Зимняя война (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Теперь первое злодейство. 16 сентября польский золотой запас пересечёт границу Румынии. Но сейчас он ещё в Варшаве и даже двигаться не начал. Там, на Западной Украине, предпринимать, что либо, уже будет поздно. Но запас этот золотой вместе с правительством проедет через Брест-Литовск. Числа двенадцатого, ну, не раньше десятого и не позже четырнадцатого, когда немцы уже захватят Брест. Можно попробовать?

Эх, самому здоровья не хватит. Но как история изменится, если эти три точки бифуркации уничтожить. Выдавить три пусть небольших, но гнойничка. Пока ни к чему хорошему его вмешательство в Историю не приводило. Покряхтев, та снова вставала на свои рельсы. Так, может происходит накопление? Нужно сталкивать и сталкивать её с рельс, и в очередной раз упрямая тётка не сможет на них залезть.

Хоть один этот фурункул выдавить нужно. Вот потому, больной и полез в самолёт.

– Ну, что Вань, полетели? – Брехт приземлился на скамью рядом со Светловым. – Как нога? Всё спросить некогда.

– Сволочь, ты, Иван Яковлевич, я же старый и больной. А ты даже поболеть спокойно не даёшь. Поспать до обеда.

– Кто долго спит, то на завтрак видит только сладкие сны, а не блины с мёдом.

– А будет мёд?

– Надеюсь.

Перед самым отлётом сидел Иван Яковлевич и на бумаге чиркал, вспоминая, всё ли взял с собой, да все ли задачи остающимся роздал. Новый танк к финской войне должны сделать. Вроде решили проблему с фильтрами. И коробку передач вполне рабочую создал Дорошенко, и танк на чертежах получается почти на метр ниже, чем Т-34 будущий, а что-то цепляло Брехта, не отпускало. Какой бы танк низкий не был, а прогрызть ими линию Маннергейма не получится. Все пожгут финны, стреляя из своих двухэтажных бункеров прямой наводкой. А ещё огромные минные поля, а надолбы бетонные, по которым танки не пройдут. Тут нужны беспилотники с приличным зарядом.

Стоять! Бояться! Беспилотники. Нет, сейчас уже за эти пару месяцев ничего не успеть сделать. Есть другой вариант. У гитлеровцев в середине Великой Отечественной появится радиоуправляемая танкетка. Она будет очень низкая. Подъезжать будет к позициям врага к дотам, и сбрасывать там приличного размера фугас, тоже взрываемый дистанционно, по радиосигналу. Васька Блюхер прислал кучу двигателей маломощных, да ещё Бабаджанян по его команде с подбитых японских броневиков и танкеток поснимал. Иван Яковлевич все раздумывал куда их применить. А что если сделать эту телетанкетку, как её будут называть немцы или Sd.Kfz.301 Ausf.B – официальное название – «Телетанкетка», раньше немцев на три года. У него лучшие в стране специалисты радиодела, что простейшие механизмы поворота направо – налево не придумают. Да он сам это за пять минут на листке накарябает. Сел накарябал, сходил к Дорошенко, в Шарашку и объяснил идею. Никакой особой брони не надо, обычная противопульная. Ночью эта невысокая танкетка подъедет к доту и оставит там ящик. Сама вернётся, а ящик лежит себе. И тут атака и прямо за секунду перед ней. Взрывается этот фугас. Часть его это свето-шумовая бомбочка, чтобы ослепить пулемётчиков и артиллеристов. А часть настоящая взрывчатка. Если и не разрушит дот, то точно контузия тем, кто у бойниц был, обеспечена. Ну, а дальше дело техники.

Владимир Маркович Дорошенко, хоть и бы советской властью репрессирован, задор не потерял и пообещал такой простой механизм к середине ноября сделать, и при этом не в ущерб настоящей «Армате».

Событие двенадцатое

Чтобы воспитывать другого, мы должны воспитать прежде всего себя.

Николай Васильевич Гоголь

Лагерь 9-й автобронетанковой дивизии находился в лесу. Между ним и деревней Вишнёвкой была пахота, и сейчас там, на лошадях средней упитанности, а то и вовсе с выпирающими рёбрами, колхозники пахали поле и сеяли озимую рожь. Почти закончили уже, подбирались к самому лесу. На военных посматривали искоса. Нет, те их не объедали, и даже в деревню вообще не заходили, за этим Вальтер смотрел пристально.

