Нагие и мёртвые - Норман Мейлер

Затем Крофту пришла в голову мысль, что Хеннесси наверняка убьют сегодня. Крофт попробовал засмеяться, чтобы хоть как-то избавиться от нее. Однако чувство абсолютной уверенности в этом не проходило.

Крофт вспомнил вчерашнюю игру в покер, когда он так и не набрал фулхауз, хотя вот так же был уверен в том, что ему обязательно повезет. Его охватило острое чувство недовольства собой.

"Не слишком ли много я беру на себя?" — подумал он. Крофт был сердит на себя за то, что слишком полагался на всякие предчувствия.

Энергично тряхнув головой, он уселся на свое место. Катер продолжал стремительно приближаться к берегу. В ожидании дальнейших событий думать больше ни о чем не хотелось.

Для Мартинеса минуты перед высадкой были самыми тяжелыми.

Все переживания предшествующей ночи, все страхи и опасения, испытанные им сегодня утром, все это достигло теперь кульминации.

Он с ужасом думал о том моменте, когда придется выходить из катера. Ему казалось, что их всех обязательно накроет взрывом снаряда или перед самым носом катера окажется пулемет противника, который откроет уничтожающий огонь, как только они начнут выходить на берег. На катере молчали, и, когда Мартинес закрыл глаза, ему показалось, что катер под ударами волн не выдержит и все они пойдут на дно. Он открыл глаза и в отчаянии так сильно сжал пальцы, что почувствовал резкую боль. "Господи помилуй", — пробормотал он едва слышно. Со лба на глаза стекали капельки пота. Мартинес незаметно смахнул их. "Почему не слышно ничего, кроме рокота воды?" — спросил он себя. И действительно — тишина стояла не только на катере, но и на берегу. Лишь где-то далеко в глубине джунглей глухо строчил одинокий пулемет, но из-за расстояния этот звук казался безобидным стрекотанием.

Неожиданно откуда-то вынырнул и пролетел над ними самолет.

Неистово ревя моторами и стреляя из пушек, он устремился к джунглям. Мартинес едва не закричал от страха. У него снова задергались ноги. Почему же они не высаживаются на берег? Теперь он был готов ко всему самому худшему на берегу, лишь бы скорее сойти на землю.

— А как вы думаете, скоро мы получим почту? — вдруг спросил Хеннесси фальцетом.

В ответ раздался взрыв смеха. Мартинес тоже засмеялся. Его смех переходил то в громкий хохот, то в слабое хихиканье.

— Ну и отмочил этот Хеннесси! — сказал сквозь смех Галлахер.

Неожиданно Мартинес почувствовал, что катер уперся в грунт и остановился. Звук работающего двигателя изменился, он стал более громким и менее ритмичным, лопасти винта больше не шлепали по воде. Через несколько секунд Мартинес понял, что катер подошел к берегу.

Некоторое время все оставались неподвижными. Потом аппарель с шумом отвалилась вниз, и Мартинес ринулся в пенящиеся волны прибоя. Он споткнулся и чуть не упал, когда сзади по ногам ударила волна высотой около двух футов. Мартинес шел, наклонив голову вперед и не отрывая взгляда от воды. Только выйдя на берег, он понял, что с ним не произошло ничего страшного. Он оглянулся вокруг. Вместе с ними к берегу подошли еще пять таких же катеров, и из них высаживались солдаты. Мартинес видел, как к ним подошел какой-то офицер и спросил Крофта, какой это взвод.

— Разведывательный, сэр. Нас назначили на разгрузочные работы.

Затем последовали указания ждать у расположенной недалеко от берега кокосовой рощи. Мартинес встал в строй позади Реда, и все они направились к указанному месту, тяжело передвигая ноги по мягкому прибрежному песку. Мартинес ничего не чувствовал, ни о чем не думал — разве только о том, что раз с ним еще ничего не случилось, то непременно скоро случится.

Пройдя около двухсот ярдов от берега, взвод остановился около кокосовых деревьев. Стало уже жарко, поэтому большинство солдат сбросили с себя рюкзаки и растянулись на песке. Было заметно, что кто-то здесь раньше останавливался. По-видимому, здесь собирались подразделения первой волны — ровная, слегка затвердевшая песчаная поверхность во многих местах была истоптана, а кое-где валялись пустые сигаретные пачки, окурки, несколько коробок от суточных продовольственных пайков. Эти люди ушли в глубь острова и теперь где-нибудь продирались сквозь джунгли; в пределах видимости во всяком случае никого не было. Совершенно безмолвный и почти пустынный берег было видно на двести ярдов в ту и другую сторону; дальше он, поворачивая, скрывался из виду. За каждым из этих поворотов, возможно, шли жаркие бои, но с уверенностью сказать об этом было нельзя.

