. Должность ему – нарком ВМФ.

Сей флотоводец о флоте знал не очень много. Зарегистрирован лишь один случай, когда флотоводец Фриновский ступал на палубу боевого корабля: это случилось в 1932 году, когда он инспектировал речные пограничные катера на Амуре.

Великий юморист товарищ Сталин послал Фриновского во флот, не присвоив морского звания, и даже не выдав тельнягу и клеши. Возможно, на могучем теле пахана Фриновского можно было найти татуировки в виде якорей, русалок и спасательных кругов, но, если и так, то кроме этого его больше ничего с флотом не связывало. По коридорам морского наркомата среди морских волков в черном флотоводец Фриновский ходил в сапогах, в развесистых галифе, в гимнастерке защитного цвета.

Как же руководить военно-морским министерством человеку, который на флоте не служил и ничего о флоте не знал? Он и не руководил. Он занимался тем же, чем и раньше, – чистил флот от вредителей и шпионов. Пока не прозвенели колокольчики.

Михаила Петровича Фриновского стараются реже вспоминать. Его полная приключений биография плохо сочетается с образом стратега-великомученика. Его блатная харя портит блистательный ряд портретов гениальных военных мыслителей. Если его и вспоминают, то стараются смягчить звучание: флотоводец… э-э-э… с недостаточно светлым прошлым. От таких льстивых слов создается впечатление, что раньше, в прошлом, Фриновский творил не самые светлые деяния, но потом исправился, перековался и подался в милиционеры. А ведь было не так. Фриновский был и навсегда остался уголовником, до той самой пули в загривок, которая поставила точку в его кровавой биографии. Свои взгляды Фриновский не поменял, просто из одной преступной среды он переметнулся в другую. Где и преуспел.

Но над паханом Фриновским стоял куда более крутой пахан товарищ Сталин.

6 апреля 1939 года, завершив рабочий день, флотоводец Фриновский сел в служебную машину и приказал ехать домой. Но персональный водитель и верные телохранители повезли его не домой, а в кутузку. Вчерашние подчиненные из ГУГБ НКВД СССР предъявили флотоводцу обвинения, открыли уголовное дело. Фриновский во всем признался и 4 февраля 1940 года получил свой последний, давно и полностью заслуженный приговор. В тот же день был расстрелян и бывший нарком внутренних дел Генеральный комиссар государственной безопасности товарищ Ежов Николай Иванович.

И когда нам снова скажут, что из пяти командармов 1-го ранга расстреляли пятерых, мы осторожно возразим: пятерых из восьми. А потом утрем скупую мужскую слезу и вспомним, что первым по своему положению среди пяти расстрелянных командармов 1-го ранга был великий флотоводец Фриновский. Вспомним его и заплачем: о невинная жертва произвола! О величайший стратег, если бы не истребили тебя, уж ты бы на войне показал талант флотоводца! Уж ты бы надрал хвост главнокомандующему кригсмарине[7] гроссадмиралу Редеру!

Мы помянули одного бандита, а вскрыли целое явление. Размах операций по подавлению любого сопротивления и инакомыслия, а также размеры карательного аппарата в Советском Союзе всегда скрывались. Были чекисты, так сказать, явные, а были скрытые, замаскированные. Несметные орды «друзей народа» официально в карательных органах как бы не состояли. Товарищи работали в комсомоле, в профсоюзах, в народном хозяйстве. На это был и спецтермин: работать под прикрытием (в шутку – под перекрытием). В качестве прикрытия использовались и ряды Красной Армии и Красного Флота. Изрядные табуны карателей жили и работали под маской высшего командного состава Красной Армии. Каратели числились полководцами и флотоводцами, носили воинские звания и знаки различия вплоть до командарма 1-го ранга, но фактически полководцами и флотоводцами не являлись.

Впредь, обращаясь к статистике очищения армии и флота, проявим бдительность и поинтересуемся: а кто из этих невинно погибших полководцев и флотоводцев не был палачом и бандитом?

Чуть ниже первой десятки маршалов и командармов 1-го ранга стояли командармы 2-го ранга. В свое время А. И. Тодорский опубликовал статистику «невинных жертв»[8]. Среди прочего читаем: из двенадцати командармов 2-го ранга расстреляны все двенадцать.

Эта статистика повторена в научных исследованиях тысячекратно. Она обошла весь мир. И звучит все это ужасно до тех пор, пока не начнем вникать в детали. А как только вникнем, так сразу обнаружим нестыковку: рассказывают про 12 расстрелянных командармов 2-го ранга, а называют 10 имен.

Обратим внимание на сочинения тех же Рапопорта и Алексеева, на официальные списки убиенных, опубликованные в «Военно-историческом журнале» (1993. № 2) – и здесь только десять имен. Что за нестыковками кроется? Попробуем догадаться.