– Так, тут все кулаками – единоличниками были. Восстания несколько раз поднимали, в город соседний Слуцк сбегали, а их вылавливали красноармейцы, на это дело выделенные, и назад возвращали, – пояснил нелюбовь местных крестьян к Красной армии приехавший специально пообщаться с Рычаговым и Брехтом дивизионный комиссар Шлыков Фёдор Иванович член Военного Совета Бобруйской армейской группой в Белорусском военном округе.

Брехт, когда прилетел, первым делом выяснил, кто тут главное начальство.

– Комкор Чуйков Василий Иванович. – Доложил полковник Бабаджанян, с радостью передавая Ивану Яковлевичу виртуальную булаву управления дивизией.

Брехт посмотрел карту, на которой очень приблизительно были отмечены части РККА расположенные в Белоруссии, и понял, что попал как раз туда, куда и хотел. Именно эту Бобруйскую армейскую группу через несколько дней переименуюют в 4-ю армию и именно она будет наступать на Брест.

– А кто соседи наши, Фёдор Иванович? – с соседями стоит пообщаться. Они тут давно и знаний о местности у них должно быть больше.

– 29-я бронетанковая бригада РККА комбрига Кривошеина. Недавно его назначили, до этого в Киевском военном округе командовал 8-й отдельной танковой бригадой.

– И как звать? – Знакомая фамилия. Брехт попытался вспомнить, где про этого комбрига слышал, но пока в мозгах не перещёлкивалось.

– Семён Моисеевич, да вы может в Испании встречались. Он там танковой группой при обороне Мадрида командовал. – Подсказал комиссар.

Нет. Брехт Мадрид не оборонял и про Кривошеина в Испании не слышал, тот видно там раньше отметился. Вспомнил Брехт, где фамилию эту слышал. Клеймили его всякие укро-поляко-нацисты, что именно комбриг Семён Моисеевич Кривошеин в городе Бресте организовал совместный парад войск РККА и гитлеровской Германии. Стоял рядом с Гудерианом на трибуне и махал проходящим внизу фашистам.

Нет. Вот, за это его Брехт точно не осуждал. А вот предотвратить этот парад нужно.

Проводив начальство, Брехт прогулялся до артиллеристов.

– Сколько лошадей у вас Иван Самойлович? – поздоровался он со стриженным под Котовского начальником артиллерии бригады. Ага, теперь уже дивизии.

– Сорок шесть. Две прихрамывают, при разгрузке из вагона, когда по сходням сводили они чего-то испугались и спрыгнули и себя покалечили и трёх бойцов, – как всегда подробно и в красках ответил майор Волков.

– Пойдём майор до деревни Вишнёвки этой прогуляемся, поговорим с председателем колхоза. Хочу предложить им помощь нашими лошадками в пахоте.

– На продукты поменять? – расцвёл Волков.

– Ты посмотри, Иван Самойлович, на их лошадёнок, они ноги протянут скоро. Просто поможем. Не доедаете что ли? Мне Амазасп Хачатурович сказал, что продуктами полностью бригада, тьфу, всё забываю, дивизия, обеспечена. Хотя, есть у меня интерес к этой деревушке, но это точно не продукты. Поехали. Выделишь мне смирную лошадку, не хочу тут застрять на технике.

Председателя в деревне не было. Был секретарь местной парт ячейки – хромоногий, заросший сивым волосом абориген со смешным произношением. Всё дзенькал. Словно специально русские слова коверкал.

– Помочь хотим вам Тарас Игнатович, – отказавшись от чарки начал разговор Брехт.

– Нету продуктов. Плохой год. – Сразу прямо вскинулся секретарь.

– Нету – это плохо. Можем и продуктами чуть помочь, допустим, детишек пришлёте, мы их раз в день до пуза будем из полевой кухни кашей с мясом кормить. Не нужно мне продуктов. Не переживайте. Другое нужно.

– Детишек? Детишек пришлём. Чего не прислать. А что нужно? – но набыченности не растерял.

– Проводник до Брест-Литовска. На пару неделек. Может, даже больше. Только проворный, не больной и не дурак. – Брехт кивнул на ногу самого Тараса Игнатовича.

– В Испании воевал? – кривоватым пальцем ткнул в звезду Героя Советского Союза руководитель местных коммунистов. Дождался кивка от Брехта и продолжил. – Я в Германскую ранен в ногу. Есть у нас проводник. Учитель из Бреста. Он там с властями не поладил. За местных против поляков встрял, ну те его арестовали, а он ночью из узилища убег. Так к нам и прибился. Только учёба у детишек скоро начинается. Как они без учителя?