Пешка в чужой игре - Айрис Джоансен

– А где Монти? – спросил он. Он не дышал ей в затылок, но тихий его голос проникал ей сзади и в уши, и в подсознание.

– Я оставила его в коттедже. Ему вредны подобные переживания.

– О да, конечно, – с легкой иронией сказал Логан. – Я забыл, что писали о его сверхчувствительной, сентиментальной натуре.

– Не правда. Вы ничего не забываете – ни того, что прочли, ни того, что услышали. Но Монти действительно более чувствителен, чем многие люди.

– Не огрызайтесь. Я не подшучиваю над вашей собачкой, а пытаюсь заигрывать с вами.

– На какой предмет? – насторожилась Сара.

– Далекий от секса, как Земля от Юпитера. Впрочем, не ручаюсь, что мы скоро и туда не высадимся. Но в ближайшей перспективе это исключено.

– Тогда что же?

– Ева сказала мне, что именно вы с Монти отыскали прах Бонни. Вы проверили и пронюхали каждый квадратный метр Национального парка и добились успеха. Это так?

– Да, – кивнула Сара, – но больше я подобными поисками не занимаюсь. И в этот раз я согласилась только ради своей подруги, близкого мне человека.

– А если я снова воссоединю вас ради не менее гуманной цели? Буду ли я выглядеть в ваших глазах корыстным подонком?

– Вы на меня давите, а такой способ обращения со мной я не принимаю.

– Я не так уж черен, как черти в аду. У вас обо мне сложилось превратное мнение.

Сара молчала, не находя подходящих возражений, и Логан продолжил:

– Я терпелив. Я отвечаю за все свои действия. Я могу быть хорошим другом… Спросите у Евы.

– Даже не собираюсь делать это, потому что ваши предложения меня все равно не заинтересуют.

– И вы даже не проявите элементарного любопытства? – искренне удивился Логан. – Не захотите узнать, почему такой, по вашему мнению, законченный мерзавец, жаждет общения со столь одухотворенной особой, как вы?

– Какого дьявола вы здесь делаете? – У Сары не выдержали нервы, и она сорвалась.

– Пришел на зов о помощи, – невозмутимо ответил Логан. – Ева – мой друг.

– Вы ей не друг. Вы были ее любовником и мешали ей обрести истинную любовь. Квинн все-таки одержал над вами верх, и вы, Логан, уже прошлая и зачеркнутая жирным фломастером страница в книге ее жизни.

Он на удивление легко согласился:

– Да, это так. Спасибо, что вы мне об этом напомнили. Я привык терять, так же как и приобретать. Если бы я пообщался вместо вас с вашей собачкой, она отнеслась бы ко мне справедливее, чем вы. У нее чувствительности больше.

Саре вдруг стало как-то не по себе. В чем-то она ошибалась, и осознание этой ошибки доставило ей неприятные ощущения.

Выручила ее догнавшая их запыхавшаяся девочка. Разметавшиеся вокруг ее личика рыжие волосы светились в луче выглянувшего из-за облаков солнца, как золотая корона. Приемной дочери Евы Джейн недавно исполнилось десять лет, и она была до сих пор исполнена веры, что все окружающие люди добры и любят ее.

– Можно я побуду с вами, Сара?

– А ты не захотела остаться с Евой? – мягко спросила Сара.

– Сейчас я ей не нужна.

– Не правда, Джейн. Ты член семьи.

– Нет… Я там лишняя. Они скорбят по мертвой Бонни, а мне неловко, потому что я живая.

Логан протянул ей руку, и тонкие пальчики Джейн обхватили его сильные пальцы. В сознании Сары эта картинка запечатлелась словно мимолетный крупный план в кинофильме. Она поспешно отвернулась.

– Разве тебе есть на что пожаловаться? – спросила она без особой уверенности в правильности затеянного разговора. – Разве Ева и Квинн тебя не любят?

– Любят, но сегодня они думают только о Бонни. Простите, что я отняла у вас время, но мне было приятно с вами поболтать, – трогательно извинилась девочка и устремилась бегом по дорожке, ведущей к коттеджу.

– А ее не загрызет одичавший в уединении Монти? – провокационно пошутил Логан.

– Он не тронет ребенка, – серьезно отвергла недопустимое остроумие своего спутника Сара. – К тому же они уже познакомились и наладили отношения в Фениксе.

– Мне кажется, что она была трудным ребенком, – высказал Логан предположение, скрывая, что подноготную Джейн Макгуэйр он досконально знает из досье.

– Как и все, кто с младенчества воспитывался не в доме, а на улице, – пожала плечами Сара.

– А плохие гены могут сыграть свою роль?

– Вам-то какое до этого дело, мистер Логан? Квинн и Ева ее удочерили, на них и лежит вся ответственность.

Последние слова были произнесены Сарой, когда она вступила на крыльцо коттеджа. Логан задержался, и она спросила:

– Вы не войдете?

– Почему же, войду. Только мое время ограничено. Как и ваше. Вы ведь собрались лететь десятичасовым рейсом в Феникс.

– Откуда вы знаете?

– Ева сказала мне. Так что я могу подвезти вас прямо к самолету, – предложил Логан.

– Вы собираетесь оказать мне такую любезность?

– Почему бы нет?

– Квинн отвезет меня в аэропорт.

– Пусть он обнимает Еву и осушает ее слезы. Вам что, так неприятно часовое путешествие в автомобиле со мной до аэропорта? Всего час! Боюсь, что этого времени не хватит, чтобы соблазнить вас и даже овладеть вами силой, тем более в присутствии Монти. Неужели вы боитесь меня? – насмешливо спросил он.

Саре пришлось признаться самой себе, что она ведет себя глупо. Она молча кивнула.

– Тогда мне придется оформить место для Монти в багаже. Я этим сразу же займусь.

Тут Сара возмутилась:

– Он всегда летает вместе со мной бизнес-классом.

– Такая огромная псина! – Логан в шутливом изумлении вскинул руки. – А если у кого-то из пассажиров аллергия на собачью шерсть? Я откуплю для него салон первого класса.

Их разговор, приобретший несколько легкомысленный оттенок, не соответствующий печальному событию, из-за которого они встретились, был прерван появлением на дорожке процессии скорбящих родственников, вернувшихся с кладбища. Еву обнимал за плечи мужественный Квинн, мать Евы все еще рыдала в платочек, и лютеранский пастор, совершавший погребальную службу, из приличия шел мелкими шажками, но явно спешил попасть в уютное тепло коттеджа и опрокинуть стаканчик за поминовение души усопшей.

* * *

Чуть позже Сара вышла на крыльцо на свежий воздух. Ева присоединилась к ней.

– Спасибо, что ты в эту минуту здесь, с нами, Сара, – сказала Ева. – Я знаю, как ты устала и сколько ты перенесла боли. С твоей стороны это подвиг, что ты нашла в себе силы разделить со мной мою печаль.

– Не надо, Ева. Моя печаль – твоя печаль. Мне не надо было принуждать себя, чтобы подняться и прилететь на твой зов.

– Я благодарна тебе и Монти, – тихо сказала Ева. – Теперь, когда все закончилось, мне стало легче.