Части первой волны десанта, обеспеченные минимальными запасами продуктов, быстро рассредоточились в различных направлениях. Время доставки им боеприпасов и продовольствия еще не настало.

На расстоянии сотни ярдов вправо от места высадки разведвзвода Крофта расположился импровизированный военно-морской командный пункт. Всего один офицер сидел за складным столиком.

Под деревьями, в том месте, где джунгли подступали почти к самому морю, стоял джип. На расстоянии около двухсот ярдов с левой стороны, там, где изгиб берега исчезал из виду, разворачивался штаб оперативной группы. Несколько ординарцев рыли окопчики для генеральской свиты, а два связиста, с трудом пробираясь в глубь острова, прокладывали телефонные провода, разматывая их с переносной восьмифунтовой катушки. По затвердевшему песчаному грунту у самого среза воды проехал джип и вскоре скрылся где-то за военно-морским командным пунктом. Десантные катера, подошедшие к берегу по другую сторону от штаба оперативной группы — туда, где торчали разноцветные флажки частей, отошли теперь назад, развернулись на сто восемьдесят градусов и направились в море. Вода, освещенная ярким утренним солнцем, приняла лазурный оттенок, а маячившие вдалеке корабли и суда, казалось, слегка дрожали. Изредка тот или иной эсминец давал из своих орудий один-два залпа, и полминуты спустя солдаты слышали мягкий шелест летевших над головой снарядов. Иногда из джунглей доносилось стрекотание пулемета, и в ответ на него тотчас же раздавался резкий хлопающий звук легких японских автоматов.

Браун обратил внимание на кокосовые деревья с верхушками, срезанными снарядами. Несколько далее в глубь острова виднелась еще одна кокосовая роща, но верхушки на деревьях были целыми.

Браун с сожалением покачал головой. "При таком обстреле противник, наверное, понес незначительные потери и большая часть его солдат уцелела", — подумал он.

— По сравнению с тем, что было у Моутэми, сегодняшний артиллерийский обстрел слабоват, — сказал он вслух.

— Да, — согласился Ред. — От берега уже несет вонью, — продолжал он, поворачиваясь на песке со спины на живот и прикуривая сигарету.

— Как же сейчас может вонять? — спросил Стэнли. — Слишком рано еще, чтобы воняло.

— А я говорю, воняет, — резко ответил Ред.

Он недолюбливал Стэнли и хотя явно преувеличивал чуть заметный неприятный запах из джунглей, тем не менее был готов спорить и стоять на своем. Ред чувствовал, что опять попадает во власть угнетенного состояния духа, и был очень раздражен: есть еще рано, а во рту после множества выкуренных сигарет было отвратительное ощущение.

— Все это вовсе не похоже на вторжение, — сказал он, сплюнув с досадой на песок. — Это просто учение, учение по высадке десанта.

Крофт пристегнул патронную ленту и взял винтовку.

— Пойду поищу офицера по снабжению, — сказал он Брауну. — Никого отсюда не отпускай, пока я не вернусь.

— Они, наверное, забыли о нас, — сказал Ред. — Мы запросто можем поспать.

— Вот поэтому-то я и хочу найти офицера, — возразил ему Крофт.

— А тебе больше всех надо, — недовольно сказал Ред. — Почему бы нам не посидеть спокойно и не подождать?

— Слушай-ка, Волсен, прекрати эти разговоры. Чтобы ничего подобного я больше не слышал, ясно?

— В чем дело? — гневно спросил Ред. — Ты что, один хочешь выиграть всю войну?

В течение нескольких секунд они не сводили друг с друга напряженного взгляда, пока Крофт не повернулся и не пошел крупными шагами прочь.

— Не на такого напал, чтобы затевать с ним ссору, — сказал Реду сержант Браун.

— Я никому никогда зад не лизал и не собираюсь, — ответил ему Ред, сплюнув на песок. Он почувствовал, как сильно начало биться его сердце.

Приблизительно в ста ярдах от них на отмели лежало несколько раскачиваемых волнами трупов. Когда Ред посмотрел туда, он увидел, как солдат из штаба оперативной группы начал вытаскивать их из воды. В небе барражировал самолет.

— Что-то уж слишком тихо кругом, — заметил Галлахер.

— Я, пожалуй, выкопаю себе на всякий случай окопчик, — сказал Толио и начал отстегивать шанцевый инструмент.

— Лучше побереги свои силенки, парень, — посоветовал ему Уилсон.

Не обращая внимания на слова Уилсона, Толио начал старательно копать.