Мужчина, которого предала женщина - Владимир Колычев

Дарьяна тихонько зашла в комнату.

– Ты хоть понял, что сделал? – беззлобно, хотя и осуждающе спросила она.

Лицо непроницаемое, в глазах – морозные просторы Арктики.

Валентин почувствовал себя страусом, испытывающим потребность сунуть голову в песок.

– Ты можешь меня убить, – закрыв глаза, сказал он.

– За что?

– Сама знаешь.

– Ты поступил очень плохо. Но в целом ничего страшного. Если хорошо подумать. Если есть желание оправдать себя. А у меня есть такое желание, потому что я честная женщина. И я оправдываю себя тем, что ты мой муж… Не скажу, что мне было хорошо, но я бы не стала тебя убивать… Но это может сделать Эдуард, если узнает.

Валентин хотел открыть глаза и сказать, что думает он о ее честности, но вместо этого еще крепче зажмурился. Быть беде, если Тихоплесов узнает, что сотворил он с его женщиной…

– Но я ему ничего не скажу, – успокоила его Дарьяна.

– Не надо, – открыв глаза, благодарно посмотрел на нее Валентин.

– Ты напишешь заявление, и мы разойдемся с миром.

– Это шантаж?

– Как хочешь, так и понимай.

– Хорошо, я напишу заявление, – кивнул он.

– Ты в этом уверен? – Да.

– Ты так боишься Тихоплесова, что готов отказаться от меня? – с презрительной насмешкой спросила она.

– Э-э… Я не боюсь… Ты… Ты же все равно все уже решила, – в смятении пролепетал он.

– Да, я решила, что ты трус, – кивнула она.

– Я не трус! – взвился он.

– Ты никчемный человек.

– Это слишком!

– Чтобы завтра заявление было в ЗАГСе! – отрезала она. – Если нет, пеняй на себя!

Дарьяна ушла, хлопнув за собой дверью, а Валентин уронил голову на грудь, в безысходности обхватив ее руками. Похоже, у него не было другого выхода, как официально отказаться от бывшей жены…

Глава 5

Валентин хорошо помнил день, когда они с Дарьяной подали заявление в ЗАГС. Не сказать, что после этого домой он летел как на крыльях, но настроение зашкаливало точно. И еще он пригласил Дарьяну в ресторан, где они пили шампанское, желая себе светлого совместного будущего.

И сегодня он был в ЗАГСе, где отказался от своих прав на Дарьяну. Домой возвращался как в воду опущенный. Некого сегодня приглашать в ресторан, да и незачем. Но напиться надо, вдрызг, с горя…

Он шел, не замечая ничего вокруг, поэтому появление Тихоплесова стало для него неожиданностью. Он подходил к своему подъезду, когда услышал за спиной его голос:

– Эй, урод!

Валентин остановился, на немеющих ногах повернулся к нему.

Тихоплесов надвигался на него с неотвратимостью следующего по рельсам локомотива, и Валентин с ужасом осознавал, что у него нет ни единого шанса уклониться от столкновения с ним.

– Дарьяна была у тебя вчера? – не останавливаясь, ревущим голосом спросил Тихоплесов.

Валентин обреченно кивнул. Неужели Дарьяна проболталась?… Похоже на то.

– Ты не жилец, понял! Не жилец! – заорал на него Эдуард Антонович.

И размахнувшись, ударил Валентина кулаком в лицо. Но тот инстинктивно нагнулся, и этот удар сокрушил пустоту над его головой.

Но Тихоплесов ударил снова, на этот раз ногой. А Валентин отпрыгнул назад, ничуть физически не пострадав. Зато морально он был разбит. Ему бы дать обидчику отпор, но руки не хотели слушаться его, а прыти в ногах только на то и хватало, чтобы уходить от ударов. В конечном итоге он воспользовался дверью в подъезд и, оттолкнув открывшего ее мужчину, спрятался за ней. Щелкнул замок, и дверь накрепко закрылась.

Тихоплесов не мог дотянуться до него, но Валентин слышал его голос.

– Молись, ублюдок! – ревел тот. – Я тебя урою, тварь!

Едва живой от страха, Валентин поднялся к себе домой, закрылся на все замки. К сожалению, ни одно из окон его квартиры не выходило во двор, и он не мог видеть, где сейчас находится его лютый враг.

