Три яйца, или Пистолет в задницу - Виталий Ханинаев

тут очень трудно положиться.

Я никогда не женюсь... на горничной.

Когда дежурит в ночь,

готова всем помочь,

в отеле гости энергичны.

Я никогда не женюсь... на проводнице.

Что ни купе - грузин,

грузин всегда один,

ему всегда не спится.

Я никогда не женюсь... на стюардессе.

Один партнер - борт.инж.,

второй партнер - Париж,

а третий всем известен.

Я никогда не женюсь... на музыкантше.

Средь них полно пройдох,

я буду нотой "до"

в системе черных клавиш.

Я никогда не женюсь... на поэтессе.

Ей не хватает тем,

она идет за тем,

и композитор хочет... песен.

Я никогда не женюсь... на актрисе.

Любая роль - эксцесс,

любой герой - процесс,

все это я видел в "телевизер".

Я никогда не женюсь... на контролере.

По службе ведь она

за мной следить должна,

все двери будут на запоре.

А у меня:

"маяк" на Курском с проводницей,

затем в ГУМе с продавщицей,

затем в Быково к стюардессе,

затем в Кусково к поэтессе,

в зал Чайковского к пианистке,

в театр Маяковского к артистке,

забежать в "Узбекистан",

ведь по четным Нинка там,

да в отеле ЦДТ

Зинку встретить и т.д.

Я никогда не женюсь...

3 февраля 1982

ПИСЬМО В ЛИПЕЦК

Забыв о тайном соучастье,

я в письмах свято лгу о счастье.

Обман - прекрасное лекарство,

бесценнейший медикамент.

Любовь, на деле же коварство,

ложится строчками в конверт.

Забыв о мрачных переменах,

я в письмах свято лгу о генах.

Ткань разрушая нервной клетки

своей, Вам не разрушу ткань.

Пусть письма редки - фразы метки,

но в самом деле все - обман?

Забыв о прошлом увлеченье,

я в жизни придаю значенье

невидимой общенья нити,

порыву, празднику страстей.

И оставляю право выйти

из игр, без ведома властей.

Забыв о благородной грязи,

я говорю о розе в вазе,

которая давно разбита,

но розе той, видать, с руки

хрустальной вазе (не забыта)

не дать распасться на куски.

Забыв о благородной цели,

лежу до полудня в постели.

Конец мышиного хвоста

мне чудится в дощатой щели.

Разгадка виденья проста:

конец хвоста - обрубок цели.

Забыв все взлеты и паденья,

я помню чудное мгновенье.

17 февраля 1982

ЗАТОВАРЕННАЯ БОЧКОТАРА

Василию Аксенову

Третий десяток - скорбут и пеллагра,

третий десяток - больной и усталый.

Вся наша жизнь - поиски жанра,

прав был Василий Палыч.

Правда, в физическом плане неплохо,

главный мой орган - не орган, а столб.

В том-то и хохма. Такая эпоха

круглые сутки "НОН-СТОП".

Выйдя на свет из начального пункта,

плачу во сне, а плачу наяву.

Включаю все лампы, Свети, катапульта!

Любовь к электричеству!

Мы с Вами коллеги, со звездным билетом

по блату уеду в конечный наш пункт

на старой телеге. Латы на леты

сменив, я уеду и вырвусь из пут.

Третий десяток. Баб - пять десятков.

Порукой пороки. Такая морока.

Покорно по кругу вкусные взятки:

апельсины из Марокко.

Мы, предвкушая скорую встречу,

голь нашу скрыв и Вашу скрыв боль,

слышим и дышим российскою речью.

Дышим метро. Слышим: метрополь.

3 марта 1982

ШАГ НАЗАД

Старыми, как песня, голосами,

воет радиола: "Ай-лазат"

То ли "Самоцветы", то ли "Пламя"...

Встреча с Вами - это шаг назад.

Я Вас пригласил на чашку пива.

Согласилась, выпила, легла,

и серъезна в меру, и красива,

но... смогла.

Пресными, как девы день, словами,

вымостил поэт свой постулат

про страну с полями и лесами...

Встреча с Вами - это шаг назад.

Вы ко мне пришли просто по делу,

а по телу молния прошла.

Вроде не хотела и не смела,

но... смогла.

С нервными от транспорта глазами

я сошел на станции "Детсад".

А в детсаде Вы хозяйкой сами...

Встреча с Вами - это шаг назад.

В выходной детишкам сад не светит,

"Марочное" на краю стола.

Разве не кощунство: там, где дети;

но... смогла.

Дерзкими, как связь с урлой, речами,

кто-то бросил вызов небесам.

Небо напоило нас слезами...

Встреча с Вами - это шаг назад.

Я Вас угощал в купе вагона

поезда "Москва-Махачкала".

Стук колес устало-монотонный,

но... смогла.

С пышными, как батьковы, усами,

кот залез в соседний палисад.

