Тунгусский метеорит - Игорь Шабельников

– Опознала. Только, сдается мне, Храпов ее тоже опознал и рассказал об этом кому-то из своих, а те решили сразу рубить концы.

– Или я где-нибудь прокололся, – Таманцев горестно потер щетину на щеке. – Обратите внимание на бумажку – я нашел ее в сторожке – такой бумагой обычно обертываются толовые шашки.

– Больше ничего не нашел?

– Вот еще у сторожа ладанка была на шее, а в ней какие-то бусины, – Таманцев достал из кармана ладанку и бросил ее на стол.

– Павел Васильевич, позвони коменданту – пусть пришлет роту саперов. Надо до темноты прочесать кладбище на предмет поиска рации или взрывчатки. А я ещё раз посмотрю сторожку, и церковь надо проверить.

– Возьми Хижняка. Только вещи Блинова оставьте и дуйте на кладбище. С комендантом я договорюсь.

– Может, мне с ними? – Андрей вскочил со стула.

– Нет, сиди тут. Тебя мы пока светить не будем.

Таманцев схватил кепку и выскочил из комнаты, вслед за ним вышел звонить и Алехин. Андрей взял ладанку и высыпал ее содержимое на ладонь – три черных шарика. Стал их разглядывать. За этим занятием и застал его Алехин.

– Что скажешь? Что это такое?

– Похоже на черный жемчуг, а впрочем, я не знаю.

– Вот завтра и постарайся выяснить, что это такое. Сходи в ломбард и скупку.

Андрей убрал жемчужины в ладанку и сунул ее в карман.

– Видишь, как все скверно обернулось, – держали в руках верную ниточку к диверсантам, а ниточку враз и оборвали. Думаю, рации на кладбище уже нет. Опять начинать все сначала. Неделю назад при облаве на блошином рынке патрульный застрелил одного китайца, как потом оказалось – японца, установили по характерным татуировкам. Тот попытался скрыться, а этот «ворошиловский стрелок» стрельнул-то один раз – и наповал! При осмотре японца была найдена самодельная карта Красноярского края. Вот смотри, – Алехин развернул на столе армейскую карту и достал лист миллиметровки.

– Вот этот кружок – мост через Енисей. На мосту усиленная охрана. Но никаких диверсантов вблизи моста не замечено. Вот этот кружок с крестиком – шлюзы Обь-Енисейского канала – взорваны еще весной. Вот это – мелкие деревянные мосты – сожженные или подорванные диверсантами. Вот эти кружки – нетронутые мосты – охрану усилили, расставили засады. А что означает этот двойной кружок в районе Подкаменной Тунгуски – ума не приложу. И вот ещё, смотри – внутри кружков то ли две буквы – «ж» и «ч», то ли два иероглифа. В этом месте сплошная тайга. Населенных пунктов нет. Приисков или рудников тоже нет. Объектов для диверсий – ну никаких!

– Это место п-падения Тунгусского метеорита, – Андрей после контузии слегка заикался, особенно в минуты волнения.

– Какого метеорита?

– В 1908 году в районе Подкаменной Тунгуски упал метеорит. Его п-пока так и не нашли. Я читал ещё в «Пионерке», в школе. А может, уже и нашли, нужно сходить в местный краеведческий музей.

– Зачем диверсантам метеорит? А в музей завтра все-таки сходи. Надо ведь с чего-то начинать. Давай, бери этот двойной кружок на себя. И про иероглифы постарайся выяснить. А сейчас иди, устраивайся. Адрес запомнил?

2

Андрей аккуратно вынул руку из-под головы Марины и, прикрыв ее обнаженную грудь одеялом, сел вполоборота на край кровати. Пошарив рукой по тумбочке, нашел выключатель ночника и включил его, Марина передвинулась ближе и положила свою голову на колени Андрею. Она улыбалась, но ресницы и щеки были мокрыми от слез.

– Что случилось? Почему ты плакала?

– Ты, наверно, думаешь – вот баба-дура, увидела молодого красивого мужика и в первую же ночь запрыгнула к нему в постель!

– Нет, Мариночка, ты мне сразу понравилась!

– Думаешь-думаешь! Я знаю! Ну и пусть! Мне уже давно не было так хорошо.

Андрей стал нежно гладить волосы Марины.

– Я рано выскочила замуж, в семнадцать лет. А мужу моему было сорок. Красавец мужчина, чекист. Каждый день дарил мне цветы, катал меня на машине, водил в театр. Только счастье мое было недолгим. Муж мой в скорости умер – острая почечная недостаточность. А недавно у меня умер папа. А, к чему это я все рассказываю! Мне бы радоваться, что ты мне встретился. А мне, дуре, вспоминается все самое грустное. Прости, прости, не буду плакать. Просто бабские сопли с сахаром. Поцелуй меня.

Андрей стал целовать мокрое лицо Марины, шею, грудь ….

– Познакомьтесь, Алехин Павел Васильевич – мой начальник, а это Кринов Евгений Леонидович – пишет книгу о Тунгусском метеорите и лично участвовал в экспедиции к месту его падения.

Алехин смерил долгим взглядом Блинова, давая понять, что его отрывают от дела по пустякам. Однако поздоровался с Криновым и предложил сесть.

– Павел Васильевич, покажите самодельную карту Евгению Леонидовичу.

Глаза Алехина стали злыми, но, поколебавшись, он достал и развернул карту.

– Евгений Леонидович, что вы скажете по п-поводу этой карты?

– Да, это моя карта. Одна из тех, что вы у меня забрали.

– Кто это, «вы»? – тихо спросил Алехин.

– НКВД!

– Евгений Леонидович, я здесь человек новый и не в курсе многих дел. Расскажите, пожалуйста, подробно: кто забирал, когда забирал. Лицо у Алехина сделалось добрым, даже несколько смущенным.

– Прошлой зимой. Ночью двадцатого декабря ко мне пришли с обыском. Женщина и мужчина в милицейской форме. И с наганами в кобуре. Женщина представилась следователем Мухиной. Она предъявила мне удостоверение и ордер на обыск. Я спросил, в чем меня обвиняют. А она мне – в саботаже и вредительстве – сколько лет ищете метеорит и до сих пор ничего не нашли, а стране нужно железо. Я стал ей объяснять, что Тунгусский метеорит был не железный, а каменный, что он взорвался и сгорел в воздухе. Стал показывать ей дневники, карты и образцы. Тогда она сказала, что, мол, разберемся. Взяла с меня подписку о неразглашении. Собрала все карты, дневники и образцы в коробку. Перед уходом сказала, что позвонит и скажет, когда мне надо явиться в НКВД.

– А как выглядели следователь Мухина и милиционер.

– Среднего роста, рыжие волосы, очки, родинка на щеке и ярко накрашенные синие губы. А милиционер – такой молодой, большие скулы, раскосые глаза – бурят, наверное.

– И что, Мухина звонила?

– Звонила, в конце января. Сказала, что я полностью оправдан, а документы мне вернут по окончании всего следствия.

– А сами вы не пытались с ней связаться?

– Нет, знаете ли, не хочется торопить следователей НКВД.

– Евгений Леонидович, расскажите еще про эти ш-шарики, – Блинов высыпал жемчужины на стол.

– Это одни из моих образцов – спекшиеся микроскопические аморфные алмазы с большой примесью графита. Считается, что они образовались во время взрыва метеорита и могут содержать метеоритное вещество. Леонид Алексеевич называл эти шарики – «мертвый Тунгусский жемчуг».