Но вряд ли Тихоплесов останется во дворе караулить его. У него есть специальные люди, которые могут отомстить за него, сейчас он вызвонит их, даст им задание…

Валентин не знал, что делать. Позвонить в милицию? Но что он скажет? Что изнасиловал свою бывшую жену?… Может, это и не было изнасилованием, но ведь именно так Дарьяна все и повернет, чтобы выйти из этой истории с наименьшими для себя потерями. Вернее, уже повернула…

Можно удариться в бега, но как выйти из дома, если за ним, скорее всего, уже следят? Или его ждет сам Тихоплесов, или он оставил во дворе своего водителя, чтобы тот дождался исполнителей. А на веревке с восьмого этажа не спуститься…

Надо оставаться дома и держаться на связи с милицией. Дверь, может, и не самая прочная, но позиционируется, как бронированная, с ригельными штырями. Пока убийцы взломают ее, Валентин успеет вызвать наряд милиции, тем более что местный ОВД в двух кварталах от дома… Всю жизнь, конечно, взаперти не просидишь, но через пару-тройку деньков осада, скорее всего, будет снята…

Но хватит ли еды, чтобы продержаться три дня?… Валентин открыл холодильник и увидел в нем бутылку водки. Вот что нужно ему сейчас больше всего. Напиться и забыться…

А продуктов было немного. Полкилограмма сосисок, треть батона колбасы, кусок сыра, масло, десятка полтора яиц, огурцы, помидоры. Крупа в кухонных шкафах – рис, пшено, гречка; сахар, чай… Если экономить и не особо привередничать, можно продержаться более чем трое суток… Надо экономить.

Валентин отварил пару сосисок, сделал овощной салат, налил себе полный стакан водки, выпил, закусил…

Водка шла на удивление легко, но совершенно не пьянила. Легкий хмель Валентин почувствовал после последней стопки. Ощущение нужно было усилить, но водка закончилась. И тут он вспомнил про волшебную силу Интернета. Деньги у него есть, можно сделать онлайн-заказ в службу доставки. Это же проще простого. Он закажет бутылку водки, и курьер доставит ее, запросто минуя засевших в засаде наемников…

Так он и поступил. Заказал бутылку водки, сок, фрукты, пачку пельменей. Не прошло и получаса, как прибыл курьер. Правда, к этому моменту Валентин едва держался на ногах. Опьянение оказалось коварным, подступало медленно, но накрыло плотно. Впрочем, желание напиться до полусмерти не исчезло, и Валентин снова сел за стол, почти уверенный в том, что вторая бутылка окончательно свалит его с ног.

Но бутылка опустела, а он все еще оставался на плаву. Вата в голове, кровь медленная, вязкая, течет по жилам с трудом, шумом отдаваясь в висках. Но сознание еще не погасло, а на душе необыкновенно легко. И Тихоплесов не страшен, и на Дарьяну наплевать… И выпить хочется…

Валентин заказал через Сеть еще одну бутылку водки, но, не дождавшись, провалился в небытие…

Он заснул, и ему приснилось, как он сражается с киллером, прибывшим по его душу. Ему совсем не страшно, в руке у него нож, движения на зависть быстрые и ловкие, как в компьютерной игре. Потом ему приснился милиционер с дикими от ярости глазами, он заломил Валентину руки, затащил в свою машину, куда-то повез… Потом была тусклая засиженная мухами лампочка под серым, некогда белым потолком, давно не крашенная лавочка над головой, жесткий холодный пол…

На этом полу Валентин и проснулся. Под потолком светила знакомая уже лампочка, над головой доски тянущейся вдоль стены скамейки. Справа высокие железные прутья от пола до потолка. Много прутьев, вся стена из них состояла. Воняло мочой, и даже хлорка своим едким запахом не могла перебить этот едкий смрад.

Сначала Валентин догадался, куда его угораздило попасть, и только затем до него дошло, что в тюремной камере он оказался не просто так. Но что именно он натворил?

– Э-эй! – через силу выдавил он.

Ему нужно было знать, почему он здесь. И еще очень хотелось по нужде. Очень-очень хотелось. А отхожего места здесь нет.

– Эй, люди!

Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы встать на ноги, подойти к решетке. Но из-за телесной слабости ему трудно было бороться с силой тяжести, поэтому, держась за железные прутья, он сполз на колени.

– Люди!

Перед ним, как большая луна в ночи, светилось широкое с арочным верхом окно, красные буквы на нем, они расплывались в глазах, но Валентин все же смог прочитать: «Дежурная часть». Освещенное помещение за стеклом, вихрастая макушка склонившегося над столом человека. Это милиционер, и он не спит, но Валентина не слышит.

– Караул!

Наконец человек поднялся, вышел из дежурного помещения, приблизился к решетчатой стене камеры. Рядом с ним встал еще один, в погонах и с автоматом. Стоят оба, недобро улыбаются, глядя на Валентина, как на какую-то обезьяну в клетке.

– Где я? – сорванным, с хрипотцой голосом спросил Валентин.

– Дома… Теперь это твой дом, придурок, – сказал вихрастый.

– Ага, дорога дальняя, казенный дом.

– За что?

– А то ты не знаешь.

– Нет.

Валентин вспомнил свой сон, где он убивал ножом киллера… Он глянул на свои руки, измазанные чем-то засохшим, темно-красного, почти коричневого цвета. Это же кровь! И на футболке кровь, и на джинсах…