В палисаде - кошечка с котами...

Встреча с Вами - это шаг назад.

Я залез с друзьями к Вам в общагу,

в ванную троих нас завела.

От напряга мы назад ни шагу,

но... смогла.

С мутными, как шлюхи взгляд, мечтами,

я ищу обратный адресат.

А пока, но только между нами,

встреча с Вами - это шаг назад.

Я Устал искать, бродить ночами,

я себя уже не берегу.

Я опять не с тою, между нами,

но... смогу.

Я все перепутал на распутье.

Мой кумир, Распутин, был таков.

Все распутно, и я стал распутен,

назад сделав несколько шагов.

Я шагаю в гору шагом мерным.

Над обрывом. Солнце - мне в глаза...

Что мне стоит сделать шаг неверный,

шаг ... назад.

23-25 марта 1982

КОНАКОВО

Собирались поздно,

добирались долго.

Вот какие сосны,

вот какая Волга!

Здравствуй, Конаково!

Здравствуй, Солнце мая!

У меня сякого

девочка такая!

Водочки порядком,

чтоб залить желудок.

На двоих палатка.

Времени пять суток.

Ловят рыбу парни,

девушки готовят.

Ночью дух угарней,

кто-то сквернословит.

И пускай мешают

нам, шутя, ребята.

Мы любовь решаем

под аккорды мата.

На палатке сверху

со всего размаху

кто-то скок для смеху...

Чуть не сдох со страху.

Это уже слишком,

ну а ты довольна.

В тряпочном домишке

нам с тобой привольно.

Вечно рай не длится,

рюкзаки уложим.

И в Москве-столице

мы любовь продолжим.

Захмелев от клева

сосны обнимаем.

Знаешь, Конаково,

жди опять нас в мае.

Собирались поздно,

убирались долго.

До свиданья, сосны!

До свиданья, Волга!

Конаково, 4 мая 1982

ПЕСНЯ ГЕРОЯ ИЗ ШКОЛЬНОЙ ТЕТРАДКИ

Жил я на последней странице тетради,

на ней играли дети скуки ради,

в морской бой, в морской бой играли они.

Были на последней странице

крестики-нолики,

в крестики-нолики играли школьники,

так проводили они свои школьные дни.

Но кончена школа, спереди пропасть,

такая напасть,

теперь мне в тетрадке так легко пропасть,

исчезнуть в ней, исчезнуть в ней, исчезнуть

насовсем.

Хозяин тетради уже поступил в институт,

тетрадку со мной на костре мальчишки жгут,

и весело, весело, весело, весело всем.

С последней страницы тетради по физике

на землю я спустился по листику,

по клеточкам, по крестикам, по ноликам

пошел.

Я думал, люди не нули, нет на земле креста,

и клеток нет, выходит - есть, но нет на ней

Христа,

и все на ней, на ней нехорошо.

Люди бегут, машины летят, сейчас задавят.

Я сам виноват, я спускаться на землю

не вправе,

герою из тетрадки нет места на ней.

Рожденный на бумаге на земле жить

не может,

меня раздавили в пыли придорожной.

Но школьник другой рисует меня на стене...

май 1982

ЗАСТОЙНАЯ

Я напьюсь на буйной пьянке

на родимой на Таганке

у друзей да у подруг

под веселый песен звук.

У московского у франта

за душою нет ни франка,

но в душе его большой

вы найдете грусть и боль.

К черту шмотки, выпьем водки,

выпьем водки, дни коротки.

Но еще короче ночь!

Ты со мною спать не прочь?

Лунной ночью, лунной ночью

с ученицею порочной

у друзей да на виду

заглушу свою беду.

Был, не правда ль, чудный вечер?

Обними меня покрепче.

Ты меня ласкай, ласкай.

Исчезай тоска, тоска.

А наутро тих будто.

Что так муторно и мутно?

Ухожу я от друзей

к жизни будничной своей.

Ждут меня дела, заботы,

сослуживцы по работе,

ждут бумаги, ждут счета,

лишь не ждут мои лета...

Я напьюсь на буйной пьянке

на родимой на Таганке

у друзей да у подруг

под веселый песен звук.

31 июля 1982

ГАДАЛКА

Я летом отдыхал на Юге,

купался в море, загорал,

и по жене, как по подруге,

я очень сильно тосковал.

Цыганка как-то мне гадала,

она взглянула на ладошку

и, усмехнувшись, мне сказала:

"Твою жену сейчас ... как кошку".

Я было чуть не "двинул кони".

Цыганка молвит: "У мужей,

ты не печалься, на ладони

штрихи бывают похужей".

И улыбнувшись виновато,

заметив, что я попритих,

она добавила: "Женатый

всегда имеет этот штрих".

14 августа 1982

* * *

Я жил всегда на грани фола,

спонтанно, движимый судьбой.

Но даже в рамках произвола

старался быть самим собой.